KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Джованни Казанова - История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 10

Джованни Казанова - История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 10

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Джованни Казанова, "История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 10" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Да, я венецианец.

— Как и я.

— Я не шучу.

— Я тем более;

— Поговорим же по-венециански.

— Говорите, я вам отвечу.

Он говорит, и я узнаю по слову Sabato, которое означает суббота, что он не венецианец.

— Вы, — говорю я ему, — венецианец, но не из столицы, потому что вы сказали бы Sabo.

— Согласен; и по языку я убеждаюсь, что вы можете быть из столицы. Полагаю, что в Петербурге нет другого венецианца, кроме Бернарди.

— Вот видите, люди ошибаются.

— Я граф Вольпати из Тревизо.

— Дайте мне ваш адрес, и я приду сказать вам, кто я, потому что я не могу вам сказать это здесь.

— Вот, пожалуйста.

Я отхожу от него, и два или три часа спустя меня привлекает девушка в домино, окруженная несколькими масками и говорящая фальцетом по-парижски в стиле бала в Опере. Я не узнаю маску по голосу, но по стилю уверяюсь, что она из моих знакомых, потому что у нее те же повторы и те же вставки, что я ввел в моду в Париже всюду, где я часто появлялся. «Ох, хорошее дельце! Дорогой мужик!». Многие из этих фраз, которые были из моего лексикона, разожгли мое любопытство. Я остался там, не заговаривая с ними, терпеливо ожидая, когда она снимет маску, чтобы мне увидеть ее лицо, и мне это удалось по прошествии часа. Ей понадобилось высморкаться, и я увидел, очень удивленный, ла Баре, торговку чулками с угла улицы Сен-Оноре, у которой я был на свадьбе в отеле Эльбёф, семь лет назад. Как, она в Петербурге? Моя старая любовь пробудилась, я подошел к ней и сказал фальцетом, что я ее старый друг из отеля Эльбёф.

Это слово ее остановило, она не знала, что сказать. Я сказал ей на ушко: «Жильбер, Баре» — слова, которые могут быть известны только ей и ее любовнику. Она заинтересована, она говорит только со мной; я говорю ей об улице Пруверс, она видит, что я знаю все ее дела, она поднимается, отходит от окружающих и идет со мной прогуляться, умоляя меня сказать, кто я такой, и я заверяю, что я ее счастливый любовник. Она начинает с того, что убеждает меня не говорить никому то, что я знаю о ней, она говорит, что уехала из Парижа вместе с г-ном де л'Англад, советником парламента Руана, которого она затем покинула, чтобы перейти к антрепренеру Комической оперы, который отвез ее в Петербург в качестве актрисы, что ее зовут л'Англад, и что она на содержании графа Бжевусского, посла Польши.

— Но кто вы?

Уверенный, что она не сможет мне отказать завести с ней интрижку, я показываю ей свое лицо. Обезумев от радости, как только она меня узнала, она сказала мне, что это добрый ангел привел меня в Петербург, потому что Бжевусский должен вернуться в Польшу, и она может довериться только такому человеку, как я, чтобы иметь возможность покинуть Россию, которую она больше не выносит, и где она вынуждена заниматься профессией, для которой она, как ей кажется, не рождена, потому что не умеет ни играть в комедии, ни петь. Она дала мне свой адрес и назвала время, и я покинул ее, очень довольный сделанным открытием.

