Осип Осипов - Путь ученого
Жуковский знал, как определить силу реакции жидкости, выталкиваемой из какого-либо сосуда, силу, которая заставляет сосуд двигаться в сторону, противоположную направлению движения выталкиваемой жидкости. Еще в 1882 году в работе «О реакции вытекающей и втекающей жидкости» он предложил формулу, позволяющую вычислить силу тяги, развиваемой реактивным двигателем. В 1904 году, стремясь сконструировать как можно более легкий двигатель, он использовал принцип реакции. Под его руководством был спроектирован винт с реактивными двигателями на концах лопастей. В 1908 году была напечатана работа Николая Егоровича «К теории судов, приводимых в движение силою реакции вытекающей воды».
Весьма интересовал Жуковского вопрос о законах движения твердых тел в воздухе с большими скоростями. Его статьи «О сопротивлении воздуха при больших скоростях», «Движение волны со скоростью, большей скорости звука» и другие, наряду с работами С. А. Чаплыгина, явились основой для создания газовой динамики — науки, позволяющей рассчитать необходимые размеры и формы ракет, скоростных самолетов, реактивных двигателей и скоростных аэродинамических труб.
В настоящее время ученые работают над проблемой создания самолетов с атомными двигателями; это даст возможность значительно увеличить скорость и дальность полета. Возможной конструктивной схемой авиационного атомного двигателя может быть обычный турбокомпрессорный воздушнореактивный двигатель, у которого камеры сгорания заменены ядерным реактором. В реакторе осуществляется управляемая цепная реакция деления ядер атомов какого-либо вещества (урана, плутония и др.). Один килограмм урана-235, при полном использовании выделяемой энергии, эквивалентен 2 миллионам килограммов авиационного бензина. Даже 20 процентов этой энергии достаточно для того, чтобы тяжелый самолет мог без посадки два-три раза облететь земной шар. В годы, когда жил Жуковский, можно было только мечтать о таких возможностях. Тем больше его заслуга в создании первых основ реактивной авиации.
Глава XI. Первые полеты в России
В ноябре 1909 года Николай Егорович собрался в Киев, где он должен был прочитать платную лекцию об авиации, предназначая сбор с нее в пользу бедных студентов Политехнического института.
В Москве уже стало холодно. Леночка, провожая «Родного», как она называла отца, нарядила его в шубу, а в Киеве еще стояла чудесная украинская осень. Базары были завалены различными фруктами, арбузами, виноградом.
Жившие в Киеве Катя и Вера уже окончили гимназию, а младший брат их, Шура, учился в реальном училище. Они вышли встречать Николая Егоровича.
Подошел поезд. Показалась массивная фигура Жуковского в меховой шапке и теплом пальто, а за ним носильщик вынес какой-то ящик, причем Николай Егорович сказал:
— Осторожно, осторожно, переворачивать нельзя!
Ящик сразу заинтересовал Шуру.
— Что в нем? — спросил мальчик.
Но Николай Егорович загадочно улыбнулся и сказал:
— Погоди, Саша, увидишь на лекции.
Как ни велики заслуги Николая Егоровича в создании теории авиации, но не этим одним заслужил он почетное наименование «Отца русской авиации»: все свои силы, все свободные от занятий часы посвящал он тому, чтобы ознакомить широкие круги с успехами авиации у нас и в Европе. В Москве, Петербурге, Киеве, Харькове, Одессе и в других городах читал он публичные лекции, на которые стекалась масса народа. Читал он бесплатно, а если устраивалась платная лекция, то сбор шел в пользу нуждающихся студентов.
И теперь еще некоторые пожилые профессора вспоминают, как они, будучи гимназистами, стремились попасть в битком набитый большой зал Политехнического музея, куда собиралась масса народа послушать доклад Н. Е. Жуковского о воздухоплавании.
Лекции его были настолько интересны, что, раз побывав на них, хотелось не пропускать затем ни одной.
Николай Егорович всегда сопровождал доклады демонстрацией диапозитивов, он и формулы писал «на стеклышках», как он говорил, и показывал их на экране; приносил он также с собой приборы, летающие модели, которые, к восторгу публики, проносились над головами зрителей по залу.
Однажды Николай Егорович явился на доклад с большим стеклянным цилиндром в руках, в котором собравшиеся слушатели с удивлением заметили трепыхавшую крыльями живую птичку. Говоря о необходимости для самолета перед подъемом набирать скорость, Николай Егорович указал на птицу и заявил, что она не может вылететь из открытого цилиндра, потому что не имеет достаточно места, чтобы разбежаться.
Однако птичка перехитрила докладчика: она разбежалась по спирали и улетела. Николай Егорович, а за ним и вся аудитория много смеялись над находчивостью птицы…
И в этот раз лекция Николая Егоровича прошла с блестящим успехом. Он сообщил наиболее интересные сведения о последних достижениях авиации, о том, что братья Райт уже смогли продержаться в воздухе целых два часа и что обещан приз тому авиатору, который перелетит через пролив Ла-Манш, разделяющий Францию и Англию.
Наконец внесли таинственный ящик, открыли крышку…
Николай Егорович вынул оттуда большую модель самолета с крыльями и хвостовым оперением. Он завертел прикрепленный к резине воздушный винт. Модель поднялась, полетела, повернула, ткнулась в колонну зала и… упала. Ее подхватили слушатели и понесли.
Шура был счастлив: ему удалось подержать в руках чудесную птицу.
Вечером после лекции Шура забрался в свою комнату и начал мастерить аэроплан. Все домашние ресурсы были пущены в ход. Из шторы мальчик выдернул тонкие планки, нашел палку, куски какой-то материи, дощечку для винта. Недоставало только резины.
Попробовал Шура надергать резины из подвязок, но она оказалась слишком тонка.
Пришлось обратиться к дяде.
Николай Егорович предложил Шуре подарить ему чудесную птицу, но Шура отказался. Ему нужна только резина. Пусть полетит его птица, которую он сам сделает.
Николай Егорович дал резину, но, к великому огорчению Шуры, птица его никак не хотела летать. Он всячески переделывал ее, но все напрасно: она безнадежно шлепалась на пол.
Пришлось опять идти к дяде. Николай Егорович рассмотрел птицу и, добродушно посмеиваясь, рассказал Шуре о законе подобия. Модель его не летает потому, что слишком велик ее вес, а размах крыльев мал, близко поставлено хвостовое оперение, мал воздушный винт и форма его не годится.
Пришлось Шуре все снова переделывать точно по размерам, которые ему дал Жуковский.
К великой его радости, новая модель полетела не хуже птицы Николая Егоровича.
