Юлия Андреева - Букет незабудок
Однажды жена писателя Андрея Егорова и, кстати, дочь писателя-фантаста Владимира Михайлова, Вера выгуливала французского бульдога Персика. Внезапно ее нагоняет соседка, тоже собачница, и спрашивает:
– А почему ваш муж, когда я кричу ему: «Персик, Персик!», разворачивается и уходит с ним в другую сторону?
– У меня три предположения. – немного подумав, серьезно отвечает Вера: во-первых, муж всегда гуляет в наушниках и не слышит вас, во-вторых, его зовут не Персик. И в-третьих, может, он просто не хочет с вами гулять?..
– В фильме «Чародеи» персонаж Светина, говорит о такой разновидности домовых как «вагонные», – вешая на стену картину, рассуждает художник Николай Редька. – На конвентах писатели делятся на «комнатных» – тех, что сидят с компаниями по номерам, «барных» – тех, кто соответственно проводят время в барах, и… – он лукаво ухмыляется, смахивая несуществующую пыль с рамы второй картины. – Я же для себя уже давно решил, что лично я отношусь к домовым «коридорным». Потому что все время либо продаю книги и картины в холле, либо брожу по этим самым коридорам.
– Юля! Шведы уезжают! – Звонит Саша Смир. – Мы думали, дня на три приехали, а они в час ночи ту-ту.
– Поняла. Еду! На часах 22.30, часа полтора на дорогу, должна успеть. Встречай у метро, я впотьмах заблужусь и в трех соснах.
Одеваюсь, крашу губы. Косметика еще утренняя, скандинавам потянет. В секретный карман сумки лишнюю тысячу. По любому обратно тачку ловить. А шведы – это хорошо, шведские поэты и бывшие наши издают в Питере свои книжки, вот мы и решили с нашим «Петраэдром» подсуетиться. Мало ли какой совместный проект нарисуется.
Приехала. Без пяти полночь, метро выплевывает последних пассажиров, мигает, переливаясь красками реклама, фонари, ларьки – все светится. От чего мгла делается гуще и беспросветнее. Сашки нет, забавно… набираю его номер.
– Мы тут, близко, уже на переходе. Жди. Только… – его голос на мгновение прерывается, а потом вдруг переходит в поросший густым мхом шепот. – …Только ты того, этого, ну, в общем, надо дать шведам понять, будто бы они нам не очень-то и нужны. Ладно?
Полночь. Зима. Метро закрылось. С деланно-равнодушным видом стою в полутора часах езды от своего дома, на другом конце города, прикидывая в голове, какой, к черту, случайностью приписать мое присутствие в этом месте и в это время? Не иначе, как ветром меня надуло.
То живу, то не живу.
Ставшие тесными джинсы подарила дочке, платье – подруге. Жалко, расстроилась, решила про себя считать, что не растолстела, а просто вещи сели после очередной стирки. Зато бюстгальтер – порадовал, так порадовал!
Аттракцион необыкновенной жадности – так не хотела отдавать фирменную курточку дочке, что похудела в одночасье на целых пять килограмм.
Брат при виде Диньки: Что за жуткая шапка?!
Я (ехидно): Ты подарил.
Брат: Шикарный енот!!!
Звонок на домашний. Мама поднимает трубку, сквозь помехи доносится детский голосок. Слов не разобрать.
Мама: «Диана, это ты что ли»?
Ответ: «Это не Диана, это другой мальчик».
Уличное кафе. Красивый, респектабельный мужчина наклоняет голову в вежливом поклоне:
– Простите, это место не занято?
– Нет. – поспешно убираю сумку. – Садитесь пожалуйста.
Улыбнувшись, он коварно уносит свободный стул.
– На Днях фантастики в Киеве, – рассказывает Глеб Гусаков, – Сергей Дяченко отвечает на круглом столе на вопрос Эрика Брегиса:
«Если бы в этом зале были издатели, они бы вам объяснили…»
(Эрик Брегис – главный редактор издательства «Снежный ком»).
Девяносто третий год. Молодая семейная пара взялась делать самый настоящий журнал! Экстрасенсорика, магия, НЛО. Ну и фантастика, куда же без нее.
Попросили принести рассказов, сколько не жалко, чтобы на несколько номеров отобрать можно было.
Собрала имеющиеся читаемые копии. Тогда компьютеры были редкостью, а машинка более 3–4 оттисков не выдавала. Причем, если первая пара копий еще вполне приличная, последняя может быть уже и нечитаемой. В общем, собрала рассказики в картонную папку с завязками, отнесла издателям и принялась ждать.
Неделя, две… месяц. Звоню. Мол, подошло, не подошло, нельзя ли лишнее забрать?
– Приезжай, – говорят, – разговор есть. Называют адрес. Первый-то раз я в офисе была, а тут, домой зовут. Волнительно.
Приехала. Жуткая, заставленная коммуналка, крошечная комнатка с высоким потолком и гробиной-шкафом. Старый потертый диван с подушками, заваленный рукописями стол в углу, стулья, для экономии места развешанные по стенам. Нормально.
Чайник принесли из кухни, булку и сыр извлекли из пакета, пакет из-за окна.
– Соседи тараканов травят, – извинилась редакторша, – никаких продуктов на кухне не держим. Да что там продукты, даже все папки с материалом для журнала из шкафа в прихожей к себе перетащили.
За чаем разговорились:
– Все в твоих историях есть. Читается на одном дыхании. Но, знаешь, я конечно в фантастике не спец, все же что-то не так. Сам не понимаю, – выкладывая в вазочку печенье, комментирует супруг редакторши верстальщик, – сумасшедшинка какая-то… Мы три точно отобрали, еще два на всякий случай, подержим. Забавные. А остальное – уж извини. В общем, интересно конечно, только странно, в общем, с тараканчиками рассказики. Да вот хоть сама погляди.
Берет со стола папку, развязывает завязки и вдруг оттуда точно в подтверждение слов сыплются рыжие тараканы…
Перед спектаклями, да и вообще перед выступлениями не пью алкоголь. Нужна максимальная концентрация без дополнительных наносных эффектов. Могу позволить себе шампанское на презентации, но только на банкете, устраиваемом после основного действа. Последнее время раз в год выбираюсь в Крым, сладкое вино – «Царица Феодора»! Дивная вещь!
Однажды танцевала на каком-то очередном фестивале. Что-то по женскому творчеству: то ли питерский гендерный центр расстарался, то ли импортные сотоварищи учудили. Много их было в девяностые годы: сейшены, фестивали, многодневные парады и растянутые на недели мастер-классы, по большой части все похожие один на другой.
Не суть. По стенам развесили лоскутные мандалы с портретами заоблачных миродержцев всех известных религий, тут же торговали одеждой из конопли, книгами по искусству выживания с мужем. Кто-то рекламировал школу йоги с их традиционным экстремальным досугом, кто-то ратовал за отмену подгузников: мол, через эти припарки на интимных местах мы реально вырождаемся как нация, а вскоре и вообще вымрем на манер динозавров и мамонтов. Традиционно озеленяли луну, торговали свободными участками на Марсе, баронскими титулами в Германии, и прочая, и прочая. Девочки-кунфуистки демонстрировали битву саксаула с морским червем, а прибывшие на праздник исключительно ради банкета скромные каратисты весело крушили нагло спертые на ближайшей стройке церкви «Преждевременного апокалипсиса» (за точное название не ручаюсь) увесистые кирпичи.
