Наталья Тендора - Вячеслав Тихонов. Князь из Павловского Посада
Семенов: «Писатель, внимай актеру, – говорю я себе, – актер – это экзаменатор литературы, актер – это его величество искусство».
Тихонов: Должен сказать откровенно: поначалу, еще до съемочного процесса, меня мучили сомнения – дескать, вот еще один разведчик, которого мне надо было сыграть. И, может быть, мне так и не удалось бы настроить себя на «волну» Исаева, если ограничиться чтением только лишь «Семнадцати мгновений…», но, к своему счастью, я прочитал и «Пароль не нужен», и «Бриллианты для диктатуры пролетариата». Не случайно я сказал «к счастью», именно через них я увидел и услышал своего героя, и тогда Штирлиц легко стал его естественным продолжением. Я понял, какой силы характер у этого человека, отнюдь не супермена, а просто сильного духом человека, имеющего свои слабости, но умеющего подавлять их, умеющего собирать в железный кулак всю свою волю и силы в самые критические минуты.
Почти на три года я отключился от всего, ушел от других ролей, так как получил благодатный материал для работы. Естественно, я говорю сейчас не о результатах, не о том, что получилось в итоге этой работы, – здесь начинается «чужая земля», не моя актерская сфера, – я говорю лишь о тех ощущениях, о том профессиональном чувстве, которые я испытывал как актер в процессе этой работы. Нимало не преувеличивая, скажу, что до сих пор нахожусь в зоне обаяния этой личности, этого характера. И буду по-человечески счастлив, если сумел вынести на экран такого Исаева, каким я его увидел в себе.
Меньше всего я задавался целью: сыграть еще одного разведчика, хотя такого рода деятельность – основная функция Исаева-Штирлица в «Семнадцати мгновениях…». Как ни странно, но в роли я искал такие места, где Исаев не разведчик, где он как бы приоткрывается на миг, чтобы в следующую секунду снова оказаться на самом переднем крае войны. Мне хотелось понять и увидеть человека, поставленного психологически в невероятно сложные условия и вышедшие из них победителем. Я стремился развить и обозначить в Штирлице те начала, которые были заложены во Владимирове и Исаеве.
Семенов: Считаю, и не без основания, что Исаеву-Штирлицу, которому я отдал многие годы работы, повезло, что он встретил актера Тихонова. Другим я теперь его просто не могу представить. Почему ты как актер нацелен на исполнение ролей такого склада?
Тихонов: Я считаю, что кино проникает в душу и разум человека, как говорится, впрямую, без каких бы то ни было прокладок. Это обстоятельство обостряет, усиливает ответственность всех, кто занят в кинематографе. И в первую очередь – актера. Ведь именно он представляет на экране героя или негодяя. А в отрицательных ролях, кстати, как правило, ярких красок больше. Не упрощая сути дела, скажу, что представлять их поэтому несколько легче. Но и опаснее.
Добро творится в тишине. Зло же по большой части активно и очевидно. Особенно когда на его стороне сила. Тогда оно откровенно жестоко и беспощадно. Здесь возникает много чисто игрового материала. И в случае яркого актерского исполнения могут сместиться смысловые акценты, этические планы поменяют «плюс» на «минус», и наоборот. Опасность, по-моему, таится именно здесь. По моему глубокому убеждению, искусство во всех его проявлениях должно помогать человеку жить, а не умирать заживо. И вот если суммировать все сказанное, а оно самым прямым образом относится к понятию «положительная роль», «положительный образ», «положительный герой», то мне хотелось бы сниматься в добрых картинах.
И дальше Семенов так завершает эту беседу: – В размышлениях Тихонова о назначении искусства, в его на редкость метком определении «добрый фильм», в постоянной тяге к образам положительным – слышу я голос художника ярко выраженных гражданских позиций. Слово «актер» порою подменяют словом «исполнитель» – что же, в каких-то случаях это верно: исполнитель замысла драматурга, режиссерского видения… Так можно говорить о ком-то, но не о Тихонове, для которого актерская профессия – это форма общественного бытия деятельного и принципиального человека. Этот артист крайне требователен и взыскателен не только к драматургии собственной роли, но и к теме, проблемам всего фильма, в котором он работает. Тихонов идет сниматься только в те картины, политическая и социальная значимость которых очевидна. Конечно, и у Тихонова были творческие неудачи, полуудачи, но я не знаю случая, когда он согласился бы сниматься в заведомо слабом фильме. А чего греха таить, таких мелкотемных сценариев, а впоследствии «серых» картин сколько угодно гуляет по нашим студиям. И нередки случаи, когда в них заняты одаренные актеры. Объясняют это по-разному: необходимостью хоть какой-то работы, боязнью потерять профессионализм и др. Но Вячеслав никогда не шел на такие компромиссы. И позиция эта достойна, на мой взгляд, глубокого уважения.
Но, увы, повышенные критерии требовательности к материалу роли чреваты опасностью бездействия. Да, надо об этом сказать открыто и честно: наши лучшие актеры, гордость и слава советского кино, часто находятся в творческом простое именно в силу того, что хотят сниматься только в интересных ролях. И надо всерьез задуматься, чья в том вина, что талантливые люди не имеют возможности работать. Я уже говорил, что считаю преступным, что Тихонов и другие замечательные актеры мало снимаются в кино. Нет-нет, предложения у них есть. Я знаю, сколько сценариев приносят Тихонову. Ведь ежегодно мы снимаем сто пятьдесят кинофильмов плюс десятки телевизионных лент. Это очень много! Но нельзя же не учитывать, что предлагать этому актеру можно и нужно драматургию, равноценную масштабам его таланта.
Вячеслав Тихонов принадлежит к актерам, которые способны развернуть характер своего героя во времени так, чтобы обнаружить заключенную в роли проблему. Не случайно в его рассказе о фильме «Доживем до понедельника» прозвучала фраза: «Здесь ни в коем случае не годится моментальный снимок». Артист умеет передавать на экране изменчивую текучесть характера своего героя, исследуя и воссоздавая этот образ на психологической глубине, которая сама по себе уже является открытием. Далеко не всем дано делать в искусстве открытия. Тем больше должны мы дорожить теми, кто обладает этим даром.
За долгие годы работы в кино Тихонов создал много глубоких, интересных образов классического и современного репертуара. Его герои различны, непохожи. Полагаю, он достиг того, что можно определить понятием «национальный герой».
«Семнадцать мгновений весны»
С момента первой демонстрации по Центральному телевидению культового 12-серийного фильма «Семнадцать мгновений весны», которая состоялась с 11 по 24 августа 1973 года, штандартенфюрер Штирлиц, он же советский разведчик Максим Максимович Исаев в исполнении Вячеслава Тихонова стал любимым народным героем. Сериал был снят режиссером Татьяной Лиозновой по одноименному роману Юлиана Семенова. Тихонов превосходно сыграл советского разведчика, очень убедительно перевоплощающегося в фанатика-нациста в самом логове фашистов. В эти дни улицы словно вымирали – страна, затаив дыхание, смотрела сериал про славного и мужественного полковника Исаева. Это сегодня мы знаем каждую складочку его одежды, каждый его задумчивый, глубокомысленный план, а тогда бабушкам у подъезда не было другого более важного дела, как обсудить сюжет фильма о Штирлице. Все гадали, что же будет сегодня вечером. Удастся ли радистке Кэт уйти от вездесущих гестаповцев, связаться со своим шефом и спастись…
