Федор Раззаков - Свет погасших звезд. Они ушли в этот день
Сегодня странно слышать подобное в адрес сценария, послужившего основой для этого фильма. Потому что «Крылья» по праву входят в число лучших картин отечественного кинематографа. И роль Петрухиной, которую исполнила Майя Булгакова, стала главной ролью в биографии этой замечательной актрисы.
Премьера «Крыльев» состоялась в Москве 6 ноября 1966 года. К тому времени Шепитько была уже увлечена новой работой – она снимала в калмыцких степях фильм «Родина электричества» по Андрею Платонову. Этот фильм должен был войти в киноальманах «Начало неведомого века», приуроченного к 50-летию Великого Октября. Однако никуда он не вошел, так как Шепитько сняла отнюдь не юбилейное кино. Поколение режиссеров, к которому она принадлежала, было заражено хрущевской «оттепелью» и хотело снимать кино из разряда нетрадиционного – то есть без привычного любования окружающей действительностью. Но по меркам советского кино такое искусство называлось «чернухой». Тем более когда речь шла о фильме, приуроченном к юбилею Октября. Вот как отозвался о фильме Шепитько студийный редактор:
«На экране изображена такая страшная, в полном смысле безнадежно выжженная земля, что о возрождении ее просто немыслимо думать. По этой мертвой, в общем, земле ходят существа, более похожие на живых мертвецов, чем на реальных деревенских стариков и старух…» Естественно, выпускать подобную картину к светлому празднику посчитали невозможным и положили на полку. В итоге фильм выпустят в прокат только в годы горбачевской перестройки, в 1987 году. Но Шепитько этого события уже не застанет.
По словам людей, знавших Шепитько, эта неудача сильно ожесточила ее. Когда в 1968 году она собиралась ставить «Белорусский вокзал», это ожесточение проявилось очень явственно. Если у Вадима Трунина в сценарии все острые углы были сглажены, то Лариса мечтала в картине их предельно обнажить, показать, как порой несправедливо относится к ветеранам войны власть. Наверное, сними она этот фильм, то его ожидала бы точно такая же судьба, как и «Родину электричества». Но Шепитько за него так и не взялась, видимо, вовремя осознав, что из ее смелой затеи ничего не получится.
В 1970 году она приступила к съемкам фильма «Ты и Я» по сценарию Геннадия Шпаликова. Это была психологическая драма из жизни советской интеллигенции. Главный герой – талантливый ученый – бросает свою работу и уезжает подальше от столицы – в Сибирь. Однако спустя несколько лет, многое передумав и осознав, он возвращается в Москву, к своей научной работе. На первый взгляд, в этом сюжете не было ничего крамольного (фильмов на подобные темы тогда снималось много), однако Шпаликов и Шепитько не были бы самими собой, если бы не заложили в свое произведение пресловутую «фигу» – любимую игрушку советской творческой интеллигенции. «Фига» заключалась в том, что мытарства ученого подавались как бег по замкнутому кругу: мол, как ни старайся, куда ни беги, все бесполезно – все равно придется идти на компромисс с нелюбимой властью. Естественно, эту «фигу» власть прекрасно разгадала и заставила Шепитько вооружиться ножницами – она должна была самолично купировать многие эпизоды собственного фильма.
Кстати, не меньше проблем испытывал тогда и муж Шепитько Элем Климов. К началу 70-х годов он сумел снять только три фильма, причем два первых пробились к зрителю с большим трудом. Назову эти картины: «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен» (1964), «Похождения зубного врача» (1965) и «Спорт, спорт, спорт» (1971). Так что звездная чета относилась к категории неудобных режиссеров. Однако власть в то же время понимала, что они к тому же еще и талантливы, поэтому креста на их карьерах не ставила.
По словам Климова, жили они тогда с женой небогато, постоянно занимая деньги в долг. Во время работы над фильмами зарплату постановщикам не платили и лишь после окончания съемок выплачивали гонорар. И хотя это были нормальные деньги, однако у наших героев они все уходили на раздачу многочисленных долгов. Ничего не имели они и с проката своих картин. Несмотря на то что ряд снятых ими фильмов получили награды на нескольких престижных фестивалях за рубежом, денег с этого они так и не поимели: все оседало в «Совэкспортфильме».
В 1972 году Климову наконец-то разрешили снять фильм о Григории Распутине, постановки которого он добивался дважды: в 1967 и 1969 годах. Тогда в Госкино поменялось руководство (Алексея Романова сменил Филипп Ермаш), и картину о царском фаворите решили запустить в производство. Преисполненный самых радужных надежд, Климов взялся за эту работу, но итог ее был неутешителен. Фильм он снял, однако сразу выпустить его в прокат не удалось: это случилось только в 1985 году (за границу фильм попал чуть раньше – в 82-м).
Тем временем в 1973 году Шепитько решила на время оставить кинематограф и родить ребенка. Было ей в ту пору 35 лет – согласитесь, не самый удачный возраст для беременности. Поэтому за несколько месяцев до родов ее положили на сохранение. И там с ней случилась беда. Проходя однажды по коридору, она внезапно потеряла равновесие, упала и ударилась головой о батарею. Получила легкое сотрясение мозга. Врачи запретили ей ходить и прописали постельный режим. Однако обследовали они ее не слишком внимательно и не заметили, что у нее был травмирован и позвоночник. Потом, правда, обнаружили и прописали ей вытягивание на жестком ложе. Так, не вставая, Лариса пролежала целый месяц. А затем она никак не могла встать, так как за время лежания у нее ослабли мышцы.
И все же, несмотря на все эти неприятности, ребенка она родила – мальчика, которого счастливые родители назвали Антоном.
В 1974 году Л. Шепитько было присвоено звание заслуженного деятеля искусств РСФСР. (Ее мужу это звание присвоят через два года после нее.)
В 1975 году Шепитько вновь вернулась в кинематограф: ей тогда разрешили снять фильм по повести Василя Быкова «Сотников» (за два года до этого, когда она только заикнулась об этом, ей это сделать запретили). Правда, и контроль за этой работой неудобного режиссера был особенным: Комитет рассматривал и утверждал актерские пробы, буквально отслеживал каждый шаг режиссера. А потом начались мытарства уже готового фильма.
Главным пунктом обвинения было то, что Лариса якобы сделала из партизанской повести «религиозную притчу с мистическим оттенком». Отмечу, что Лариса в последние годы никогда не скрывала своих увлечений мистикой, поэтому перенесение ею подобных чувств в собственные работы вполне вероятно. Для советского атеистического кино это было явной крамолой. Поэтому было приказано убрать и религиозную музыку, и любые намеки на библейские сюжеты и т. д. и т. п.
