Уильям Манчестер - Стальная империя Круппов. История легендарной оружейной династии
Весной 1939 года Риббентроп, направляя в Москву нового посла, натаскивал его в том смысле, что «между рейхом и СССР нет реального противоречия интересов… Можно даже утверждать, что при решении германо-польского конфликта мы готовы, по возможности, рассмотреть интересы России». Судя по комментариям Гитлера к докладам Риббентропа, он никак не мог определиться. Но снятие напряженности в отношениях со Сталиным его тоже привлекало. Немецкий посол получил инструкции передать Молотову, что рейх «готов возобновить нормальные политические отношения с СССР и не имеет по отношению к нему агрессивных намерений». В ту последнюю мирную весну это было правдой. Если от такой почти шизофренической двойственности в своей восточной политике не могли избавиться ни Бисмарк, ни кайзер, ни даже Адольф Гитлер, то тем более трудно было бы ожидать такого трюка от бывшего коммерсанта и страхового агента.
* * *Бейц считал, что нашел на Востоке золотую жилу. Альфрид, который некогда управлял заводами на Украине и лучше других знал промышленность этой страны, мог бы дать ему полезный совет, но был озабочен проблемой с Арндтом. В 1949 году во время умеренного спада рурские промышленники уже поворачивались лицом к Востоку. Восемь лет спустя пришел новый спад, и это средство опять показалось привлекательным. Бейц пытался отшучиваться, когда на него слишком давили. Однажды, рассказывая о хозяевах Кремля на приеме в Бонне, он поднял брови и прошептал в комическом изумлении: «У них ногти такие же чистые, как у нас с вами!» Аденауэр не принял тона и холодно спросил: «Отчего у вас нет красной гвоздики в петлице, господин Бейц?» Тогда Бейц начал что-то нести насчет «наведения мостов между Востоком и Западом» и вообще – он не понимает, что плохого в том, чтобы пожать руку заказчику, который готов тебе заплатить за оборудование 50 миллионов марок. А под конец заявил: «Пусть Аденауэр занимается дипломатией, а мы будем торговать, не обращая внимания на политические проблемы и на смену правительств».
В администрации концерна его слова вызвали бы аплодисменты, но во дворце Шаумбург они были встречены ледяным молчанием. К счастью для Бейца, там присутствовал сам хозяин концерна. Крупп спокойно сказал: «Наши интересы в странах восточного блока не имеет смысла оценивать с политической точки зрения. Они чисто экономические. Мы продаем продукцию в восточные страны не по политическим причинам, а ради того, чтобы дать работу немецким рабочим». Альфрид в этом смысле был похож на отца, который кричал: «Только без политики!» – и в то же время финансировал Гитлера. Но аргумент Круппа показался убедительным. Никто в правительстве не стал с ним спорить, и разговор перешел на пустяки. А вот Бейца не простили, конечно. Он стал удобным козлом отпущения, и когда над Руром снова сгустились тучи, то принести в жертву его репутацию оказалось даже выгодно. Это случилось менее чем через десять лет. Производители стали во всем мире переживали один из тяжелых и затяжных кризисов. Казалось, выход только в сокращении производства. Однако, согласно сообщениям прессы, «в 1965 финансовом году генеральный директор вложил 82 500 000 долларов в угольные и стальные холдинги фирмы… Он не закрывал весьма убыточные эссенские шахты «Амали» и «Хелен» до 1966 года. В 1965 году автозавод понес потери в 5 000 000 долларов. Помимо автозавода, среди терпящих убытки предприятий, также стальные холдинги, Бременская судоверфь и предприятие «Фрид. Крупп Универсалбау».
Один обозреватель, сравнивая эти данные с торговлей представителя Круппа за «не слишком «железным занавесом», написал: «Создается впечатление, что Бейц, посредством своей суперторговли в Восточной Европе, вытесняет Круппов из большого бизнеса ради азартной игры». Да, так казалось и, вероятно, так оно и было. Сколько ни обвиняй Бейца, но нельзя забывать, что в основу концерна был положен монархический принцип, а самодержец не может полностью уйти от ответственности, свалив вину на тупого вассала. Надо учитывать и другие обстоятельства. В то время де Голль отрезал Круппа от рынков Западной Европы, не дав ему возможности долевого участия в работе авиагиганта «Конкорд», а большинство бизнесменов США игнорировали рекламные объявления во всех американских журналах под заголовком «Крупп – символ лидерства в области индустриального прогресса». Это подталкивало Бейца к торговле с Востоком, да и канцлер ФРГ стал пользоваться торговыми операциями для прикрытия дипломатических миссий. Сам глава концерна отсутствовал довольно часто. Был случай, весной 1963-го, когда он решил завершить очередной визит в Южную Америку долгим морским путешествием и плыть спокойно на яхте «Германия-V», снимая по пути фильм, – а в конторе как раз в эти дни нуждались в нем просто отчаянно. И он по-прежнему со страстью отдавался гонкам на своем любимом «порше», не позволяя никому и пальцем коснуться руля. Но его азарт игрока – совсем другая вещь, чем просто любовь к развлечениям и приключеням, которая отличала Арндта. Альфрид – это умный, сильный и искусный руководитель. Однако и он сделал грубую ошибку, приняв Бейца за Йенке, успешно служившего его деду и прадеду. Так он потерял Шредера и осложнил работу его преемникам.
Во время большого спада 1966–1967 годов Герман Абс, ведущий банкир ФРГ и близкий друг Круппа, обратился к промышленникам страны с просьбой пересмотреть статьи расхода и избавиться от расточительства. Но Крупп не мог выполнить его просьбы. Также он проигнорировал предостережение одного из своих экономистов, который отметил, что угольное и стальное производство становится опасным для фирмы. За последние четыре года фирма вложила в этот сектор около 300 миллионов долларов, в то время как зарубежные покупатели вели с ФРГ ценовую войну. Аналогичная ситуация сложилась и в угольном секторе. В Руре скопились запасы угля, который не покупали, хотя его производство обошлось в 20 с лишним миллионов долларов. Экономист воздержался от замечания, что этого могло бы не быть, если бы глава концерна придерживался условий Мелемского договора.
Бейц предлагал закрыть локомотивный завод, но Крупп отказался, заявив: «Мой прадед производил части паровозов, а мы будем собирать локомотивы. Прибыль – дело важное, но мы не можем отказаться и от своей социальной ответственности». Он показал собеседнику газетные брачные объявления, где обычно указывали желательный род занятий будущих женихов и невест. Многие незамужние женщины и вдовы писали, что предпочитают рабочих и служащих концерна Круппа. Патрон напомнил Бейцу: это оттого, что на фирме люди имеют надежную работу, хороший заработок и приличную пенсию. После этого он удалился в свой кабинет.
