Маргарита де Валуа - Маргарита де Валуа. Мемуары. Избранные письма. Документы
1569
В царствование благородного короля Карла, моего брата, несколько лет спустя после нашего возвращения из большого путешествия, гугеноты возобновили войну [235]. Король и королева моя [28] мать пребывали в Париже, когда один дворянин из свиты моего брата герцога Анжуйского, ставшего позднее королем Франции, прибыл от него с известием, что он значительно уменьшил армию гугенотов и надеется, что король и королева смогут приехать через несколько дней к началу новой битвы. Он просил оказать ему честь увидеть их перед сражением, чтобы отдать отчет о своих действиях, добавив в конце, что если Фортуна, завидующая его славе (которую он обрел в столь молодом возрасте), после доброй службы королю, католической религии и государству захочет триумф его победы совместить с его похоронами, то он покинет этот мир с малым сожалением, оставив их обоих удовлетворенными его службой, честь исполнения которой была на него возложена. Последнее он счел бы более почетным, нежели трофеи, приобретенные двумя первыми победами [236]. Посудите сами, как эти слова запали в сердце нашей доброй матери, которая жила только ради своих детей и была готова тотчас же отказаться от жизни ради их спасения и спасения их государства, и которая особенно любила герцога Анжуйского.
Она сразу же приняла решение отправиться в путь вместе с королем, заставив его ехать вместе с ней, в сопровождении небольшой группы дам ее свиты: в их числе была я, герцогиня де Рец и мадам де Сов [237]. Летя на крыльях желания и материнской любви, она проделала путь из Парижа в Тур за три с [29] половиной дня [238]. Путешествие было связано с неудобствами и многими происшествиями, достойными осмеяния. Особенно это касалось бедного кардинала де Бурбона [239], который никогда не покидал королеву-мать, хотя не обладал ни здоровьем, ни сложением, ни хорошим настроением для подобных тяжелых переездов. Мы прибыли в Плесси-ле-Тур [240], где находился мой брат герцог Анжуйский с главными военачальниками его армии, представлявшими собой цвет принцев и сеньоров Франции. В их присутствии герцог обратился к королю с торжественной речью, дабы дать отчет об отправлении своих обязанностей с того момента, когда он покинул двор. Это было проделано с большим искусством и красноречием, произнесено с такой изысканностью, что он вызвал восхищение у всех присутствующих, тем более что его весьма юные годы подчеркнули и показали осторожность его высказываний (более подобающих старику, убеленному сединами, или же бывалому капитану, чем юноше шестнадцати лет [241], на чело которого, правда, уже были возложены лавры двух выигранных им сражений). Его красота, которая делает все поступки приятными, настолько блистала, что казалось, будто она бросает вызов Фортуне: кто из них сделает его более знаменитым? [30]
Что чувствовала при этом моя мать, которая любила его более всех детей, невозможно выразить словами, как нельзя передать горе отца Ифигении [242]. Наверное, любая другая королева проявила бы открытый восторг из-за такой необыкновенной радости, но только не она, душу которой никогда не покидала осторожность. Сдерживая свои порывы, как она могла это делать, и показав с очевидностью, что сдержанность помогает не делать того, чего хочешь, – не выставлять напоказ свою радость и не расточать похвалы (которые заслуживал ее совершенный и обожаемый сын), она единственно отметила в его речи некоторые заключения, которые затрагивали военные дела, дабы вынести их на совет присутствующих при этом принцев и сеньоров и принять нужное решение, обеспечив необходимые условия для продолжения военных действий. С этой целью нам нужно было провести еще несколько дней в этом месте. В один из дней, когда королева моя мать прогуливалась в парке с некоторыми принцами, мой брат герцог Анжуйский попросил меня пройтись с ним по боковой аллее, где обратился ко мне со словами: «Сестра моя, то, что мы росли вместе, только обязывает нас любить друг друга сильнее. Вы, верно, не знаете, что из всех братьев я всегда более остальных желал Вам добра и видел также, что Вы по природе своей отвечаете мне такой же дружбой. До настоящего времени мы поддерживали ее безо всякого умысла, и союз наш не приносил иной пользы, кроме единственно удовольствия, которое мы получали от совместных бесед. Это было хорошо в наши детские годы, но сейчас уже не время быть детьми. Вы видите, какими прекрасными и великими обязанностями наделил меня Бог и в каком духе воспитала меня королева, наша добрая мать. Вы должны верить, что я люблю и почитаю Вас более всего на свете и разделю с Вами все свои почести и блага. Я знаю, что Вы обладаете достаточным [31] умом и рассудительностью, чтобы суметь послужить моим интересам перед королевой нашей матерью, дабы помочь мне сохранить милость Фортуны. Ибо моя главная цель – поддерживать доброе расположение королевы. Я опасаюсь, что мое отсутствие может лишить меня ее милостей, поскольку война и обязанности, которыми я обременен, заставляют меня всегда быть вдалеке. Однако король мой брат постоянно рядом с ней, льстит и угождает ей во всем. Боюсь, если так пойдет и дальше, это причинит мне вред: когда король мой брат возмужает, не будет развлекаться только охотой и, будучи от природы храбрым, станет еще и честолюбивым, то захочет заменить охоту на животных охотой на людей, а меня – отстранить от должности командующего, которую он мне доверил, чтобы самому встать во главе армий. Все это может обернуться для меня крушением и вызвать столь сильное неудовольствие, что я скорее предпочту страшную смерть, чем испытаю подобное унижение. В опасении чего, изыскивая способы предотвратить несчастье, я считаю необходимым воспользоваться помощью особенно преданных персон, которые представляли бы мои интересы подле королевы моей матери. Я не знаю никого более подходящего, чем Вы, поскольку считаю Вас своим вторым я. Вы обладаете для этого всеми качествами, которые только можно пожелать: умом, рассудительностью и преданностью. Только бы Вы захотели быть обязанной помочь мне, присутствуя постоянно при церемонии пробуждения королевы, в ее рабочем кабинете, при ее отходе ко сну, короче говоря, – целый день, дабы вынуждать ее общаться с Вами. Вместе с тем я расскажу королеве о Ваших способностях, о том, что она получит от Вас утешение и поддержку, заверю ее, что стоит не обращаться с Вами как с ребенком, а прибегать к Вашим услугам в мое отсутствие, как это делал бы я. Уверяю Вас, она так и поступит. Оставьте Вашу робость, разговаривайте с ней с уверенностью, как Вы говорите со мной, и поверьте, она будет к Вам расположена. Для Вас настанет золотая пора и выпадет счастье быть любимой ею. Вы сделаете много для себя и для меня. Благодаря Божьей и Вашей помощи моя добрая Фортуна сохранит ко мне свою милость».
