Джулия Мансанарес - Всего лишь 13. Подлинная история Лон
Я всегда встречалась с фарангами, тогда как она иногда спала и с азиатами из Японии и Гонгконга. Это происходило не из-за плохого знания английского языка: фаранги нас снимали не для того, чтобы разговаривать с нами. Из-за ее более светлой кожи, она очень нравилась азиатам, и они действительно желали ее. Нан тоже нравилось, как азиаты обходились с ней. А мне больше нравилось, как себя вели со мной фаранги. На самом деле я даже не рассматриваю встречи с азиатами, даже если они больше платят. У меня свои предпочтения, у нее свои.
Мы с Нан зарабатывали денег больше, чем большинство девушек. Наверное, это было из-за того, что мы были молоды и привлекательны. Большинство фарангов приезжают сюда только за сексом; в своей стране они не находят настолько молодых и привлекательных девушек. Некоторые мужчины приезжают сюда за новыми ощущениями: вместо одной, они снимают двух девушек. Так было с нами.
Мы часто подкидываем идею о трех девушках, когда мужчина думает, кого из нас выбрать. Многие мужчины хотят только одну девушку, но некоторые убеждены, что только трое могут удовлетворить их сексуальные фантазии и оставить самое незабываемое впечатление. Такие услуги оплачиваются по высшему классу. Если обычная цена за ночь 1000 бат, то вместе с Нан мы получали 4000 бат. Мы зарабатывали в два раза больше за половинную работу.
Когда мы с Нан шли с парнем в отель, она всегда хотела провести с ним побольше времени, тогда как я «строго делала бизнес». Нан хотела завести дружеские отношения; я хотела зарабатывать деньги. Она была очень дружелюбной и делала вид, что интересуется его делами, хотя на самом деле даже не знала, о чем он говорит. Это меня очень раздражало; меня ничего не интересовало, кроме следующего заработанного доллара, и лишняя минута с клиентом крала время и деньги у другого клиента. Я всегда спешила и старалась ублажить парня, как можно скорее, чтобы вновь отправиться в дискоклуб за следующим мужчиной.
АбортМне было 15 лет, когда я долгое время встречалась с одним британцем. Он очень хорошо обходился со мной, и я была так счастлива с ним, что стала его подружкой. Он был намного старше меня, но моложе, чем большинство остальных клиентов, с которыми я встречалась в Патпонге. Пришло время ему уезжать домой, что меня очень опечалило, но я надеялась в глубине души, что это мой счастливый билет из Таиланда. Я вся была наполнена ожиданием, отчаянно желая верить, что он попросит меня уехать с ним.
Это был один из первых фарангов, с которым я действительно хотела бы остаться. Как многие девушки Патпонга, я безнадежно надеялась, что однажды европеец заберет меня с собой, подальше от Таиланда. Эта мечта наполняет сердца и душу почти каждой гоугоу девушки, мечта о том, что однажды она встретит мужчину, который действительно ее полюбит, заберет ее отсюда для лучшей жизни и возьмет на себя все расходы по содержанию ее семьи. Найти парня — это первый шаг; сделать так, чтобы он попросил тебя оставить работу и взял расходы по содержанию семьи — второй шаг; жениться в Таиланде или получить визу в его страну — третий. Я стояла на первой ступени этой лестницы в глубине моего мира фантазий 15-летней девочки, и я была невероятно счастлива.
Надежда на бракВлюбленная в 15 лет
Однажды он мне сказал, что возвращается в свою страну… один. Я была сломлена. Не только из-за того, что я была по уши влюблена в него, но мои тайные мечты о переезде в Европу, о лучшей жизни, о выходе из секс-индустрии были разбиты. Сразу же после его отъезда я вернулась к своей работе: до 2 ночи — в дискоклубе, после 2 ночи в Термах или пока не встречу клиента. Конечно, я бы предпочла отправиться в Англию, даже с ее холодной, туманной и влажной погодой.
Через некоторое время после его отъезда у меня случилась задержка месячных. Сначала я не думала об этом. Когда задержка повторилась во втором месяце, я поняла, что беременна: я не могла поверить в это. Я не хотела становиться матерью; мне было всего 15 лет. Но, если бы мы собирались завести ребенка, я была бы счастлива иметь его ребенка. Существует много возможностей: мы могли бы пожениться и жить в Англии; я могла бы получить визу с его ребенком; или он мог бы высылать деньги, и я бы заботилась о нашем ребенке. Или он бы мог приезжать в Таиланд на месяц дважды в год, обычный сценарий у европейцев, имеющих жен и детей в Таиланде. Невзирая на наше конечное решение, я бы знала, что у меня есть он, а у него есть я…навсегда. Я была бы согласна на все. Хотя я была не готова иметь ребенка, я была готова на все, что угодно лишь бы сохранить этого мужчину и улучшить положение моей семьи.
Мое тяжелое пробуждение настало после того, как я поговорила с ним по телефону. Я рассказала ему о возможных решениях для нас. Но у него был один ответ, который даже не приходил мне в голову. Он сказал, что вышлет деньги на аборт. Я была удивлена, испугана, и мне было очень больно. Я ответила: «Я ношу ребенка, а не собаку». Я кричала, что мы не можем его убить как животное на ферме. Ему было наплевать на меня, на ребенка — моего ребенка, его ребенка, нашего ребенка. Он не хотел нести ответственности. Он мог только выслать деньги на аборт. Он никогда не хотел быть моим бойфрендом, тем более мужем. Мои мечты о ребенке, о браке, о будущем моей семьи в Убоне испарились в черноте этого единственного, опустошающего телефонного звонка.
Я не могла продолжать работу и высылать деньги домой, если бы имела его ребенка. Против желания и со слезами на глазах я приняла деньги и сделала аборт. Эмоциональная боль и потеря принесли мне горе, которое я не смогла с легкостью пережить. Желая реализовать свои мечты о браке и о счастливой жизни в Европе, я пошла в больницу и принесла в жертву жизнь своего ребенка, чтобы продолжать содержать свою семью. Еще было не время, когда я была бы настолько счастлива, чтобы оставить позади бедность и оскорбления, знакомые мне с детства. Я вернулась к своей работе, как фрилансер. Я была в отчаянии, но у меня не было времени баловать мои эмоции.
С раннего детства бедные тайские женщины полагают, что мы все «девушки» пока у нас нет детей. Только с рождением ребенка тайское общество дает нам статус женщины. Другими словами, сначала мы должны стать матерями, а потом уже женщинами. К нам никогда не относятся как к личностям. Общество ценит наше умение быть матерями и/или наши отношения с родственниками мужского пола: нашими отцами, братьями или мужьями. Даже если у нас есть немного времени, энергии и денег продолжить наше образование или карьеру, этого никто не поймет. Бедные тайские женщины никогда не ценятся как продуцирующие живые существа, как индивидуальность, даже если мы финансово содержим наши семьи.
