Алимжан Тохтахунов - Мой Шелковый путь
— Дамы и господа, у нас в гостях Алла Пугачева! — торжественно прогремело из громкоговорителей.
Зал взорвался рукоплесканиями. «Лидо» всегда на девяносто процентов заполнено туристами. Они всколыхнулись, сорвались со своих мест и бросились к Пугачевой, протягивая ей буклеты «Лидо» и прося оставить автограф на первой странице. Алла Борисовна ошеломленно смотрела на Юдашкина и на меня.
— Надо же! — бормотала она с растерянной улыбкой. — Мы в Париже, а здесь целое море поклонников! Поразительно!
По ее глазам было видно, что она счастлива. Да и кто не был бы счастлив от такого внимания. А уж как я был доволен тем, что сумел подарить Алле Борисовне минуты такого триумфа! Нет ничего приятнее, чем приносить людям радость. Нет больше радости, чем наполнять мир флюидами счастья.
Глава 9
Травля продолжается
Хорошие законы надо уважать, а плохие отменять или изменять.
РУСИНЕКНравы — это люди, законы — разум страны.
Нравы нередко более жестоки, чем законы.
Нравы, часто неразумные, берут верх над законами.
БАЛЬЗАКВ 1995 году я приехал в Монте-Карло на церемонию вручения «World Music Awards», одной из самых значимых музыкальных премий мира. В отличие от других церемоний награждения, основанных на голосовании записывающих компаний и поклонников, эта премия присуждается на основании количества проданных дисков, отражая тем самым популярность исполнителей. Кого там только не было: Майкл Дуглас и Клаудиа Шиффер в качестве ведущих, а выступали Уитни Хьюстон, Майкл Джексон, Род Стюарт, Тина Тернер — крупнейшие фигуры шоу-бизнеса. Мне было приятно находиться среди этих звезд мировой эстрады, видеть их улыбки, прислушиваться к их голосам…
Жители Монте-Карло любят похвастать своим знаменитым Казино, построенным чуть ли не в 1878 году, внутри которого есть и Кабаре, и Оперный театр. Особенно любят они прихвастнуть тем, что их Казино построил тот же архитектор, который возвел в Париже здание «Гранд-опера».
Не могу сказать, что Монте-Карло заворожил меня, но мне там понравилось. Пляжи, отели, рестораны — все роскошно. Всегда много туристов, всегда оживленно. Особенно ярко и празднично здесь во время церемонии «World Music Awards».
В Монте-Карло я встретил Лайму Вайкуле.
— Привет, Алик! Как дела? — заговорила Лайма своим удивительным голосом и одарила меня обворожительной улыбкой.
Мы условились, что после концерта отправимся с ней в дискотеку «Джимис», и проторчали там до утра…
Я вернулся в номер, хотел хотя бы немного вздремнуть, поэтому вывесил на ручке двери афишку «Do not disturb».
И вдруг около восьми утра — стук в дверь. Сильный, наглый, настойчивый стук. Я поднялся с кровати и готов был в порошок стереть всякого, кто бы там ни был. Я же повесил табличку «не беспокоить»! И это называется Монте-Карло! Хороши же порядки в великосветском обществе!
Я распахнул дверь… и едва удержался на ногах под натиском ворвавшихся людей.
— Полиция! — раздался властный крик.
— Что такое?
— Где пистолет? Где оружие?
Не успел я ответить, как вломившиеся в номер полицейские принялись меня обыскивать.
— Какой пистолет? Я приехал на музыкальный фестиваль. У меня только смокинг, больше никаких вещей нет. Вон висит, осматривайте.
Я пытался объясниться, но они не понимали по-русски. Они только твердили слово «gun».
Обыскав весь номер и не обнаружив, разумеется, ничего недозволенного, они надели на меня наручники.
— Зачем наручники? Что я сделал? Я приехал на концерт! Разве это противозаконно? Что происходит?!
Они не отвечали и, подталкивая меня в спину, повели вниз. Там, в вестибюле отеля, была масса народу — все шикарные, расслабленные, счастливые. Только вчера я сидел с ними чуть ли не за одним столом, а теперь меня вели меж ними, как опасного гангстера, в стальных браслетах на запястьях. Мне хотелось сжаться, стать крохотным и незаметным, чтобы никто не видел моего позора. Я опустил голову, но мне казалось, что взгляды прожигали мне спину насквозь. Никогда не забуду тех унизительных минут!
Затем меня втолкнули в машину и повезли в участок.
Когда с меня сняли наручники, я не почувствовал облегчения. Мне казалось, что я превратился в какой-то наэлектризованный сгусток — настолько велико было внутреннее напряжение.
— Почему меня арестовали? — спросил я, усаживаясь за стол перед следователем.
Он не понял и задал вопрос:
— Parlez vous Francaise? Do you speak English?
— Нет! Никакого инглиш, никакого франсе!
Он посмотрел на меня озадаченно и даже с некоторой долей обиды: мол, как это я осмелился явиться в Монте-Карло, не разговаривая ни на одном из европейских языков! Наверное, он не мог понять, как вообще кто-то может позволить себе не знать французского или английского. На всякий случай он уточнил про итальянский и немецкий языки.
— Нет, — продолжал отказываться я, — только по-русски говорю. Найдите переводчика, если вам угодно задавать мне вопросы!
Следователь поднял трубку телефона и недовольно сообщил туда что-то. Через несколько минут вошел полицейский и, взяв меня за локоть, вывел из кабинета. Еще минутой позже за мной захлопнулась дверь камеры, и я остался один.
В голове все плыло от усталости, поскольку минувшую ночь я не сомкнул глаз на дискотеке. Теперь сон накатывал на меня неудержимо. То и дело я проваливался в дремоту, но шумы из коридора возвращали меня в безрадостную действительность. Я вздрагивал, оглядывался, прислушивался к шагам и голосам, вздыхал, но через минуту-другую вновь незаметно для себя погружался в мутную бездну разноцветных пятен. В конце концов сон свалил меня и был настолько крепок, что когда я пробудился часа через три, то никак не мог понять, где я. Меня окружали серые стены тесного помещения. Глядя на них, я пытался собрать мысли и восстановить в памяти события, но это удалось не сразу. Когда же я вспомнил, как попал в мерзкую каморку, начал кричать, однако никто не отзывался.
Только часов в пять вечера ко мне пришли, провели в кабинет к следователю.
— Добрый день, — шагнул мне навстречу незнакомый мужчина. — Я буду вам переводить.
— Почему меня здесь держат? — спросил я.
— Видите ли, дело в том, что они не хотят видеть вас в Монте-Карло, — объяснил переводчик.
— Что это значит?
— Вам следует немедленно покинуть пределы Монте-Карло.
— Не понимаю.
— Вам надо уехать, — повторил переводчик.
— Почему?
— Они не обязаны вам объяснять, — переводчик сухо улыбнулся. — Здесь княжество. Здесь действуют свои законы.
