Ник Мейсон - Inside Out личная история Pink Floyd
Мы лихорадочно отменяли запланированные на август выступления, отодвигая их на месяц. Сид отправился на Форментеру в сопровождении своей подружки Линдси Корнер, Рика с Джульет, а также Сэма Хатта вместе с его женой и недавно родившимся ребенком. Роджер и Джуди остались на Ибице, в короткой паромной переправе от Форментеры. Особого успеха это предприятие не принесло: Сид не проявлял никаких признаков улучшения, зато вовсю демонстрировал странные приступы неистовства. Однажды вечером, когда случилась особенно мощная гроза, буйство природы словно отражало внутреннее состояние Сида — Джульет вспоминает, что тогда он в буквальном смысле пытался лезть на стены.
Тем временем, находясь в Англии, мы по-прежнему планировали будущее нашей группы. Роджер рассказывал журналу «Мелоди мейкер»: «В данный момент мы капитально разочарованы тем, что для выживания приходится играть в целой уйме разных мест и концертных точек, которые на самом деле оказываются совершенно неподходящими. Нам нравится наша музыка. Это единственная движущая сила, которая за нами стоит. Но мы не можем продолжать выступать в клубах и танцевальных залах. Мы хотим совершенно новой окружающей среды, и уже обсуждаем идею использования купола цирка». Таково было видение Роджером нашего будущего, но, похоже, оно нам не светило.
Когда Сид (нисколько не поправившись) вернулся с Форментеры, мы слепо нырнули в работу. В сентябре нам не без определенных трудностей удалось дать несколько выступлений в Британии и Голландии, а также поработать в студии над записью последних, несколько бессвязных песен Сида. Сверх всего этого мы торопливо готовились к нашему первому туру по США. Первое выступление должно было состояться 26 октября в Сан-Франциско, в «Филлморе» Билла Грэма, однако путешествие не прошло гладко. Прежде всего, как говорит Эндрю Кинг, этого тура он заранее боялся. Его опасения оказались не напрасными.
Когда Эндрю вылетел в Нью-Йорк, чтобы встретиться там с агентом и получить контракты для этого тура, агент небрежно сунул руку в выдвижной ящик стола и вручил Эндрю пистолет для личной защиты на протяжении наших выступлений в Америке. Эндрю, незнакомый с огнестрельным оружием, поинтересовался, зачем ему это нужно. «Пистолет вовсе не обязателен. Если не желаешь им пользоваться, я положу его обратно в ящик». Даже в периоды самых крутых английских туров до такой крутизны никогда не доходило.
Затем Эндрю направился на Западное побережье. Наше разрешение на работу еще не прибыло, а это означало, что придется пропустить первые концерты. Эндрю припоминает, как он сидел в конторе известного своей вспыльчивостью Билла Грэма, слушая, как тот в пух и прах разносит какого-то несчастного служащего компании грамзаписи от имени группы «Jefferson Airplane», чьим менеджером он тогда был. Бросив телефонную трубку, Билл повернулся к этому неоперившемуся британцу, чья группа, судя по всему, была не в состоянии вовремя выйти на сцену. «К Биллу Грэму группы всегда прибывают вовремя!» — проревел он.
Тем временем в Лондоне мы круглыми сутками ждали, когда наконец будут готовы все документы, и волновались по поводу вылета. Мы провели бесконечные часы в посольстве США в Лондоне, дожидаясь нужных виз. Для предыдущих туров тоже порой требовался некоторый объем бумажной работы, но даже тогда не было такого бюрократизма в сочетании с такой волокитой. Существовали проблемы как с документами, так и с организацией ответного тура по Британии американских музыкантов «Sam The Sham and The Pharaons» — профсоюз по-прежнему требовал равного обмена британских артистов на американских и наоборот.
Наконец Билл Грэм решил посреди ночи позвонить американскому послу в Лондоне. В итоге ему все-таки удалось ускорить бумажную работу. Тем временем, чтобы нас заменить, Билл нанял Айка и Тину Тернер, которые выступали в районе Залива и стали первыми чернокожими артистами в «Филлморе». В конечном итоге визы все же прибыли, и мы вылетели вовремя, чтобы успеть выступить в другой сан-францискской концертной точке Билла Грэма, зале «Уинтерленд». Предзнаменования были не самыми лучшими. Встревоженная стюардесса попросила Сида потушить сигарету до взлета, и прямо под ее испуганным взглядом он беспечно потушил окурок о ковер вместо пепельницы. Ничего удивительного, что на этом рейсе нас обслуживали без восторга. В Сан-Франциско мы прибыли поздно ночью, совершенно измученные, и встретили нас вопли вовсе не членов нашего американского фан-клуба, а Билла Грэма, продолжавшего буйствовать из-за нашего опоздания.
Наконец мы воссоединились с Эндрю Кингом, который по-прежнему не на шутку нервничал. Он уже побывал в «Уинтерленд», сидячем концертном зале на пять-шесть тысяч мест, оценил размеры помещения с его массивной сценой, а также изучил мощные 35-миллиметровые кинопроекторы, рядом с которыми наше базовое оборудование (киловаттный «Oldies») было просто игрушкой. Регулярные световые шоу этой концертной точки проводились независимыми составами специалистов, причем совершенно в других масштабах и для совершенно другого размера зрительного зала. Эндрю весьма благородно и мудро предложил «совместить ресурсы», прекрасно понимая, что мы откусили больше, чем сможем прожевать. По сути, кусок был такой большой, что нам еще несколько недель предстояло его переваривать.
Следующий день был потрачен на отчаянные попытки раздобыть аппаратуру: с собой мы захватили только гитары, ничего больше. Я предполагал, что барабанная установка в Америке худо-бедно найдется. Однако все обещания загадочным образом испарились. Звукозаписывающая компания вообще никакой помощи нам не предложила. В итоге там все-таки нашли клавиши для Рика и кое-как собрали барабанную установку для меня. Компания «Premier», которая организовывала концерт, была английской и работала через сеть агентов в Штатах. Местный дилер был, вероятно, убит просьбой поделиться его аппаратурой с фактически никому не известной британской группой, представляющей к тому же компанию «EMI», чей наиболее известный артист Кит Мун был знаменит своим аппетитом к разрушению, когда дело доходило до приручения барабанных установок. Поэтому, как я подозреваю, мне были выданы все те неподходящие друг к другу барабаны, тарелки и болты, что валялись в углу кладовки. К тому же все элементы ударной установки оказались разного цвета.
Наконец мы все-таки добрались до «Уинтерленд», и там нас поджидало первое приятное удивление этого тура. Организация в этой концертной точке была очень профессиональной, а другие музыканты из списка оказались очень радушны, с энтузиазмом восприняв музыку, которую мы играли. У них совершенно отсутствовало соревновательное отношение типа «сдуем всех остальных со сцены», которое так распространено в Британии. Однако, хотя в программке мы были заявлены как «световые короли Англии», здесь наше световое шоу должно было, по словам Эндрю, показаться «смехотворным. Я это нюхом чуял, честное слово».
