Афанасий Белобородов - Всегда в бою
40-й полк, как, впрочем, и другие стрелковые полки, за месяц боевых действий сильно поредел. В нем теперь насчитывалось всего лишь 550 бойцов и командиров, 4 пушки и 3 станковых пулемета. И все же было решено в ночь на 2 декабря повторить атаку. Вместе с Коноваловым мы обошли передний край полка, перегруппировали батальоны в соответствии с замыслом - ударить на Селиваниху с юго-запада и северо-востока одновременно. Начальник артиллерии Погорелое вывел в этот район приданный дивизии 871-й противотанковый полк, подготовил огонь 471-го пушечного артполка. Пехоты у нас было очень мало, но артиллерийский кулак получился весомый. Противотанковый полк имел на вооружении 85-миллиметровые зенитные пушки, которые прошивали немецкие танки насквозь, в оба борта. Пушечный артполк с его дальнобойными орудиями получил задачу подавить артиллерию фашистов и, поставив отсечные огни, не допустить подхода вражеских танковых резервов к Селиванихе.
В том, что такими резервами противник располагал, я убедился несколько ранее, побывав в Нефедьево, в 258-м полку. С НП Суханова хорошо просматривалась местность за передним краем. Заснеженные поля были вдоль и поперек исполосованы следами гусениц, в лощинах и перелесках виднелись плохо замаскированные танки. Их было очень много. Видимо, противник намеревался расширить клин, вбитый им между флангами нашей и 18-й дивизий.
Так сложилась боевая обстановка у нас в центре и на правом фланге к вечеру 1 декабря. Вернулся я с передовой в штаб дивизии уже за полночь. Только уснул - будят:
- Командующий фронтом!
Открыл глаза, а понять ничего не могу.
- Кто?
- Прибыл командующий фронтом! С ним и командарм.
Тут чья-то рука отодвинула плащ-палатку, которая занавешивала дверь, в комнату вошел генерал с пятью звездами на петлицах шинели - командующий войсками Западного фронта Г. К. Жуков. Следом вошел командарм К. К. Рокоссовский.
- Доложите обстановку! - приказал генерал армии Жуков.
Собравшись с мыслями, начинаю докладывать, показывая на карте наши боевые порядки. Понимаю: времени у командующего фронтом в обрез. Говорю о главном, о борьбе за Селиваниху:
- Сегодня, в три ноль-ноль утра, сороковой стрелковый полк атакует этот пункт.
- Состав полка?
- Пятьсот пятьдесят штыков.
- Мало.
- Так точно! Но мы подтянули туда два артиллерийских полка. Резерва пехоты у меня нет.
- А где приданная вам свежая стрелковая бригада?{18}
- Она во втором эшелоне дивизии. Прикрывает Дедовск и Нахабино.
- Опасаетесь за правый фланг?
- Да.
Верно опасаетесь. В обороне дивизии это направление для противника - самое перспективное.
Он внимательно выслушал доклад о наших мерах по укреплению правого фланга дивизии, подумал и сказал:
- Хорошо! Но вернемся к сороковому полку. Задачу ему поставите более глубокую: удар через Селиваниху развить на Петровское, Хованское, Дедово.
- Есть, поставить более глубокую задачу! - ответил я, но лицо мое, видимо, отразило внутреннюю тревогу: как выполнить приказ столь малыми силами?
Георгий Константинович усмехнулся:
- Не ревизором же я к вам приехал. В ваше подчинение переданы семнадцатая и сто сорок шестая танковые бригады, батальон сорок девятой стрелковой бригады. Хватит для Селиванихи?
- Вполне.
- И для Дедово! - подчеркнул он. - О взятии этой деревушки лично доложить в штаб фронта.
Тогда меня удивило внимание командующего к этой рядовой, не имевшей, казалось бы, военного значения деревушке. Только много позже, из мемуаров Георгия Константиновича, я узнал, чем это было вызвано. Когда мы сдали деревню Дедово, кто-то по ошибке доложил Верховному Главнокомандующему, что сдан город Дедовск. И. В. Сталин приказал немедленно отбить у противника этот важный опорный пункт на пути к Москве. Путаница скоро прояснилась, но Верховный Главнокомандующий приказал теперь взять Дедово. Этот эпизод подробно описан Г. К. Жуковым{19}, я же вернусь к своему ночному докладу.
Важным, на мой взгляд, фактом, являлось сосредоточение вражеских танков на правом фланге дивизии, на участке 258-го полка. Назвать точную цифру я не мог, но ряд данных, в том числе полученных разведкой наблюдением, позволял говорить о нескольких десятках машин. Следовательно, речь шла о целой дивизии, появившейся у деревни Нефедьево.
- А если это - макеты? - спросил командующий. - Если фашисты хотят ввести нас в заблуждение?
- У нас есть документы убитых танкистов. Несколько экипажей из десятой танковой дивизии - ее мы давно знаем. Но один экипаж оказался из пятой танковой дивизии.
- Довод, но - слабый, - заметил генерал Жуков. - Пятая танковая сейчас под Крюково. Нужен пленный, товарищ Белобородов.
Наши разведчики еще вечером ушли во вражеский тыл с целью добыть "языка" и вернулись только что. Это я понял по жестам, которые мне делал из-за плащ-палатки майор Тычинин.
- Разрешите на минуту выйти к разведчикам? - спросил я.
Командующий кивнул. В соседней комнате меня встретил улыбавшийся Тычинин, он жестом указал на закутанную в шерстяной женский платок фигуру:
- Вот он, "красавец". Танкист, из разведывательного батальона.
"Красавец" стоял нахохлившись, а по шерстяному платку, по вороту шинели, по плечам ползали вши. То, что фашистская армия завшивела, для нас не было новостью. Но этот пленник далеко превзошел своих соплеменников, попадавшихся до сих пор разведчикам.
- Хоть бы веником обмели, - говорю Тычинину. - Неудобно перед командующим.
Наш разговор услышал генерал Жуков, приказал ввести пленного. Поглядел на него внимательно и сказал:
- Вшивая армия - факт знаменательный. Запишите его в журнал боевых действий: историкам пригодится.
Так в журнале боевых действий 9-й гвардейской стрелковой дивизии появилась не совсем обычная запись: "Захвачен пленный обер-ефрейтор, 1920 г. рождения, 90-го разведбатальона 10-й танковой дивизии. Из Германии прибыл в октябре. Имеет массу вшей"{20}.
Пленник был разведчиком, поэтому знал гораздо больше, чем обычный танкист. Он подтвердил, что перед правым нашим флангом и центром сосредоточены танковые части моторизованной дивизии "Рейх" и 10-й танковой дивизии, а также 86-й моторизованный полк последней - всего около ста танков и бронемашин. Кроме того, обер-ефрейтор показал, что встречал на этом участке танковые подразделения соседней 5-й танковой дивизии{21}.
Допросив пленного, командующий позвонил в штаб фронта, приказал немедленно "передать наверх" о сосредоточении танков противника в стыке 18-й и 9-й гвардейской дивизий.
Около шести утра, когда я уже доложил генералу Г. К. Жукову, что Селиваниха взята, что танкисты стрелки вышли к деревне Дедово, позвонил телефон. Слышу голос начальника штаба 16-й армии генерала Малинина:
