Николай Штыков - Полк принимает бой
Бой обещал затянуться. И тут к нам на помощь подоспел батальон капитана И. Д. Петухова из 78-го полка. Он с ходу вступил в бой и буквально заслонил собой батальон старшего лейтенанта С. Г. Стариченко от флангового удара.
Мы захватили Долгенькое. Но не спешили радоваться успеху, так как понимали, что главные события все-таки еще впереди. Гитлеровцы, конечно, не смирятся с утерей такого важного в их системе обороны опорного пункта и попытаются во что бы то ни стало выбить нас отсюда.
И эти предположения сбылись. Вечером противник предпринял против нас мощную контратаку. Из оврагов, что западнее Долгенького, на нас двинулись эшелон за эшелоном десятки танков. Мы успели насчитать 70 машин, но потом сбились со счета. За танками шли бронетранспортеры с пехотой.
Мы приняли бой. Но что можно было сделать против такой стальной лавины? Тем более что к тому времени у нас уже почти не было артиллерии, а несколько танков из 115-й бригады вышли из строя в первые же минуты боя.
По приказу комдива мы отошли. Но не все. В Долгеньком остались отрезанными некоторые наши подразделения, в частности батальон капитана В. П. Шкилева. Как его выручить? Оставалось единственное: бросить ему на помощь свой последний резерв - роту автоматчиков.
И этот резерв сделал свое дело, помог нашим подразделениям вырваться из Долгенького.
Наступило 19 августа. Раннее утро. Тишина. Но вот она взрывается грохотом орудий. По Долгенькому бьют дивизионная артиллерия, остатки полковой. Стреляют даже танки из 115-й бригады. И все равно артподготовка жидковата.
Но на безрыбье, как говорится, и рак рыба. Вслед за этим огнем подразделения нашего и 81-го полков идут в атаку. На последнем пределе в третий раз врываемся в Долгенькое, завязываем уличные бои. В один из моментов даже показалось: возьмем его. Но следуют сильнейшие вражеские контратаки. Фашистские танки и пехота бьют по нашим флангам. В завязавшейся схватке бойцы подбивают 6 бронированных машин. Но танки все наседают. Кажется, их у противника стало даже больше, чем прежде.
Обман зрения? Нет. Вскоре мы берем в плен трех гитлеровцев. Выясняется, что они из 125-го гренадерского полка 23-й танковой дивизии. Выходит, что перед нами появилась еще одна свежая танковая дивизия противника.
Именно под ее напором мы вынуждены вскоре снова покинуть Долгенькое и отойти на западные скаты высоты 204,0. Но гренадеры и здесь не оставляют нас в покое. В середине дня они наваливаются на высоту. Снова вводят в бой массу танков. Например, только на батальон Стариченко идут до 30 машин. За ними густые цепи автоматчиков.
Но что это? Впереди танков и вражеских цепей... Прикладываю к глазам бинокль и тут же опускаю его. Дрожат руки. Не может быть! Это же вопреки всем правилам ведения войны! Но факт есть факт. Впереди себя гитлеровские автоматчики гонят местных жителей. Стариков, женщин, детей... Изверги! Только фашисты способны на подобное!
Что делать? Не стрелять же по этим несчастным, идущим под дулами вражеских автоматов. И в то же время... Гитлеровцы-то все ближе и ближе...
Выручил начальник артиллерии майор Б. М. Зайцевский. Приняв под личную ответственность единственно правильное в данной обстановке решение, он так точно скорректировал огонь подошедших к нам в тот момент реактивных установок, что их снаряды как ножом отсекли фашистов от перепуганных женщин, детей и стариков. А те, бросившись к нам, укрылись в окопах.
Вражеская атака была отбита. Но противник вскоре предпринял вторую, третью... Тяжелый бой шел до позднего вечера. Мы несли большие потери, но не отступали ни на шаг. Смертельную рану получил мой заместитель по политической части М. А. Храмов. Были также ранены начальник штаба П. И. Жидиков, его помощник А. Я. Аристов, замполит одного из батальонов Н. Б. Ибрагимов, командир роты автоматчиков А. В. Юрин и другие. Не избежал такой же участи и я. Вот как это произошло.
...Уже и не помню, какую тогда по счету мы отбивали атаку. Знаю только, что особо опасное положение сложилось в тот момент в батальоне старшего лейтенанта С. Г. Стариченко. Противник бросил против этого подразделения свыше десятка своих танков, много автоматчиков.
Чувствую, что сейчас мое место именно там. Вместе с начальником разведки С. Г. Воронцовым и ординарцем Иваном Смирновым бегу в батальон. Вернее, "бегу" - это не то слово. Мы то и дело припадаем к земле, ведем огонь из автоматов по наседающим гитлеровцам, снова бежим.
С трудом добираемся до батальона. Вижу: посветлели у бойцов лица. Как же, ведь даже командир полка с ними рядом! Значит, будет порядок.
Кстати, почти одновременно с нами сюда же подошли и несколько танков из 115-й бригады. Видимо, распорядился комдив. Вовремя! Гитлеровцы начинают пятиться. Потом бегут. И вдруг...
Даже не заметил, откуда прозвучала та злополучная пулеметная очередь. Не иначе как из отходящего фашистского танка. Просто я ее услышал, а потом... Будто красным заревом осветились траншеи, лица людей. Вспыхнули и тут же погасли. А затем - тусклый свет, комариный звон в ушах и, как в немом кино, лица, жесты и ни одного звука. Я узнаю Воронкова (позже мне расскажут, как этот богатырь буквально на руках дотащил меня, тяжело раненного, до полкового НП). Вижу Обухова, пытаюсь что-то сказать ему, своему боевому заместителю, недавнему комбату... И еще запомнились окровавленные руки санинструктора Жени Рудаковой. Успел подумать: "Кажется, конец" - и впал в забытье.
И уже за кадрами памяти - медсанбат, самолет У-2, госпиталь в Россоши, операционный стол...
Был без сознания несколько дней. А когда очнулся, то вначале подумал, что я не в госпитале, а в своем родном полку. Рядом Жидиков, Стариченко, Шкилев, Аристов. А вскоре в госпиталь привезли и моего спасителя Воронкова. Он-то и сообщил нам главное: полк с высоты не ушел. Гвардейцы, верные традициям боев под Змиевом, Тарановкой, Соколове и Мохначом, не пропустили врага.
* * *
Когда прикован к госпитальной койке, то время тянется утомительно медленно, словно бы его везут на ленивых волах. Одно хорошо, что в эти идущие неспешной чередой дни есть возможность подумать, более глубоко вникнуть в те события, на обстоятельный анализ которых раньше, случалось, просто не хватало времени.
Сейчас, например, я со всеми подробностями восстанавливал в памяти тот отрезок боя за Долгенькое, который начался с момента, когда действовавшие в первом эшелоне батальоны капитана В. П. Шкилева и старшего лейтенанта С. Г. Стариченко неожиданно попали в лощине перед селом на минное поле.
Прав ли я был, срочно введя тогда в бой батальон капитана П. Я. Полежаева из второго эшелона полка? Ведь он все-таки предназначался для развития успеха уже в глубине обороны противника.
![Александра Лосева - Две недели и дальше. Берегите бороду. [Книга первая]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)