Виктор Троегубов - Жизнь в «Крематории» и вокруг него
Так почему же прекратила свое существование группа «Дым»?
Мой ответ на данный вопрос кому-то может показаться отговоркой. И начну я издалека. Дело в том, что в нашей стране карьера групп, пытавшихся играть более техничную музыку с инструментальным уклоном, всегда заканчивалась крахом. Может быть, такова потребность русского уха в том, что у нас называют «словом», но основная масса отечественной публики почему-то всегда с большим вниманием относилась к текстам песен, нежели к музыке и уж тем более к аранжировке. Еще в середине 70-х великолепная московская арт-роковая группа «Високосное лето», легко оттеснявшая в среде продвинутого в музыкальном отношении московского студенчества более широко известную «Машину времени» на второе место, развалилась, и ее ритм-секция в лице басиста Кутикова и барабанщика Ефремова пошла все в ту же «Машину». «Високосное лето», являвшееся новатором не только в музыкальном жанре, но и в своем концертном шоу, было известно в достаточно локальном кругу столичных меломанов, а «Машина», с ее так актуальными тогда текстами (положенными на приятную мелодику с достаточно примитивными аранжировками), «гремела» на всю страну. Кому доставалось слава и деньги, вы, конечно, догадываетесь сами. Только не воспринимайте данные размышления как критику Макаревича и его «Машины». Они играли ту музыку, что была симпатична им, а потому – честь им и хвала…
Но вернемся к нашему анализу. Оставшиеся без ритм-секции лидеры «Високосного лета» гитарист Александр Ситковецкий и клавишник Крис Кельми организуют самую известную в СССР и России арт-роковую группу «Автограф». Казалось, у этой команды было все. Десять лет последующей успешной музыкальной деятельности, пластинки и компакт-диски, концерты в дворцах спорта и гастроли за рубеж, победы на нескольких международных фестивалях и даже выступление на всемирном шоу «Live Aid». Да и поклонников у «Автографа» было предостаточно. Не было лишь любви широкого зрительского круга, попеременно готового «западать» и на «Машину времени», и на «Аквариум», и на «Наутилус». В «Автографе» появились моральные проблемы – все делалось вроде бы правильно, а результат не являлся максимальным. В попытках справиться с ситуацией группа меняла состав и даже стиль, но это ничего не дало. Феноменально, но коллектив великолепных инструменталистов с развитым музыкальным мышлением и явным композиционным талантом не добился популярности, которую обрели наиболее известные группы, строившиеся по принципу: лидер (он же автор песен) + аккомпанирующий состав. И это было проявлением российского менталитета, с его тягой к песне как идее и полным пренебрежением к форме исполнения этой идеи. «Автограф», по большому счету, не являлся «русской» группой. Как не являлся носителем понятной русскому менталитету музыки классный свердловский коллектив «Урфин Джюс», уступивший лидерство гораздо более примитивному «Наутилусу». Как не являлась «своей» для «широкого слушателя» исполнявшая почти арт-рок группа «Дым», явно менее понятная слушателю, чем игравший лобовую музыку «Крематорий»…
Как и в случае с «Автографом», появились проблемы внутри коллектива, способного сочинять и исполнять высококлассную музыку, но не сумевшего понять, почему такая музыка нужна лишь единицам? В итоге к новому, 1991, году мы подошли опустошенными. Мы сильно выросли как музыканты и оказались непонятыми массовым слушателем. Именно массовым, так как узкому кругу по-настоящему понимающих рок-музыку людей достоинства группы были очевидны…
Из книги Александра Кушнира «100 магнитоальбомов советского рока».
сторона А
Кома
Реанимационная машина
Безобразная Эльза
Африка
Клаустрофобия
Хабибулин
Кондратий
Моя деревня (Хит-парад)
сторона В
Мусорный ветер
Гимн мертвым
Пир белых мумий
Гончие псы
Харе Рама
El final de la vida
После первых акустических альбомов и напичканного боевиками "Иллюзорного мира" Григорян и команда решили записать полноценную электрическую работу. Времена изменились. Эпоха квартирных концертов оставалась в прошлом. Один из последних значительных акустических сейшенов "Крематорий" в составе: Армен Григорян (гитара), Виктор Троегубов (гитара), Михаил Россовский (скрипка) - сыграл вместе с дуэтом Цой-Каспарян в университетском общежитии зимой 87-го года. Примерно с этого же момента "Крематорий" начинает стабильно выступать с электрической программой. Концертов становилось все больше, и параллельно росло число незафиксированных на пленку новых песен. Неудивительно, что как-то после очередного выступления Григорян сказал музыкантам: "Ребята! Давайте наконец-то сделаем нормальный альбом на нормальной студии. Иначе мы просто потеряемся".
Впервые за свою пятилетнюю историю "Крематорий" начал серьезно готовиться к записи. Менеджер Дима Бродкин обеспечил финансовую сторону мероприятия, организовав перевод денег со счетов московской рок-лаборатории на счет киностудии имени Горького, в которой планировалось осуществить запись нового альбома.
Понимая, что у группы появилась реальная возможность поработать в нормальной студии, Григорян затеял предварительную демо-запись - случай для "Крематория" небывалый. К этому моменту (осень 87-го года) из-за этических и идеологических расхождений с Григоряном "Крематорий" покинул Виктор Троегубов, основавший собственный проект "Дым". Также из группы ушел барабанщик Александр "Стив" Севастьянов ("Крематорий II", "Иллюзорный мир"), оккупировавший кресло первого секретаря Ждановского райкома комсомола. Играть на барабанах в те бурные времена ему было в лом, поэтому демонстрационка и сама "Кома" записывались под ритм-бокс.
В многовековой дискографии "Крематория" подобная компьютеризация состоялась в первый и последний раз. Ритм-бокс был собран вручную сокурсником Григоряна по Авиационному институту Алексеем Кондратьевым. Кондратьев, в честь которого и была написана песня "Кондратий", был простым русским гением-самоучкой. Неудивительно, что cконструированный им фанерный чемоданчик с пожелтевшими кнопками успешно заменял фирменный ритм-бокс. Особенно эффектно у этого агрегата, внешне напоминавшего хитроумное взрывное устройство, получались многочисленные брейки и барабанные проходы. На фоне таких звуков всевозможные "Ямахи" и "Касио" просто отдыхали.
Демо-запись Григорян делал с минимальным количеством музыкантов - вплоть до того, что сольные партии на гитаре исполнял сам. Несложно предположить, что уход двух членов группы стал для него немалым раздражителем, который, подстегивая его честолюбие, усиливал всевозможные творческие амбиции.
