Пол Рассел - 100 КРАТКИХ ЖИЗНЕОПИСАНИЙ ГЕЕВ И ЛЕСБИЯНОК
Трудно переоценить то огромное влияние (может быть, и положительное, но скорее всего отрицательное), которое это сильное, но весьма спорное фрейдовское прочтение образа Леонардо оказало на судьбы бесчисленного количества геев, прошедших разного рода курсы психотерапии с целью «вылечиться» от гомосексуальности. Объяснение Фрейдом «механизма» приобретения человеком гомосексуальности легло в основу многих чрезмерно упрощенных медицинских и психоаналитических концепций гомосексуальности в нашем веке, и мы только сейчас начинаем избавляться от них. Являясь, пожалуй, самым знаменитым объектом анализа по Фрейду, Леонардо продолжает оказывать большое влияние на современных геев и лесбиянок. Но есть и другое влияние, обусловленное собственно личностью самого Леонардо. Это влияние человека неукротимой созидательной энергии и проницательности, человека, чья гомосексуальность общепризнанно неразрывно связана с его гениальностью. Если сам Леонардо был геем, кто посмеет упрекнуть человека лишь за то, что он гей? Сила такого аргумента непреодолима.
19. КРИСТОФЕР МЭРЛОУ
note 15
Сын кентерберийского сапожника, Кристофер Мэрлоу был крещен 26 февраля 1564 года. В 1579 году он поступил в Королевскую школу в Кентербери и далее, в 1581 году, продолжил учебу в Корпус Кристи Колледж в Кембридже, где спустя три года получил степень бакалавра. Затем он совершенствовал свое образование в Кембридже, заслужив ученую степень магистра. По поводу его периодических загадочных исчезновений из колледжа ходили разного рода слухи, и Тайный Совет в 1587 году прислал в Кембридж специальное разъяснительное письмо, где сообщалось о том, что Кристофер Мэрлоу состоит на службе у правительства Британии и в силу специфики своих заданий вынужден время от времени отъезжать, иногда за границу. В письме указывалось, что Мэрлоу не должен был за свои отлучки получать нарекания «от несведущих в делах государства лиц». Существуют предположения, что Мэрлоу был завербован секретной службой; исследователи даже нашли в архивах записи, в которых упоминается о том, что «Мэрли», или «Мэрлин» (точное произношение в то время было необязательным), был послан со специальным заданием на континент.
После Кембриджа Мэрлоу перебрался в Лондон, где начал писать пьесы для театра. Информация о первых годах его жизни в Лондоне скудная, хотя время от времени его имя мелькает в юридической хронике того времени: в 1589 году, например, он некоторое время провел в Ньюгейтской тюрьме, будучи обвиненным в участии в инциденте, в результате которого был убит некий Уильям Брэдли. А к маю 1592 года относится запись о том, что Мэрлоу был задержан констеблями в Шордитче за учиненные беспорядки.
В следующем году драматург Томас Кид был арестован за клевету в адрес протестантских беженцев в Лондоне. У него был проведен обыск и было найдено несколько документов, содержание которых было расценено как еретическое. Под пытками он сообщил, что автором этих бумаг является Мэрлоу, который к тому времени уже имел в округе репутацию «атеиста», что в елизаветинскую эпоху могло означать разного рода отклонения в правоверности. Кид показал, что Мэрлоу был автором «подлых и еретических острот, отрицающих божественность Иисуса Христа». Тайный осведомитель Ричард Бэйнс подтвердил часть показаний Кида против Мэрлоу в «донесении, излагающем извращенные суждения Кристофера Мэрли о религии и слове Божьем». Согласно донесению Бэйнса, Мэрлоу считал, что «апостол Иоанн был любовником Христа и поэтому пользовался его особым вниманием; он использовал Иоанна подобно грешникам из Содома». Возможно, еще более шокирующим выглядит обвинение в том, что Мэрлоу «был убежден в том, что все, кто не любит мальчиков и не курит табак, — это законченные дураки».
18 мая 1593 года Тайный Совет выдал санкцию на арест Мэрлоу, хотя всего два дня спустя его выпустили под подписку о невыезде. 30 мая, проводя время в таверне в Дептфорде в компании Николаев Скирса, Роберта Поули и Ингрэма Фрайзера, Мэрлоу был убит Фрайзером. Как заявил впоследствии Фрайзер, ссора возникла по поводу оплаты счета. Мэрлоу якобы выхватил из-за пояса Фрайзера нож и попытался ударить его им, при этом, защищаясь, Фрайзер отнял у Мэрлоу нож и вонзил его ему повыше правого глаза. Нож глубоко вошел в голову, и смерть Кристофера Мэрлоу была мгновенной. Он был похоронен в Дептфорде 1 июня. 28 июня Ингрэм Фрайзер был помилован.
Был ли Мэрлоу убит именно при таких обстоятельствах или это было преднамеренное убийство? Нам этого уже никогда не узнать. Известно лишь, что Скирс и Поули были секретными агентами, а Поули к тому же был фактически двойным агентом. С учетом того, что Мэрлоу сам участвовал в тайных делах правительства, а также беря во внимание его противоречивую репутацию, можно считать обстоятельства его смерти в высшей степени подозрительными.
Мэрлоу несомненно прославился в первую очередь благодаря своим пьесам. Он был первым великим драматургом елизаветинской эпохи, и его новации обогатили английскую драму. Для его пьес характерны мрачноватая чувственность, сложность, двусмысленность. Он ввел белый стих, названный впоследствии Беном Джонсоном «могучей строкой Мэрлоу» и ставший неотъемлемым признаком драмы елизаветинского времени, проложив тем самым путь к признанию пьесам Вильяма Шекспира. Всегда есть соблазн представить то, как могли бы развиваться в том или ином случае события: перед своей смертью в возрасте двадцати девяти лет Мэрлоу уже успел написать такие шедевры, как «Трагическая история доктора Фауста» (1588), «Еврей с Мальты» (1589) и «Беспокойное царствование и прискорбная смерть Эдуарда II» (1592). Бывший же его современником Шекспир, напротив, в молодом возрасте не написал ничего существенного.
Я в своем списке поставил Мэрлоу на одну ступень выше Шекспира не только потому, что Мэрлоу оказал огромное влияние на развитие английской драмы, в том числе и на творчество Шекспира, но также и за его замечательное и бескомпромиссное исследование хитросплетения гомосексуальных желаний в «Эдуарде II», что позволяет назвать эту работу одним из первых образцов «современных» эксцентричных текстов. Нескрываемая гомосексуальность Мэрлоу и его атеизм, его мужественное, мятежное сопротивление косным канонам официальной религии — все то, что вносило одновременно и оживление и смущение в сознание граждан елизаветинской эпохи, хотя одновременно было для самого Мэрлоу самоубийственным, делает его фигуру неумирающим символом, дошедшим к нам через века. Это особенно убедительно показал режиссер Дерек Джармен в своем недавно вышедшем на экраны смелом фильме «Эдуард II», в котором фигура короля словно взята из пьесы Мэрлоу, называвшего его «наш парадоксальный Эдуард».
