Лали Морошкина - Я, президент и чемпион мира
Кети и Гио тоже сделали по звонку и уведомили родителей о счастливом завершении долгой любовной эпопеи в ЗАГСе.
Только спустя годы я отметила, что 21 для меня — число сакральное. День кончины Талеса, день моего второго бракосочетания, день рождения Сталина и Михаила Саакашвили, день завоевания титула чемпиона мира среди профессионалов по боксу Георгием Канделаки. Цифра 21 кармически пронизывала мою судьбу.
Рачинцы (Рача — один из регионов Западной Грузии. — Л.М.) оказались милыми и гостеприимными людьми. Моя свекровь во время каждого звонка на традиционный, свойственный только грузинам вопрос «Откуда невестка?» (имеется в виду, из какой части Грузии. — Л.М.) несколько тушевалась и после короткой паузы отвечала:
— Да тбилисская она, городская.
Впрочем, на этот вопрос ответа нет и у меня. «Откуда дровишки, из лесу вестимо…» По маме сочинке, корнями карталинке (Картли один из регионов Восточной Грузии. — Л.М.), или по папе — петербуржцу с кахетинскими корнями? Нет, полная неразбериха! Часто я думала, а ведь было бы лучше, если б вместо двух светских бабушек — высокопоставленных чиновниц: с папиной стороны дворянки Софьи Вачнадзе и с маминой — вечно с сигаретой и чашкой кофе в руке Наны Учадзе, у меня была бы одна сладкая деревенская бабушка, которая к моему приезду пекла бы хачапури, резала цыпленка, утепляла мне ноги, рассказывала деревенские новости и перед отъездом в Тбилиси заполняла сумки вареньями и ткемали. Если бы я попросила своих бабуль налить мне чаю, они бы точно облили меня кипятком.
Короче, рачинский многоголосый синдикат из множества родственников отмечал наше счастье пару недель. Во время каждого исполнения рачинской «Лапе» у Мананы увлажнялись глаза, и она с особым удовольствием делилась причиной слез гордости с сотрапезниками:
— Видите, как любят мою Лалико, поют песни, написанные о ней, ну что за золотой народ!
Только к концу третьей недели Манана узнала, что «Лале» — не песня обо мне, а прекраснейшая жемчужина рачинского фольклора.
— Не могли мне раньше сказать? — обижалась Манана. — Вот дураки.
— Ладно, ну, Манчо, ты так радовалась, как мы могли омрачить это счастье, — умирали со смеху я и Мишико.
В 1998 году я уже точно знала, что на следующий год стану матерью еще одного грузина.
Непоседа от природы, с учетом того, что Заза Дарасели строго запретил мне облучаться беременной в эфире, я нашла себе альтернативное занятие. Так как мне нужно было много воздуха, по вечерам Мишико выгуливал меня на улице Барнова. Улица была погружена в дым движков, что очень походило на эффект Чернобыля. Решение пришло внезапно. Я вернулась к испытанной мною профессии. Молниеносно продала квартиру в центре города вместе с квартирой бабушки Наны, и мы все вместе переехали на свежий воздух в трехэтажный дом в Ведзиси (холм в центре района Сабуртало. — Л.М.).
Параллельно я осуществляла заветную мечту молодости Мананы — оканчивала аспирантуру и готовилась к защите диссертации. Это в какой-то степени логическое продолжение грузинско-народно-кекельского взгляда, который почему-то разделяла и моя мама. Красный диплом и ученая степень были не личным желанием главного действующего лица, а больше удовлетворением амбиций маминых соседей и родственников. Ведь учёная степень подчеркивает статус семьи.
— Лалико, а в небеременном состоянии экзамены сдавать ты, конечно, не можешь? — спросил с улыбкой ректор уже государственного университета господин Роин Метревели.
— Что поделаешь, батоно Роин, видно, в таком состоянии меня больше тянет к книгам, — отвечала я ректору, по его же милости ставшая его коллегой.
— Да, это точно! А то как бы ты нашла время для науки? Ну, что хочешь, с чем пришла?
— Ничего, Роин Викторович, ведь помните, 17-го у меня защита, будет и наша кафедра, ничего не планируйте на вечер, — с улыбкой ответила я. — Диссертация!
— Ладно, ладно, помню, но должен сказать тебе одну вещь: уважаемый Резо Амашукели захотел присутствовать на защите твоей диссертации, ведь знаешь, он не только великий поэт, а и критик, вот и подготовься хорошенько.
Прямой эфир, экзамены, тестирования, опросы стали для меня такой обычной процедурой, что я не особенно переживала перед приближающимся днем защиты. Я зачитала презентационную часть моей диссертации и окинула взглядом комиссию, которая брала тайм-аут для вынесения «приговора».
В актовом зале университета я заметила достопочтимого Резо Амашукели и подошла к нему.
— Огромное спасибо, батоно Резо, для меня большая честь — ваше присутствие здесь.
— Для меня тоже большая честь познакомиться с тобой, Морошкина. По дороге сюда я зашел в магазин и купил подарок, если бы мне не понравилась твоя диссертация, ты бы его не получила, — и господин Резо потянулся к карману. Кольцо с огромным синим сапфиром было наградой великого поэта.
— Только знай, юзгар, на этом не останавливайся, пиши, пиши много и этого научи, — сказал господин Резо и положил руку на мой выпирающий живот.
И диссертация, и десертация прошли просто великолепно. Я полностью оправдала надежду университета, но все равно была убеждена, что бюрократическая бумагомания является пустой тратой времени. Ну кому интересны мои научные труды или тема диссертации? В этом городе ведь более актуально соответствие стандартам роста и веса, чем наука. К сожалению, существует непререкаемая сверхпровинциальная догма: если ты не носишь очки с увеличительными стеклами, расчесывала волосы меньше, чем неделю назад, и не волочишь одну ногу, значит, твое серое вещество в лучшем случае предано летаргическому сну. Это, конечно же, результат плебейского мышления, ведь вокруг нас столько одержимых комплексами людей. Соответственно, общественное мнение они и формируют. Так что для блондинок в науку дороги нет.
Маленький рачинец
24 июля 1999 года на свет появился Георгий Готвадзе, милое создание со взъерошенными светлыми волосами.
К тому времени я и мой отец уже полноправно разделяли заботы дочери и отца. В родильном доме отец-педиатр был неоценим.
Моя жизнь и так похожа на венесуэльский сериал, в одной семье столько всего переплелось! Когда начинаю объяснять, сколько у меня братьев и сестер, иногда сама путаюсь в своем рассказе. Значит, так: одна сестра от первого брака Талеса, один брат от второго замужества моей матери и две сестры от второго брака моего отца. Так, в принципе не особенно много. Что главное — у всех нас прекрасные взаимоотношения. Например, мои сестры с папиной стороны так любят моего брата с маминой стороны, что у них друг без друга не обходится ни одно семейное собрание, не говоря уже о том, в какой гармонии друг с другом первая и вторая Мананы-жены моего отца. Мужчины нашей семьи были удивительно «верными», и посему вторые жены папы и дедушки звались именами первых! Короче, я вас утомила!