Я направился в буфет, где очень хорошо поел и выпил, затем снова вернулся в толпу, где снова увидел Ланглад, которая болтала с Вольпати. Он видел ее со мной и подошел, чтобы попытаться узнать, кто я; но, верная секрету, как я ей порекомендовал, она ответила, что я ее муж, и назвала меня, дав мне это имя и сказав мне, что замаскированный не поверил этому. Признания молодой куртизанки были из тех, что даются на балу; через несколько часов я настроился вернуться к себе в гостиницу; я нанял портшез и отправился спать, с намерением проснуться только, чтобы идти к мессе. Католическая церковь обслуживалась францисканскими монахами с длинными бородами. Заснув глубоким сном, я был удивлен, когда, открыв глаза, увидел, что еще не день. Я повернулся на другой бок, снова заснул, но проснулся четверть часа спустя и решил про себя, что могу спать только короткими периодами. С наступлением дня я поднялся, думая, что провел тяжелую ночь; я зову слугу, одеваюсь, посылаю за парикмахером и говорю слуге, чтобы сделал это побыстрее, потому что воскресенье и я хочу идти к мессе; он отвечает, сегодня понедельник, что я провел в постели двадцать семь часов; я понимаю, в чем дело, я смеюсь и понимаю, что это правда, потому что я умираю от голода. Вот единственный день, про который я мог действительно сказать, что он был потерян из моей жизни. Я велел отнести себя к Деметрио Папанелопуло, греческому негоцианту, к которому у меня была аккредитация на сто рублей в месяц. Я был очень хорошо принят, будучи рекомендован г-ном да л'Ольо; грек меня просил приходить к нему обедать каждый день, и заплатил мне за месяц, поскольку уже наступил срок, показав вексельное поручение из Миттау. Он нашел мне слугу, за которого он отвечал, и экипаж на месяц за восемнадцать рублей, что составляет немного больше шести цехинов. Такая невысокая цена меня удивила; но сегодня дело уже так не обстоит. Он оставил меня в тот же день обедать, и за его столом я познакомился с молодым Бернарди, сыном того, что был отравлен, предположительно по причинам, о которых я не могу рассказывать. Этот молодой человек находился в Петербурге для того, чтобы добиться выплаты сумм, которые его покойному отцу были должны за бриллианты, что он продал императрице Елизавете. Он жил у того же Папанелопуло и обедал, оплачивая за пансион. После обеда пришел граф Вольпати и рассказал о приключении, которое имел на балу с неким незнакомцем, который должен быть венецианцем и который обещал ему прийти. Поскольку он знал меня только по имени, он решил, когда негоциант представил меня ему, что это могу быть только я, и я не отрицал правды.

Этот граф был при отъезде; он был уже объявлен в газете, как это бывает принято в России, где не выдают паспорта никому ранее, чем через пятнадцать дней после того, как публика будет проинформирована об его отъезде. Поэтому торговцы легко дают кредит иностранцам, и иностранцы хорошо думают, прежде чем задолжать, потому что им не на что надеяться. Бернарди не терпелось избавиться от графа Вольпати, который был счастливым любовником танцовщицы по имени Фузи, с которой тот не надеялся заиметь дело до отъезда графа. Эта Фузи после отъезда Вольпати повела так удачно свои дела с влюбленным и неопытным молодым человеком, что вынудила его жениться на ней, что нанесло ему большой вред в глазах императрицы, которая велела ему заплатить и не желала больше слушать тех, кто ходатайствовал за него о какой-либо должности. Два года спустя после моего отъезда он умер, и я не знаю, что сталось с его вдовой.

На следующий день я отнес письмо Петру Ивановичу Мелиссино, тогда полковнику, теперь — генералу от артиллерии. Это письмо было от м-м да л'Ольо, которой он был любовником. Он меня очень хорошо принял, представил своей очень обаятельной жене и пригласил ужинать каждый день. Его дом содержался по-французски, там играли и затем ужинали попросту. Я познакомился у него с его старшим братом, который был прокурор Синода, имея женой княгиню Долгорукову; там играли в фараон; компания состояла из людей серьезных, которые не склонны были ни сожалеть о своих проигрышах, ни радоваться выигрышам; также было понятно, что правительство не озаботится знать, что нарушается закон, запрещающий игру. Тот, что держал банк, был барон Лефорт, сын знаменитого Лефорта. Тот, которого я видел там, попал затем в немилость из-за лотереи, которую устроил в Москве на коронации императрицы, и на которую она сама выделила средства, для увеселения двора. Эта лотерея была устроена с нарушением правил, клевета приписала ее провал барону, и его признали виновным. Я сыграл по-малой и выиграл несколько рублей. Сидя за ужином возле него, я завязал знакомство, и, видя меня в дальнейшем у себя, он рассказывал мне о своих превратностях. Говоря об игре, я похвалил благородную сдержанность, с которой князь XXХ проиграл ему тысячу рублей. Он стал смеяться и сказал мне, что прекрасный игрок, благородным безразличием которого я восхищаюсь, не платит.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*