Олег Стриженов - Исповедь
— Как куда? Домой.
— А ты знаешь, где он живет?
— Конечно, — успокаиваю ребят. — В общежитии. Он все свободное от представлений и репетиций время сидит там и сочиняет миниатюры.
В. Кулик — В. Авдюшко.
Енгибаров и на самом деле оказался дома. Потащили его с собой перекусить в ресторан гостиницы «Лондонская», где я остановился.
— Лень, — спрашиваю за обедом, — а что, если мы сегодня во время твоего выступления выйдем на арену?
— Здорово! — нисколько не смутился он рискованному предложению.
— Только выйдем не просто столбом стоять. Я же помню многие твои репризы. Давай мы подыграем тебе в одной? Где ты через униформистов перепрыгиваешь.
Л. Енгибаров — О. Стриженов.
Прыжок Л. Енгибарова.
Эта сценка напоминает детскую игру в «козла». Сначала перепрыгиваешь через одного согнувшегося человека. Следом встает второй и уже летишь через обоих. Потом через троих. Когда же пристраивается к группе четвертый и зритель ожидает стремительного полета через них, Леня разбегается под барабанную дробь и… оседлывает первого стоящего перед ним, который и увозит его на своей спине за кулисы.
Другой бы клоун в те времена строгой партийной дисциплины отказался от нашей авантюры, оправдываясь, что нельзя самовольничать перед публикой — это грозит в лучшем случае выговором от дирекции. Но не такой человек был Енгибаров — он с радостью воспринял мою идею.
— Только ты свою администрацию уговори, чтобы нашу киногруппу пустили в ложу, — попросил я. — Пусть для них наше выступление будет сюрпризом.
Договорились. Леня даже согласился, чтобы я во время репризы импровизировал.
Вечером приходим в цирк. Мы все трое высокие, еле-еле натянули униформу — пуговицы не застегиваются, рукава чуть-чуть прикрывают локти, а штаны коленки. Клоуны хоть куда!
Причесали нас на один манер — челки на лоб, так что узнать издали невозможно. Первым «козлом» встал Авдюшко. Леня перепрыгнул через него. Вторым — Кулик. Опять удачный прыжок, веселые ужимки, реплики в зал. Третьим встал настоящий униформист. Барабанная дробь — и удачный прыжок через всех. Наконец встаю я. Только все в одну сторону головой повернулись, а я в противоположную. Леня по-хозяйски обходит своих «козлов». Заглядывает в лицо первого, второго, третьего… Пытается заглянуть в лицо четвертого и ничего не может понять — вместо лица видит, простите, задницу. Он обходит меня кругом, чтобы все-таки заглянуть в лицо, но я одновременно к ним разворачиваюсь, и он опять может лицезреть мало похожий на лицо участок тела. И тут я решил сымпровизировать: встал на колени и пополз по тоннелю под тремя другими «козлами».
Авдюшко увидел меня под собой и своим низким голосом, думая, что говорит тихо, стал браниться:
— Ты что делаешь? Куда ты ползешь? Этого же нет по сценарию. Мы же специально за обедом даже по рюмке не выпили, чтобы Лене номер не испортить…
— Вить, ты потише, — своим высоким фальцетом замечает Кулик, — а то тебя в первом ряду могут услышать.
— Да какой там в первом, — раздается веселый голос из зала, — в шестом все слышно.
Я дополз до конца, Леня за мной следом. Встаю теперь как положено в ряд с другими «козлами». Леня разбежался под барабанную дробь, оседлал меня и под оглушительный хохот зрителей умчался за кулисы. За нами убежали и остальные.
Оглушительные аплодисменты. Енгибаров выбегает на арену в своей знаменитой майке с лямкой через одно плечо, зовет и нас поклониться публике.
— Мне сейчас подыгрывали… — объявляет Леня в микрофон.
— Заслуженный артист республики Олег Стриженов!
Я смахнул челку рукой назад и поклонился (сделал «цирковой комплимент» — так это называется в цирке). Шквал аплодисментов, выкрики: «Браво»!
— Заслуженный артист республики Виктор Авдюшко и артист кино — Валентин Кулик!
Ребята тоже кланяются. Аплодисменты не смолкают!
Вся наша киногруппа во главе с Поженяном, сидя в ложе, пооткрывала рты от удивления и попадала со своих мест. Никак не могли понять, как это вдруг мы в чужом городе стали циркачами. А дело все в прекрасном человеке — Леониде Енгибарове, который любил друзей и любил веселить публику. И всегда, казалось, что ему все по плечу, что ему — все легко, что ему — ничего не страшно…. Кстати, это Леня прозвал мою Лину «копна» (от ее девичьей фамилии Скирда).
Однажды, когда я вернулся в Москву из очередной экспедиции в семьдесят втором году, раздался звонок Юры Белова, работавшего режиссером у Енгибарова в коллективе.
— Олег Александрович, приготовьтесь…
— Что случилось?
— Леня умер.
Вскакиваю в машину, мчусь на квартиру к Енгибарову в Марьину Рощу, где он жил в деревянной бревенчатой двухэтажке с мамой. Застаю Леню еще теплого, лежащего на диване. Над его головой висит мой портрет в роли Треплева из «Чайки». Он умер, а казалось, что спит. Остановилось сердце. Леня писал, что любил больше других великолепную четверку — меня, Васю Шукшина, Юру Белова и Ролика Быкова. Он умер в тридцать семь лет, хоть был боксером и акробатом, энергичным и работоспособным актером и спортсменом. Он выкладывался до конца, потешая публику, не только в массовых зрелищах, но даже в застольях, как будто находился не в компании полупьяных людей, а на пражском фестивале мимов, где он получил Первый приз «Гран-при» и был назван «лучшим мимом Европы».
Леонид Енгибаров лучший клоун-мим Европы, г. Прага. 1964 г.
— Леня, зачем ты себя сжигаешь? — спрашиваю. — Все равно главное внимание обращают не на тебя, а на водку с закуской.
— А я не могу по-другому. Мне даже наплевать на окружение, я сам себя проверяю. Считай, — репетирую…
Мы с Роланом Быковым ходили в Моссовет выбивать для Енгибарова место на кладбище. Похоронили на Ваганькове, если встать лицом к входу в храм, то слева, в нескольких десятках метров от церкви. Потом армяне поставили ему памятник: Енгибаров под рваным зонтом (из его этюда) «Игра с зонтиками».
Но я отвлекся и заглянул вперед. А пока был Киев — киностудия им. Довженко, фильм «В мертвой петле»…
На Киевской киностудии у меня установились дружеские отношения с местным режиссером, лицо которого обрамляла могучая борода. Он умел и любил шутить, не боялся посмеяться над начальством и даже над партийным руководством. Звали его Сергей Параджанов, и жил он через площадь напротив цирка. Позже, создав фильм «Тени забытых предков», он стал известен на весь мир. Тогда же был скромным постановщиком и веселым парнем пятью годами старше меня.
