Курт Кобейн - Дневники
О, Вина Вина
(автор: КурДт мальчик-отказник)
Я словно чувствую себя, как придурок, когда пишу о себе и своей группе, словно я был американским поп-рок-идолом, полубогом или откровенным (признающий себя виновным) продуктом заранее упакованного корпоративного бунта. Но я слышал так много безумно преувеличенных мудрых историй и рассказов от своих друзей, и я прочёл так много жалких, второсортных фрейдистских оценок наших персон в интервью, и особенно какой я печально известный испорченный героинщик, алкоголик, саморазрушитель, вдобавок чересчур чувствительный, хилый, кроткий, хрупкий, сострадательный, тихий, нарколептический, НЕВРОТИЧНЫЙ, козёл, у которого в любую минуту может случиться передоз, он спрыгнет с крыши и забалдеет, он вышибет себе мозги, или и то, и другое, и третье сразу, потому что я НЕ МОГУ СПРАВИТЬСЯ С УСПЕХОМ! О, УСПЕХ! ВИНА! ВИНА! О, Я ЧУВСТВУЮ СЕБЯ ТАКИМ НЕВЕРОЯТНО ВИНОВАТЫМ! ВИНОВАТЫМ в том, что отказался от наших самых верных друзей. Тех, кто был преданным. Тех, кто был среди нас с начала. Те, кто (через десять лет, когда мы станем такими же незабвенными, как «KAGA GOO GOO»), будут всё ещё приходить, чтобы увидеть «НИРВАНУ» на воссоединительных разовых концертах и в парках развлечений. Спонсируемых на пожертвования от подгузников, лысых, толстых и всё ещё пытающихся быть причастными к РО[У]КУ. Мой любимый неоднократно слышимый мною совет озабоченных идиотов: «Чувак, у тебя всё идёт просто прекрасно. Твоя группа замечательная. Ты пишешь довольно хорошие песни, и ты продал кучу дерьмовых плёнок, но, эй, чувак, ты должны привести в порядок своё личное дерьмо. Не волнуйся и поправляйся». Ничего себе, хотел бы я, чтобы это было так просто, но на самом деле я не хотел всего этого внимания, но я не ВОЛНУЮСЬ! Это то, что многим людям могло бы понравиться увидеть. Забавно наблюдать, как рок-личность, которая стала всеобщим достоянием, занимается внутренним саморазрушением. Но мне жаль, что я должен отказать вам в этом. Я бы хотел волноваться за вас. Возможно, к нашей группе должны бы примкнуть Крайспин Гловер и другие им подобные. В итоге я покатываюсь со смеху, зная, что получил 30 центов от этого козла. Иногда кажется, будто мы прекратили незначительное рок-н-ролл-надувательство, потому что я интересуюсь собой, группой или кем-то ещё не так, как заставили бы нас в это поверить СМИ. Я думаю, что проблема с нашей историей состоит в том, что она не достаточно возбуждающе правдивая для того, чтобы быть хорошей. О, и ещё одно. Я не подсел на героин!
На протяжении последних трёх лет у меня наблюдается довольно непонятное и доставляющее неудобства состояние желудка. Которое, кстати, не связано со стрессом, что также означает, что это не язва, потому что жгучая, тошнотворная боль в моей верхней брюшной полости появляется абсолютно бессистемно. Это как русская рулетка, я никогда не знаю, когда она появится, я могу быть дома в самой расслабленной атмосфере, потягивая натуральную ключевую воду. Ни стресса, ни суеты, а потом БУХ! Как выстрел: снова пришло Время Желудка. Потом я могу отыграть 100 концертов подряд, глотая борную кислоту, и дать множество телевизионных интервью, в результате: нет даже отрыжки. У докторов не было никаких идей, кроме обычной: «Вот, Курдт, попробуй ещё одну пилюлю от язвы, и давай проглоти эту волоконно-оптическую трубку с видеокамерой на конце в третий раз (называется ЭНДОСКОП) и посмотрим, что происходит там, внутри. Да, у тебя боль. Желудочный покров чрезвычайно красный и воспалённый. Это может угрожать жизни. Попробуй с этого дня есть мороженое. Пожалуйста, Господи! К чёрту записи хитов, позволь мне иметь свою сугубо индивидуальную, необъяснимую, редкую болезнь желудка, которую назовут моим именем. Наш следующий двойной альбом можно было бы назвать «БОЛЕЗНЬ КОБЭЙНА». Рок-опера — всё о рвотных желудочных соках, об освенцимском-грандж-мальчике на грани анорексии. Прилагая эпическое ЭНДОСКОП-рок-видео.
Я семь месяцев кричал во всё горло каждую ночь. 7-месяцев носился, как отсталая макака-резус. 7 месяцев отвечал одно и то же на одни и те же вопросы, Херувим, малыш, известный вам по картинке на обороте «Nevermind» — доказательство того, что фотоплёнка добавляет десять фунтов к вашему весу, потому что я был в одном весе, начиная с того, как у меня было страшное кишечное гниение. Ну, меня достаточно рвало, возможно, даже слишком, ну, ладно. На каждого скупого, самоуверенного, обмочившегося, самопровозглашённого рок-знатока приходится тысяча вопящих подростков.
Надеюсь, что умру до того, как превращусь в Пита Тауншенда
Женьщина
Де-Йа-Ву-Ду
Курдт Кобэйн
Мешок для мусора промышленных размеров, заполненный жидким демеролом, соком сладкой осоки, желудочной желчью крайне умственно отсталого, жертвами плодного алкогольного синдрома из Коста Меса, у которых отсутствует одна хромосома от очень опасных примеров того, почему мы станем страной третьего мира по прошествии лет. Если это — текущее состояние андеграунда, культура молодежи, я скорее удалюсь в свой большой особняк, лаская свой горшок, широкий, как свинья, поедая мороженое «Хаген Дас» с этим мусорным мешком капельницы, порочные резервуары, погруженный в стекло не золотого аквариума, наполненного английской солью с полной видимостью телевизионного монитора, проектирующего бесконечные метры рыболовных и гольфистских программ, как «Grateful Dead» через рупор. Расслабленный, лежа нагишом, в одной только «варёной» футболке, окрашенной мочой Фила Коллинза и кровью Джерри Гарсиа, я буду так расслаблен и известен, что старик по имени Боб проедет мили, чтобы посетить меня. Он разорвёт мои геморроидальные узлы и всунется туда. Он умрет, как только войдёт в меня, и все его органы и плохие мысли и желания правды впитаются в стены моих более низких кишок. Я буду перезаправлен, так перезаправлен, чтобы подготовить энергию, чтобы бежать пешком к могиле Лидбелли, выкопать его труп, и взять нам билет в один конец до Ватикана. Я прибью тело Хадди в углу потолка, покрашу его белым и украшу его бижутерией.
Женчина
Женьщина
It’s so relieving to know that you’re leaving Какое облегчение узнать, что ты
уезжаешь
As soon as you get paid Как только тебе заплатят
It’s so relaxing to know that you’re asking Так расслабляет знать, что ты спрашиваешь
It’s so soothing to know that youll sue me Так успокаивает знать, что ты будешь
судиться со мной
Whenever you get the chance Всякий раз, когда ты получаешь шанс
Its go religious Это так тщательно
She eyes me like a pisces — when I am weak Она оценивает меня, как Рыб,
когда я слаб
Ive been burred in your heart shaped box for weeks Я был заперт несколько недель
