Яков Михайлик - Соколиная семья
- Ну-ка, Яш, - попросил меня майор, - расскажи ребятам, как ты выезжал в наземные войска.
После моего рассказа снова стал говорить штурман. Слова Чичико Кайсаровича будоражили воображение, приоткрывали еще неведомые нам, молодым, новые горизонты, будили в каждом мощное ощущение собственной крылатости, о которой в бою порой забываешь.
В разгар беседы прибежал связной командира полка. Нескольких летчиков, в том числе и меня, вызывали на командный пункт.
...И вот наша четверка в воздухе. В группе одни сержанты. Возглавить ее поручено мне. Задача не новая - прикрыть участок фронта и уничтожить вражеский самолет, корректирующий артиллерийский огонь. Ведущий первой пары - я, второй - Иван Максименко.
При подходе к намеченному району нас встречают четыре Ме-109. Они пытаются навязать нам воздушный бой. Что ж, принимаем! Но только мы начали атаку, как мессеры почему-то ушли. Неужели трусят? Пожалуй, нет. Они стремятся увлечь нас в сторону от заданного маршрута.
Под облаками над нашей территорией кружит рама - Фокке-Вульф-189. Видимо, он уже корректирует артиллерийский огонь. Не многим летчикам удавалось сбивать рамы. Увертлив этот самолет до необычайности: два фюзеляжа со сквозным хвостовым оперением и два мотора позволяли ему виражить, что называется, на одном колесе.
С ходу, не обращая внимания на вражеские истребители прикрытия, идем в атаку. Корректировщик немедленно входит в крутой вираж. Никак не удается вцепиться ему в хвост. Еще атака. Фокке-вульф появляется в моем прицеле буквально на секунду. Нажимаю кнопку ведения огня из пушки. Очередь успевает задеть хвостовое оперение корректировщика, и он. скрывается в облаках. А на нас наседают мессы. Они показываются то сверху, то слева, то справа и увертываются от наших атак.
Неожиданно в стороне появилась другая рама под прикрытием группы истребителей. Там уже завязалась схватка. Начальник связи полка капитан Бархатов Иван Кондратьевич навел на противника пару истребителей во главе с Ильей Чумбаревым, поднятую из засады в районе деревни Давыдовка.
Как по уговору, наша четверка взяла курс на новую группу самолетов противника. Иван Максименко со своим ведомым устремляется в атаку на фокке-вульфа, я иду на ведущего мессершмитта в лоб, по-бенделиановски. Сближаемся. Фашист не сворачивает. Открываю огонь. Противник ныряет вниз, разматывая за собой длинную пряжу дыма. Подбит? Оглядываюсь. Мой ведомый почти в упор расстреливает поврежденный мною истребитель, а в хвост моего яка пристраивается другой Ме-109.
Каскадом полувертикальных фигур ухожу от него и спешу на выручку сержанту Чумбареву, который после неудачной атаки ФВ-189 был взят в клещи двумя мессерами. Вторая пара напала на его ведомого. Едва я успел подойти к Илье, как он блестящим маневром вырвался из клещей и снова атаковал фокке-вульфа. Я и мой напарник отогнали от его ведомого двух мессов.
Каковы же результаты чумбаревской атаки? Мы увидели, что от его яка тянется огненная трасса, которая прошила фюзеляж разведчика. Ответный огонь с борта фокке-вульфа прекратился. Противник перестал маневрировать, ему не до этого. Теперь он пытается уйти по прямой. Но Чумбарев буквально висит у него на хвосте. Уже можно расстреливать врага в упор. Вот-вот вырвется смертоносная трасса, и ФВ-189 будет уничтожен.
Но что же сержант медлит? Секунда, вторая... А трассы нет. И тут мы догадались, что ящики боеприпасов на его самолете пусты. Видимо, почувствовали это и немцы.
Не случайно справа на самолет Ильи ринулись два мессера. Ну нет, сволочи, здесь вам не поживиться! Иду им наперерез, параллельно курсу Чумбарева, а мой ведомый разворачивается и устремляется ведущему фашисту в лоб. Молодец дружище, хорошо усвоил тактику!
А тем временем сержант Чумбарев прибавил скорость, и от винта его самолета до хвостового оперения фокке-вульфа оставалось не более пяти метров. Что задумал Чумбарев? Неужели таран? В нашем полку еще никто не применял такого приема борьбы с врагом. Невольно подумалось: Что будет с Илюшей?
Чумбаревский як вплотную подходит к фашистскому самолету и резко взмывает вверх. Брызгами полетели обломки.. Фокке-вульфу будто дали хорошего пинка. Он клюет носом и беспорядочно падает. Видно, как экипаж выбрасывается с парашютами. А Илья Чумбарев выходит из горки правым разворотом со снижением и начинает планировать.
Ошеломленные неожиданным поворотом дела, гитлеровцы растерялись. Но вот один из них рискнул атаковать нашего смельчака. Он что, с ума сошел? Да в этот момент мы не дали бы в обиду безоружного товарища даже целой армаде мессеров. Встретив мощный огонь, немец трусливо свернул с курса и поспешил убраться восвояси. Исчезли и остальные вражеские самолеты. Видимо, у них кончалось горючее.
Як сержанта Чумбарева выпускает шасси и благополучно приземляется. Благо приволжская степь - сплошной естественный аэродром. Илья вылезает из самолета и весело машет нам рукой: все в порядке! Делаем над ним почетный круг и спешим на свой аэродром. Горючего-то у нас тоже не навек запасено...
Когда Илью Чумбарева и его самолет привезли на свой аэродром, там уже был командир дивизии полковник А. В. Утин. Комдив обнял отважного летчика, поздравил с блестящей победой и сказал командиру полка:
- Евгений Петрович, представляй сержанта к награде и очередному званию.
Затем Утин осмотрел машину Чумбарева и, не скрывая удовлетворения, произнес:
- Какое удивительное хладнокровие, расчетливость и мастерство! На Яковлеве стоит лишь сменить винт, и самолет опять готов к бою. Молодец, Чумбарев!
Как потом выяснилось, сбитый Ильей Фокке-Вульф-189 выполнял функцию разведчика. Он возвращался с нашей территории после выполнения задания. Вскоре за уничтожение воздушного лазутчика Чумбарев был награжден орденом Красного Знамени. Почти одновременно с этим ему присвоили внеочередное звание лейтенанта.
Несколько дней по приволжским степям бесновался снежный буран. Седые гривы то катились низом, ошибаясь друг с другом и яростно хлеща ледяной крупой по чему попало, то со свистом вздымались вверх и кружились там, пока не стихала слепая ярость ветра. Снежные смерчи с налета били в окна и двери землянок, срывали чехлы с самолетов, догола вылизывали взлетно-посадочную полосу.
Потом буран неожиданно утих и ударил мороз. Заиндевели и стали похожи на причудливые ледяные пленки оконные стекла. Падали на лету птицы. Выйдешь на улицу - дух захватывает, белеют щеки и уши. Дотронешься рукой до железа притягивает, как магнитом.
А сегодня туман. Он окутал все. На расстоянии трех-четырех метров ничего не видно. В такую погоду не то что лететь - по земле ехать опасно. Пока не рассеется сплошная белесая пелена, можно отдыхать.
