Константин Кунин - Магеллан
Биограф Магеллана Гиллемар пишет: «Не было недостатка и в таких, которые советовали убрать его с дороги. Один из них был епископ. Лафито в своей книге „Завоевания португальцев“ скрыл, как и полагалось иезуиту, имя этого почтенного советника. Но Фариа-и-Суза и Гоеш[48] сообщают его имя на вечный позор. Это был Фернао Вашконселош, епископ Ламего, который впоследствии стал архиепископом Лиссабонским».
Наконец, Маноэль решил, что королевская честь не позволяет ему звать Магеллана обратно. Тогда совет постановил сделать все возможное, чтобы экспедиция Магеллана и Фалейро не состоялась. Было решено не останавливаться ни перед чем, чтобы добиться краха их экспедиции.
У португальцев был уже опыт по части закулисных попыток срыва испанских экспедиций. Особенно много поработали португальские агенты во время подготовки экспедиции Хуан-Диаса де Солиса в 1512 году. Португальцы пытались заманить де Солиса в Лиссабон, хотели его подкупить. Они были так настойчивы, что де Солис принужден был жаловаться епископу Фонсеке. Португальский посол широко применял тогда подкуп чиновников испанского короля.
Теперь португальцы решили повторить этот опыт. В то время в Сарагоссу явился посол короля Маноэля Альваро да Коста. Официальной целью его посольства были переговоры по поводу обручения короля Маноэля с третьей по счету испанской принцессой. Но, судя по дошедшим до нас письмам да Коста к королю Маноэлю, португальского посла и его повелителя больше всего волновала борьба вокруг проекта Магеллана.
В одном из писем королю Маноэлю Альваро да Коста рассказал, какие интриги он вел при дворе Карлоса I, чтобы помешать Магеллану. Он писал: «Что касается до дел Фернандо Магеллана, я сделал много и поработал достаточно…» Ему удалось добиться беседы с молодым королем о Магеллане. Он говорил Карлосу, что не пристало испанскому королю переманивать недовольных подданных короля Маноэля. Посол просил или отослать прочь Магеллана и Фалейро или «отложить все дело на год».
Карлос просил посла поговорить с кардиналом Адрианом Утрехтским. Посол остался доволен своим свиданием с глупым и чванным Адрианом. Кардинал, с которым посол уже говорил о Магеллане раньше, обещал сделать все, от него зависящее, чтобы предложение Магеллана было отвергнуто, хотя заметил, что главный ходатай за Магеллана — епископ Фонсека. Говорил он и с главным советником короля сеньором де Шиевр, и тот «обрушился с упреками на кастильцев, которые втянули короля в это дело». В конце письма Альваро да Коста пишет, что Рюи Фалейро нечего принимать во внимание, потому что «он почти сумасшедший».
Вскоре да Коста пытался завязать тайные переговоры с самим Магелланом. Он говорил моряку, что тот готовится совершить великий грех перед богом и королем, и предлагал ему вернуться, соблазняя высокими наградами. Но Магеллан отвечал, что дал слово королю Карлосу и слову своему не изменит.
Тогда да Коста вспомнил предложение епископа Ламего. По Сарагоссе поползли слухи о том, что на Магеллана готовят покушение. Епископ Фонсека не на шутку встревожился. Теперь, когда, несмотря на сопротивление фламандских советников короля, ему, Фонсеке, удалось вырвать у Карлоса I согласие на организацию экспедиции, Магеллан был ему нужен. Епископ стал осторожнее: если моряк поздно засиживался у него, Фонсека заставлял его ночевать в своем доме или отправлял домой в сопровождении отряда факельщиков и телохранителей. Он принимал все меры, чтобы сохранить его жизнь.
Снаряжение экспедиции
«…Они очень ветхи и покрыты заплатами. Я побывал на них и заверяю ваше величество, что не решился бы плыть на них даже до Канарских островов».
Секретный агент Португалии Себастиан Альвареш о кораблях Магеллана (письмо к королю Маноэлю от 18 июля 1519 года).В конце июля или в начале августа 1518 года Магеллан и Фалейро вновь появились в Севилье. Здесь их ждали неприятные вести. Чиновники «Casa», которым была поручена подготовка экспедиции, работали с прохладцей. Почти ничего не было сделано: кораблей еще не купили, не заказали снаряжения и товаров, нужных для обмена.
Когда Магеллан жаловался на медлительность, на ненужные проволочки, чиновники «Casa» находили тысячи оправданий, а дело не двигалось с места. Они писали королю, что армаду никак нельзя отправить за море в срок, то есть 25 августа. Интересно, что в те же дни и Альваро да Коста уверял Маноэля, что армада не сможет отправиться в путь в 1518 году.
Денег было мало, и казначей «Casa» просил у короля разрешения взять для нужд экспедиции часть золота, прибывшего из Америки в Севилью. Но и эти деньги были быстро истрачены, а снаряжение экспедиции подвигалось вперед очень туго.
Хуан де Аранда купил в Кадиксе для экспедиции Магеллана пять кораблей: «Тринидад», вместимостью в 154 тонны, «Сан-Антонио» — в 145 тонн, «Консепсион» — в 126 тонн, «Виктория» — в 120 тонн и «Сант-Яго» — в 105 тонн.
Все корабли армады Магеллана были очень маленькие. Вспомним, что в армаде д’Альмейды, на которой Магеллан отплыл в 1505 году в Индию, были корабли в 800, 1000 и даже 1400 тонн. Но это были транспортные суда. Испанские и португальские открыватели новых земель обычно плавали на небольших судах: на них удобнее было исследовать берега, входить в устья рек и узкие заливы. В армаде де Солиса в 1515 году было два корабля по 50 тонн и одно в 110 тонн. У Пинсона во время его плавания к берегам Южной Америки вместимость самого крупного корабля равнялась 78 тоннам.
Хуже было другое: чиновники «Casa» купили для армады Магеллана старые, уже потрепанные в прежних плаваниях суда. К тому же подрядчики ремонтировали их явно небрежно.
Магеллан горячился, доказывал, умолял, грозил. Сначала ему в голову не приходило, что во всех этих, казалось бы, случайных недоделках и упущениях повинны могущественный португальский посол в Испании Альваро да Коста и Себастиан Альвареш — севильский агент короля Маноэля. Лишь позднее у Магеллана возникли подозрения.
Фалейро, неуравновешенность характера которого постепенно перешла в нервное заболевание, не оказывал никакой помощи Магеллану. Его недуг быстро развивался. Все чаще переходил он от ярости к буйному веселью. К тому же, как только мечта португальца стала превращаться в действительность, астролог охладел к проекту Магеллана. Хлопоты и суета, связанные с подготовкой экспедиции, раздражали его; он вновь углубился в свою любимую «науку». Он решил перед отъездом составить новый гороскоп, и на этот раз звезды предсказали ему смерть во время плавания. Рюи Фалейро наотрез отказался ехать. Астролог обещал, что он возглавит следующую экспедицию на острова пряностей.
