Сюзанн Варга - Лопе де Вега
Оказавшись в камере в полном одиночестве, Лопе был вынужден мысленно сосредоточиться на себе самом. Осознал ли он, что его действия сами по себе не задели бы чести родителей Елены? Возможно — да, возможно — нет, ибо только в 1616 году, когда его будут терзать мысли о самых скандальных любовных похождениях, Лопе вынужден будет признать, что непреодолимая потребность писать имела для него роковые последствия, и он даже выскажет предположение, что его перо причинило ему больше зла, чем его образ жизни.
Вместе с тем Лопе ощущал, что жизнь он вел далеко не безупречную с точки зрения благоразумия и морали, более того, он был даже вынужден признать, что злоупотреблял безграничной властью, которую давала ему любовь, не задумываясь о нравственной стороне. Лишили ли Лопе эти размышления уверенности в себе? Как бы там ни было, но 3 января он обратился с просьбой предоставить ему личного куратора в лице господина Диего де Исманди, на что и получил согласие состава суда по причине своего несовершеннолетия перед лицом закона; правда, это выглядит несколько странно, потому что в Испании того времени совершеннолетними становились с 25-летнего возраста, а Лопе этого возраста к тому времени уже достиг.
Более того, после сравнений почерков, результаты которых были отнюдь не в пользу Лопе, 9 января 1588 года в ходе допроса он по своей же собственной вине оказался в еще худшем положении. Он неоднократно противоречил сам себе в показаниях и, чтобы доказать свою непричастность к тому, в чем его обвиняли, без колебаний впутывал в данное дело и компрометировал некоторых знакомых. Например, приписывал авторство некоторых эпиграмм, написанных на латыни, одному из своих соучеников, с которым был в приятельских отношениях в Королевском колледже иезуитов, — некоему лиценциату Алонсо Ордоньесу, к тому времени уже умершему.
В конце января суд уже был готов к вынесению приговора, но тут произошло нечто неожиданное (что сегодня мы назвали бы сенсацией), причем многие утверждали, что сам Лопе якобы был причастен ко всему случившемуся, так как преследовал некие непонятные цели. Итак, истцы вновь попросили об аудиенции у судьи Эспиносы, и тот согласился их выслушать. Представители семейства Веласкесов утверждали, что Лопе в камере часто посещают дамы, что он продолжает писать свои пасквили и клеветнические, позорящие их, Веласкесов, письма. 5 февраля между 10 и 11 часами вечера камеру Лопе подвергли обыску, в особенности внимательно осмотрели сундучок с его пожитками, где и нашли множество писем, адресованных ему и написанных женщинами, но не нашли ни одного вещественного доказательства его вины, то есть компрометирующих писем, якобы написанных им от имени Елены Осорио.
8 февраля вердикт был вынесен, Лопе был признан виновным, а наказание назначено суровое. Никто, и в особенности сам Лопе, не сомневался, что Веласкесы воспользовались покровительством и поддержкой Франсиско Перрено де Гранвела, бесконечно обрадованного тем, что ему представилась возможность удалить Лопе от прекрасной Елены Осорио.
Лопе был осужден на изгнание. В четких выражениях приговора было сформулировано следующее: в течение восьми лет Лопе не смел приближаться к городу, служившему местопребыванием королевского двора, то есть к Мадриду, более чем на пять лье, а в течение первых двух лет он вообще не имел права находиться в пределах королевства. Нарушить запреты, упомянутые в приговоре, означало подвергнуть себя большой опасности, потому что в тексте сего документа содержались два воистину устрашающих пункта: в случае если осужденный на изгнание из королевства вернется в страну раньше срока, то он будет приговорен к смертной казни, в случае досрочного появления в Мадриде — к отправке на галеры. В случае нарушения второго пункта наказание следовало немедленно, в случае нарушения первого — в течение двух недель.
На следующий день Лопе вышел из тюрьмы, чтобы покинуть Мадрид и отбыть в неизвестном направлении. Существует мнение, что его сопровождали директор театра Гаспар де Поррес и друг Клаудио Конде.
Роман «Доротея»: литературное творчество и реальностьВот и закончилось одно из самых важных приключений в жизни Лопе, и счастье страстной любви завершилось жалкой местью с применением юридических уловок — оскорбительная развязка. Монтальван в своем панегирике Лопе де Вега обошел это событие молчанием, но ведь оно привело к поразительному явлению: к бурному всплеску поэтического вдохновения, которое трудно было бы объяснить, не знай мы о его причинах; к тому же результатом этого события стало и появление довольно злых комментариев к нему в виде литературного произведения, а именно — романа «Доротея».
Это глубокое, в каком-то смысле основополагающее для творчества Лопе произведение, главная героиня которого является литературной ипостасью Елены Осорио, долгое время было единственным свидетельством того, что упомянутые события имели место в жизни Лопе. Литературоведы, преданные «делу исторической реальности и исторического факта», видели в этом произведении лишь чистую игру воображения, воплотившуюся в романе. Правда, были и другие, такие, например, как известный английский критик Роберт Саути, который уже в 1817 году понял, что процесс творчества у Лопе наитеснейшим образом связан с обстоятельствами и событиями его личной жизни, и пришел к твердому убеждению, что роман «Доротея» носит явно автобиографический характер. Надо заметить, что мнение Саути разделяли и другие литературоведы.
Кстати, правота сторонников идеи автобиографичности «Доротеи» получила подтверждение в 1901 году, когда господин Кристобаль Перес Пастор обнародовал результаты своего сенсационного открытия, сообщив, что им найдены протоколы судебных заседаний процесса против Лопе (о которых мы говорили выше), и эти документы подтвердили во всех деталях реальность главных событий романа «Доротея», а также реальность прототипов его основных действующих лиц. Итак, сюжет романа таков. Доротея, пылкая молодая женщина, чей темперамент и характер схожи с темпераментом и характером Елены Осорио, подобно своему прототипу, забыла о своем отсутствующем муже и увлеклась Фернандо, молодым, бедным, как библейский Иов, студентом, но наделенным, подобно Лопе, несомненным поэтическим даром. Героиня романа, будучи старше своего возлюбленного на несколько лет, сама завлекла его, и именно под воздействием ее поцелуев у юного поэта не только пробивается первый пушок на щеках, но и появляются прочие признаки взросления и возмужания. Однако, уступая сильнейшему нажиму властной и алчной матери, а также под воздействием хитрых козней льстивой сводни Херарды, Доротея становится любовницей богатого землевладельца дона Белы, хотя и не перестает любить Фернандо. Молодой поэт, устав от двойной жизни возлюбленной, а в особенности от необходимости идти на унизительные уловки, чтобы только ее увидеть, воспользовался неожиданной встречей с соперником и вызвал его на дуэль. В ходе дуэли богач был ранен, а Фернандо был вынужден покинуть Мадрид. Потрясенная всем произошедшим Доротея попыталась свести счеты с жизнью. После неудачной попытки самоубийства она решила вновь завоевать любовь Фернандо и принадлежать только ему. Однако герой романа, уверенный в том, что любовь его безответна, вдруг ощущает, что более не испытывает влечения к Доротее, и сначала предпочитает найти отдохновение от безумных страстей с подругой детства Марфисой, а затем поступает на военную службу и отправляется в поход против Англии. Опозоренная, подвергшаяся насмешкам, истерзанная горем Доротея собирается уйти в монастырь.
