Серафима Чеботарь - Власть женщин. От Клеопатры до принцессы Дианы
Воспитанная в бедности и немецкой строгости, Екатерина на всю жизнь сохранила любовь к простоте и сдержанности во всем, в том числе и одежде: особым указом придворным запрещалось чересчур украшать свои платья – они должны были соблюдать «более простоту и умеренность в образе одежды». Хотя в Европе в то время царил изысканный и роскошный стиль рококо, Екатерина, словно специально, игнорировала веяния моды, вводя вместо этого собственный стиль: простые прически, гладкие, без парижских бантов и оборок, юбки, ткани без пышного рисунка и обязательно русского производства. Модные в то время огромные фижмы императрица надевала только в крайних случаях, предпочитая платья с мягкими юбками из гладкого атласа или бархата. Желая подчеркнуть величие страны и единство ее правящего класса, Екатерина ввела русское придворное платье: напоминавший сарафан наряд, дополненный традиционным кокошником, часто надевала и сама императрица, и ее фрейлины. Впечатленные европейские послы ввели на Западе моду на подобные платья – которые в честь Екатерины стали называться «царицыными», «по царице», a-la Catherine.
В педагогике Екатерина тоже слыла реформатором: хотя по велению судьбы ей так и не удалось почувствовать себя настоящей матерью, она наверстала свое с внуками, особенно со старшими – Александром и Константином, которых воспитывала как будущих правителей по собственной системе, основанной на философии Руссо. Екатерина даже придумала для внуков специальный детский костюм, позволявший им свободно двигаться: наряд был настолько удачен, что выкройку просили для своих детей европейские монархи. Азбуку для своих внуков Екатерина также написала сама.
В обращении Екатерина была, не в пример многим монархам, очень проста и равно учтива со всеми, от слуг до собственных фаворитов. Вспоминали, что приглашенные на ее обеды не должны были вставать, когда разговаривали с императрицей, даже если она стояла, – недаром перед входом во дворец стоял щит с надписью: «Хозяйка здешних мест не терпит принужденья».
Баронесса Димсдейл, представленная Екатерине в 1781 году, описывала ее как «очень привлекательную женщину с прелестными выразительными глазами и умным взглядом». О царице баронесса писала, что летом та носит белый капор и кожаные туфли, по вечерам накидывая платок, любит делать замысловатые прически и наряжаться, но делает это с похвальной скромностью и экономией.
По укоренившейся с детства привычке, Екатерина и будучи императрицей вела очень строгую жизнь. Ее распорядок дня вызывал у послов оторопь: Екатерина вставала в шесть утра, завтракала крепким кофе с пирожными, с восьми утра принимала доклады, а потом занималась делами до обеда. К обеденному столу подавали 3–4 блюда, достаточно простых и дешевых – больше всего императрица любила разварную говядину с соленым огурцом и смородиновый морс. После обеда она занималась рукоделием – императрица прекрасно вышивала, вязала, гравировала, знала токарные работы, резала по янтарю и камню, – а потом читала. К ужину Екатерина выходила только в случае празднеств, предпочитая вместо застолья провести время с книгой или в обществе любимого человека.
Как любой женщине, императрице хотелось любви, понимания, заботы – то есть простого женского счастья, которым судьба обделила ее в браке. Несмотря на обилие слухов, воспевающих чувственность и легкомыслие Екатерины, у нее было не так много любовников – авторитетные исследователи насчитывают всего два десятка, из которых несколько провели рядом с царицей долгие годы. К Григорию Орлову, которому Екатерина была обязана троном, она испытывала настолько сильные чувства, что даже собиралась выйти за него замуж: однако советники отговорили ее – во главе Российской империи не может стоять графиня Орлова. Однако она продолжала жить с ним как супруга и доверять ему те дела, которые, по идее, должен был исполнять супруг-император: Орлов командовал войсками, управлял подавлением Чумного бунта, возглавлял Вольное экономическое общество. Однако его чрезмерная чувственность проявлялась не только в постели императрицы, но и в беспорядочных связях. Екатерине это надоело, и она заменила его на его же брата, Алексея, которого позже сменил блистательный князь Потемкин. Расставшись с императрицей, Григорий Орлов влюбился в свою юную кузину, фрейлину Екатерину Зиновьеву, и со скандалом в 1777 году на ней женился. Разгневанная Екатерина была готова отослать обоих супругов в монастырь, однако позже простила их и даже наградила. Когда через несколько лет граф Орлов после внезапной смерти жены сошел с ума и вскоре умер, императрица искренне его оплакивала.
Григорий Потемкин, которому Екатерина позже за заслуги даровала титул светлейшего князя и прозвание Таврического, был, наверное, самым сильным чувством в ее жизни. «Ласка наша есть чистейшая любовь, и любовь чрезвычайная», – писала она. По некоторым данным, Екатерина даже вступила с ним в 1775 году в морганатический брак – правда, все будто бы имевшиеся свидетельства этого события были утрачены. В июле 1775 года Екатерина тайно – придворным было объявлено, что у императрицы расстройство желудка, – родила от Потемкина дочь, получившую имя Елизавета Темкина (первый слог фамилии отца был по обычаю отброшен). Девочке были пожалованы богатые имения в Херсонской губернии, а воспитателями ее были сначала племянник Потемкина Александр Самойлов, затем лейб-медик Екатерины Иван Бек. Хотя Лиза не отличалась особой красотой, она удачно вышла замуж – ее супругом стал майор Иван Калагеорги, друг детства великого князя Константина Павловича, позже назначенный губернатором Екатеринославской губернии. У Елизаветы Калагеорги родилось десять детей, она провела свои годы в счастье и спокойствии.
В Потемкине Екатерина нашла нежного любовника, понимающего друга, заботливого мужчину и талантливейшего государственного мужа. «С прекрасным сердцем, он соединил необыкновенно верное понимание вещей и редкое развитие ума. Виды его всегда были широки и возвышенны», – писала о нем Екатерина. К сожалению, по государственным делам он часто отсутствовал в столице, и, чтобы не скучать в одиночестве, Екатерина заводила себе фаворитов, которых нередко представлял ей сам Потемкин: гвардейских офицеров, молодых аристократов или просто прославившихся своей мужской статью дворян. По распространенной легенде, кандидата в царские любовники сначала проверял личный врач Екатерины, затем ее статс-дама – и если после трехдневных постельных испытаний юноша признавался достойным, его поселяли в дворцовых покоях. Когда очередной фаворит надоедал императрице, она делала ему крупный подарок – имение, чин, сумму денег – и расставалась.
