Илья Азаров - Непобежденные
Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский временно отменил выход из Севастополя и пребывание наших сторожевых и торпедных катеров в районе фарватеров во время подхода к Севастополю кораблей, шедших с Кавказа. Это было связано с тем, что у фарватеров Севастополя начали появляться торпедные катера противника.
В оперативной сводке штаба Черноморского флота за 25 июня говорилось: «24 июня лидер „Ташкент“ на переходе в Севастополь при проходе фарватера № 3 Главной базы атакован четырьмя торпедными катерами. Две торпеды прошли в 15–20 метрах по носу. Артиллерийским огнем „Ташкент“ уничтожил один катер противника».
Решено было открывать огонь по всем обнаруженным ночью неопознанным катерам, какие бы позывные они ни подавали.
На лидере сознавали, насколько трудным будет переход в Камышевую бухту. Понимали, что предстоит прорывать блокаду. Знали и о том, что некоторые корабли с пополнением и боеприпасами не доходили до Севастополя. Но знали также, что их ждут изнуренные непрекращающимися боями защитники осажденного Севастополя.
Комиссар лидера Григорий Андреевич докладывал в тот день, что, узнав о предстоящем походе, многие краснофлотцы и старшины подали заявление с просьбой принять их в партию. Он показал мне несколько листков, на которых была написана только одна фраза: «Прошу первичную парторганизацию лидера „Ташкент“ считать меня коммунистом».
— Мы не смогли рассмотреть заявления, поступившие во время прежних двух походов, — объяснил Коновалов. — Но всех, кто подал тогда заявление, считаем коммунистами, — он посмотрел на меня.
— Правильно, — ответил я. — Вернетесь — оформите.
Погрузка боеприпасов, продовольствия проходила быстро и слаженно. Боцман Сергей Тараненко поторапливал, так как надо было принимать еще и сибиряков с их немалым вооружением.
Узнав, что лидер «Ташкент» — самый быстроходный корабль на флоте и что он идет в третий раз в Камышевую бухту, сибиряки обрадовались.
— Уж он-то доставит нас в Севастополь, — говорили бойцы-сибиряки, понимавшие, что их приход в осажденную Главную базу в какой-то степени облегчит положение ее защитников.
Сибиряки были убеждены, что моряки прорвут блокаду противника с моря и доставят пополнение в Севастополь. В глазах этих людей, изумлявших нас выдержкой и спокойствием, не видно было ни страха, ни сомнений, хотя и знали они, что на переходе их ждут тяжелые испытания.
Началась посадка. Моряки заботливо принимали боевых товарищей, размещали их по кубрикам и на палубе. Сибиряки вместе с краснофлотцами корабля ловко вкатывали с причала пушки. Не успев еще как следует освоиться, бойцы принялись по указанию корабельных специалистов устанавливать на носу и бортах лидера пулеметы и противотанковые ружья, подносить к ним боеприпасы, чтобы в нужную минуту помочь экипажу отразить атаки противника. Командир БЧ-2 — артиллерийской боевой части — старший лейтенант Н. С. Новик был главным советчиком сибиряков, указывал им удобные места для размещения боеприпасов, пушек, пулеметов.
Произошло в этот день и непредвиденное. Одно подразделение сибиряков не вошло в состав пополнения для Севастополя. Но стремление их попасть в осажденный город было так велико, что они с помощью товарищей прошли на «Ташкент» и были очень довольны своей хитростью. Ерошенко, узнавший об этом, приказал всем «зайцам» сойти с корабля. Не сразу бойцы оставили корабль. Командир этого подразделения и политрук долго упрашивали Ерошенко изменить решение. Они обращались и ко мне. Но нельзя было разрешить им остаться на корабле. Предстояло погрузить как можно больше боеприпасов и продовольствия, взять дополнительно только что доставленные из Краснодара 10 тонн концентратов. Ведь в дни третьего штурма в Севастополе было плохо с продуктами. Часть запасов сгорела в самом начале гитлеровского наступления, часть завалило в подвалах домов, разрушенных авиацией и артиллерийскими обстрелами. Негде было готовить еду и выпекать хлеб. Бойцы неделями не получали горячей пищи, им выдавали консервы и сухари. Жителям города с первых дней третьего наступления выдавали по 200 граммов муки и по стакану воды в сутки.
Дня за три до этого похода член Государственного комитета обороны А. И. Микоян запросил Военный совет флота, как снабжается флот, армия и население Севастополя и в каких продуктах питания они больше всего нуждаются. Он рекомендовал завозить в Севастополь только концентраты, мясные консервы, копченую колбасу, сало, сахар, сухой яичный порошок, шоколад и витамины — то, что не требовало особого приготовления.
Наконец, погрузка и посадка на «Ташкент» закончена. Убраны сходни. На ходовом мостике лидера, рядом с сигнальщиком, закрепляющим фал, писатель Евгений Петров. Его армейская гимнастерка и пилотка заметно выделялись на привычном корабельном фоне мостика.
Два дня назад Евгений Петров прибыл в Новороссийск и просил разрешения отправиться в Севастополь на одном из боевых кораблей: он должен был подготовить очерк о севастопольцах для газеты «Красная звезда».
На «Ташкенте» в этом походе находились также кинооператор Александр Смолка и фотокорреспондент Алексей Мижуев. Им удалось заснять отдельные моменты последнего похода «Ташкента». Главное политуправление Военно-Морского Флота из снимков А. Мижуева выпустило в июле 1942 года фотогазету.
— В Севастополь, точнее в одну из ближайших к нему бухт, вам будет предоставлена возможность попасть, а вот ручательства за ваше благополучное возвращение в Новороссийск никто дать не может, — предупредил я Петрова.
Вначале он принял эти слова за шутку, но потом переспросил:
— Неужели так сложно возвратиться?
— Да, очень сложно.
— Ну что ж, независимо от того, будет ли гарантия на возвращение или нет, я иду. Ради достоверности писатель должен сам видеть все, о чем хочет рассказать.
Вечером 25 июня я сообщил Петрову, что к походу готовится лидер «Ташкент», на котором он сможет попасть в осажденный Севастополь.
— Вы сможете увидеть, как ведут себя командир и экипаж корабля в условиях прорыва блокады. Я недавно сам ходил на «Ташкенте» и знаю, как они отбивали атаки вражеской авиации… Понаблюдайте за лейтенантом Гиммельманом, командиром зенитной батареи, — посоветовал я Евгению Петровичу. — Он молодой командир, только перед войной окончил Черноморское военно-морское училище, но обладает изумительной выдержкой. Для артиллериста выдержка — это то, что нередко обеспечивает успех. В последнем походе автоматы батареи Гиммельмана сбили три «юнкерса» — они упали около «Ташкента». Кроме этих трех, несколько самолетов ушли, оставляя за собой шлейф дыма. Зенитчики не позволили ни одному самолету прицельно сбросить бомбы.
