Евгений Петров - Фронтовой дневник
• Командир 176-й стрелковой дивизии Одесского военного округа без разрешения вывел подчиненное ему соединение в полосу обороны. Точно так же поступил и командир 95-й стрелковой дивизии генерал-майор А. И. Пастревич. «Я не знаю, что было бы с командирами дивизий, если бы война не началась, — вспоминал потом бывший помощник начальника оперативного отдела штаба 35-го стрелкового корпуса Одесского военного корпуса, генерал армии Петр Лащенко. — Вероятно, их бы расстреляли. Но они заняли оборону, и война началась».
• В Штеттине встал для разгрузки «Магнитогорск» — очередной советский корабль с очередным грузом зерна для Германии. Наши моряки уже давно чувствовали что-то необычное: в ленинградском порту начали срочно готовиться к отбытию все германские корабли, бросили работу и стали паковать чемоданы немецкие специалисты, некоторые из них намекали на некие грядущие события. Но на все такого рода сообщения моряков начальство отвечало: «Не лезьте в политику. ТАМ — лучше знают. Всякая заминка с поставками вызовет придирки с германской стороны». В Штеттине они увидели несколько советских кораблей, которые еще даже и не начинали разгружать, — и забитый военными немецкими кораблями порт. На рассвете 22 июня за ними придут эсэсовцы и бросят в концлагерь в крепости Вюльцбург. Советские моряки на работах будут ломать пилы, подрезать ленты трансмиссий, губить замыканием электромоторы. Они организуют подпольную группу сопротивления, смастерят радиоприемник, станут ловить голос Москвы, писать листовки. «Мерам воздействия поддаются плохо», — напишет о советских моряках комендант лагеря фон Исбах. Американские войска освободят тех, кто выживет, после долгих четырех лет голода, непосильной работы, карцеров. После освобождения они попадут в лагерь советский. Опер крикнет им: «Не немцам — так американцам продались!» В 1989 году министр морского флота СССР Юрий Вольмер обратится к властям с очередным ходатайством приравнять моряков, прошедших через Вюльцбург, к участникам войны и наградить их медалью «За победу над Германией». И ему в очередной раз откажут.
• На состоявшемся в этот день заседании Политбюро ЦК ВКП(б) принято решение о «создании на базе западных приграничных военных округов фронтовых объединений». То есть все 5 фронтов были созданы и юридически оформлены не после германского вторжения, а до него. Причем если 4 фронта были созданы на базе особых военных округов, то 5-й — на базе Одесского военного округа (который не назывался особым), в районе Кишинева — Одессы, то есть напротив (или против?) Румынии. Документ о создании Южного фронта, где проводились необычные учения с наступательной тематикой, был секретным, написан от руки Молотовым и в протокол заседания включен не был. Официально же считается, что решения о преобразовании особых военных округов во фронты были приняты 22 июня (Северо-Западный, Западный, Юго-Западный фронты), 24 (Северный фронт) и 25 (Южный фронт).
• Начальник отдела заграждений и минирования инженерного управления РККА Старинов в своих воспоминаниях, изданных в советское время, так описывал пограничную станцию Брест, где он был за сутки до войны: «Солнце освещало горы угля возле железнодорожных путей, штабеля новеньких рельсов. Рельсы блестели. Все дышало спокойствием». Зачем в пограничный Брест завезли новые рельсы?
• Генерал-лейтенант инженерных войск Дмитрий Карбышев, командующий 3-й армией Василий Кузнецов и комендант Гродненского укрепленного района побывали с инспекцией на погранзаставе. Вдоль границы, у дороги Августово-Сейно, еще утром стояли наши проволочные заграждения, а когда инспекторы возвращались назад, заграждения были сняты. Выезжая в начале июня из Москвы на западную границу, Карбышев заявил друзьям, что война уже началась, и договорился встретиться с ними после победы инев Москве, а на «месте победы». На западной границе он присутствовал на учениях по форсированию водных преград (что в оборонительных боях не требуется) и по преодолению танками Т-34 противотанковых препятствий (что также при оборонительной войне не нужно).
• Коменданту железнодорожного участка станции Лиепая сообщили: «Примите специальный состав с боеприпасам. Нужно отправить его по назначению в первую очередь». Лиепая находилась тогда в 100 километрах от границы, но эшелон следовал транзитом на запад, то есть к самой границе.
22 июня 1941 года
1-й день войны
• 00.30 — телеграфисты Генштаба закончили передачу Военным советам приграничных округов директивы Семена Тимошенко и Георгия Жукова, принятой на совещании у Сталина вечером 21 июня. Многие узнали об ее содержании уже после начала боевых действий.
• Тимошенко и Жуков доложили Сталину о новом перебежчике. Все говорит, что немецкие войска выдвигаются ближе к границе, заключили они. Сталин спросил, передана ли в войска директива. Жуков ответил утвердительно, и на этом разговор закончился.
• Около 01.30 — экспресс Берлин — Москва прошел через немецкие рубежи на Буге и через реку в Брест-Литовске без задержки. Генералу Гюнтеру Блюментриту, начальнику штаба 4-й армии, чья артиллерия уже нацелилась на свои объекты на советской стороне, это показалось очень странным.
• Около 03.00 — на германскую сторону через пограничный мост в Бресте ушел эшелон, груженный советским зерном.
• 03.00 — командующий ВВС Западного фронта, Герой Советского Союза, генерал-майор авиации Иван Копец, узнав из последних донесений разведки, что в считанные минуты совершится военное нападение, приказал поднять в воздух всю авиацию и сообщил об этом в Москву. Оттуда последовал угрожающий окрик (видимо, это был Тимошенко): «Немедленно дать отбой, иначе это спровоцирует Германию на войну, и вы ответите головой». Копец был вынужден подчиниться, дал отбой, самолеты сели на аэродромы, и буквально в это время в небе появилась армада люфтваффе. Потери были ужасными. Генерал Копец не выдержал этого удара и застрелился.
• 03.07 — пост воздушного наблюдения, расположенный y Херсонесского маяка, обнаружил 4 немецких самолета, летевших на Севастополь. Командующий Черноморским флотом адмирал Филипп Октябрьский позвонил в Москву Жукову и попросил указаний. Поговорив с Тимошенко, Жуков дал разрешение встретить самолеты огнем. Пост дал сигнал тревоги, и зенитки Черноморского флота отбили налет, уничтожив 3 немецких самолета. Попытка уничтожить корабли сорвалась, но несколько бомб упало на Севастополь.
• 03.30–04.00 — тысячи немецких орудий открыли огонь по советским пограничным заставам, по штабам, укреплениям, узлам связи. Одновременно 900 пикирующих бомбардировщиков и 200 истребителей вторглись в воздушное пространство СССР. Бомбардировке авиации подверглись: Рига, Виндава, Либава, Шяуляй, Каунас, Вильнюс, Гродно, Лида, Волковыск, Брест, Кобрин, Слоним, Барановичи, Бобруйск, Житомир, Киев, Севастополь и многие другие города и поселки. Генерал-полковник Василий Попов (в то время командир брест-литовского 28-го стрелкового корпуса Западного особого военного округа) потом напишет: «Нападение было абсолютно неожиданным для войск, так как никаких предупреждений не было».
