Екатерина Мишаненкова - Грейс Келли. Принцесса Монако
Но к 1953 году все эти события были далеко в прошлом, и Олег был готов снова влюбиться. Грейс он впервые увидел на киноэкране в Нью-Йорке, когда она еще только-только выходила в звезды. «Я влюбился в нее, увидев в «Могамбо», — вспоминал он. — В ней сочеталось все, о чем я мечтал: красота, чистота, воздушность ив то же время сексуальность». И надо же было такому случиться, что сразу после киносеанса он пошел в ресторан и увидел за одним из столиков своего старого знакомого Жана-Пьера Омона, а рядом с ним — белокурую девушку из африканской саванны, которой он только что любовался в кино.
«Я не стал говорить ей, что только что видел ее в «Могамбо», или же признаваться, что мне известно, кто она такая, — рассказывал он. — Я чувствовал, что лобовая атака здесь была бы просто неуместна. Мне хотелось очаровать ее, сделать так, чтобы у нее обо мне сложилось приятное впечатление».
Но Грейс отнеслась к нему пусть любезно, но равнодушно. Ей сейчас было не до новых воздыхателей. Однако Олег не собирался отступать. «Требовалась программа действий, романтичная, даже немного глупая, чтобы растопить ее внешнюю холодность», — вспоминал он. Ему пришлось начать планомерную осаду: он посылал цветы, подписываясь «Любящий вас Садовник», а потом, когда ее квартира уже была завалена цветами, позвонил и пригласил на ленч.
Грейс согласилась, но уже на второе свидание взяла с собой Пегги, чтобы продемонстрировать, что не собирается переводить приятельские отношения во что-то более серьезное. Олега было такими уловками не запугать. «Я любил женщин, — писал он о себе в мемуарах. — Я любил, как они выглядят, любил их телодвижения. Я никогда не потеряю к ним интереса, я буду всегда угождать им». Он был уверен, что добьется своего.
Не обескуражило его и то, что на третьем свидании Грейс сказала, что влюблена в другого. Этим другим, видимо, был Рэй Милланд, с которым у нее тогда как раз начался роман. Но Олег был уверен, что когда кого-то любят по-настоящему, с другим на свидания не ходят. Значит, надо просто подождать, пока эта влюбленность пройдет.
Следующие несколько месяцев они общались от случая к случаю, перезванивались, а во время съемок «Деревенской девушки» периодически ходили куда-нибудь вместе. Олег помогал Грейс отвлечься от ощущения горького разочарования, оставшегося у нее после неудачных романов с Милландом и Холденом. И вот наконец его терпение увенчалось успехом: перед отъездом во Францию на съемки «Поймать вора» Грейс отправила ему открытку с надписью: «Кто любит меня, тот последует за мной».
30. «Поймать вора»
Я закончила съемки «Зеленого пламени» в одиннадцать утра. В час я уже была в студии звукооператора, а в шесть вылетела во Францию.
На съемки картины «Поймать вора» Грейс ехала воодушевленная и готовая к работе. После тяжелой драматической «Деревенской девушки» и безвкусного «Зеленого пламени» вновь перевоплотиться в изысканную, сдержанную и пылкую девушку-фантазию Хичкока для нее было настоящим праздником.
Ее героиня, Фрэнсис Стивенс, была чем-то вроде новой, более авантюрной версии Лайзы Фремонт из «Окна во двор». Богатая, страстная, капризная, влюбленная в приключения и, конечно, в искателя приключений, Фрэнсис Стивенс была именно той женщиной, какой сейчас хотела чувствовать себя сама Грейс. Да и весь фильм с его яркими красками, головокружительными гонками по горному серпантину и карабканьем по крышам полностью отвечал ее настроению. Разочарования и депрессии были позади, Грейс Келли снова хотела любить и радоваться жизни.
Сюжет фильма прост и сложен одновременно, как это всегда бывает у Хичкока. Главный герой — бывший знаменитый вор, а потом герой Сопротивления Джон Роби, сыгранный блистательным Кэри Грантом, — мирно живет на Лазурном Берегу, как вдруг там вновь начинают происходить кражи, и он сразу становится главным подозреваемым. Богатая красавица Фрэнсис, у матери которой тоже пропали драгоценности, буквально разрывается на части: с одной стороны, ей очень нравится Джон и она хочет ему помочь, а с другой — ей интересно самой поймать его с поличным. На их романе-противостоянии и строится большая часть фильма.
Двойственность, загадочность и даже некоторая двуличность Фрэнсис были показаны Грейс абсолютно органично, причем так, что ее героиня вызывает у зрителя не неприязнь, а любопытство и желание разгадать, какова же ее истинная сущность.
Хичкок, словно чувствуя, что это его последняя работа с Грейс, выжимал из нее все, на что она была способна. В том числе и в плане льда и пламени ее сексуальности, скрытой за холодным аристократическим обликом. Фрэнсис появляется на экране как сдержанная элегантная леди, ни словом, ни жестом не выходящая за рамки приличий. Но прощаясь с Джеком Роби, она вдруг делает шаг вперед, пылко целует его и уходит, оставляя его стоять в растерянности. Хичкок ни на шаг не вышел за рамки кодекса Хейса, но у зрителей в этот момент буквально перехватывало дыхание. Чего он, собственно, и добивался. «Впечатление было такое, — довольно рассказывал он об этом эпизоде, — словно она расстегнула Кэри ширинку на брюках».
Такой скрытой сексуальностью пропитаны все совместные сцены Грейс Келли и Кэри Гранта. Двусмысленные диалоги, огненные взгляды, прикосновения, намеки и, наконец, такие поцелуи, которые потом долго возмущали американских ханжей, — все это было тщательно продумано Хичкоком и блестяще сыграно актерами. В этом фильме очень много сцен, которые производят впечатление хождения по тонкой грани: шаг в сторону — и можно сорваться в пошлость, безвкусицу или неприкрытую эротику, но талант всех троих позволил удержаться на этой грани, и фильм получился удивительно элегантным и красивым.
Впрочем, критиковали Грейс после этого фильма не менее рьяно, чем восхищались. Роль Фрэнсис окончательно сделала ее секс-символом, что не могло не раздражать блюстителей нравственности. Но Хичкока это только радовало — он хотел создать образ, вызывающий нескромные фантазии при внешней благопристойности, и у него это получилось. Он еще и сам подогревал обсуждения, рассказывая в интервью, например, что если сложить все дубли, то в общей сложности Кэри Грант и Грейс Келли целовались на съемках более двадцати часов.
Но что касается Гранта, то он в отличие от режиссера в интервью больше внимания уделял не сексуальности Грейс, а ее актерским способностям. «Грейс играла в том же стиле, в каком Джонни Вайсмюллер плавал, а Фред Астер танцевал», — говорил он, и эта была серьезная похвала, ведь он сравнил ее с олимпийским чемпионом по плаванию и лучшим танцором Америки.
