Терезио Боско - Сон сбылся
Ребята за решеткой
Больше всего жаль ему несовершеннолетних преступников. «Меня охватил ужас, когда я увидел большое число юношей в возрасте от 12 до 18 лет, здоровых, сильных, развитых, которые там бездействовали, усеянные вшами, лишенные духовной и материальной пищи».
Он возвращался сюда много раз один и вместе с доном Кафассо. Старался заговорить с молодыми узниками не только во время урока катехизиса, на котором присутствовали охранники, но также и во время индивидуальных встреч. Вначале реакции ребят в ответ были неутешительными. Не раз проглотил он горькие слова оскорбления, но постепенно некоторые из них стали обретать доверие, и он мог разговаривать с ними по-дружески. Он узнал печальные пути их жизни, злобу, ненависть, которая привела их к жестоким преступлениям. Самым частым преступлением была кража. Причиной тому был голод, желание добыть чего-нибудь больше чем мизерное содержание, зависть к богатым, которые эксплуатировали молодых, погружая их в нищету.
Ребята питались черным хлебом и водой. Они должны были слепо подчиняться охранникам, которые боялись подростков и поэтому избивали их по малейшему поводу. Держали их под ключом в больших общих помещениях. Самые отъявленные из них становились для остальных «учителями жизни».
«Меня наиболее поражал тот факт – пишет дон Боско – что многие из них, выходя на свободу, хотели вести себя лучше, но вскоре опять садились за решетку».
Дон Боско старался найти причину этого явления. Он пришел к выводу, что ребята «были предоставлены самин себе». У одних из них вообще не было семьи, от других родные отказались, так как тюрьма покрыла их позором. Дон Боско пишет: «Я сказал себе: эти ребята должны найти на свободе какого-нибудь друга, который бы занялся ими, повел в воскресенье в церковь, тогда бы они не возвращались в тюрьму».
Постепенно удалось ему войти в доверие к нескольким арестантам. «По мере того, как я указывал им человеческое достоинство – вспоминает дон Боско – они стали чувствовать радость в сердце, делали попытки исправиться». Однако, часто, возвратясь к ним, он заставал все свои усилия сведенными на нет. Лица опять были ожесточенными, голоса пропитаны сарказмом и проклятиями. Дон Боско не всегда мог подавить в себе чувство горечи. Однажды он разрыдался. Это был момент растерянности.
– Почему этот священник плачет? – спросил кто-то.
– Потому, что он любит нас. Моя мать тоже плакала бы, увидев меня здесь.
Непоколебимое решение
Выходя из тюрьмы, дон Боско принял непоколебимое решение: «Любой ценой нельзя допустить, чтобы молодые ребята попадали за решетку. Я обязан стать спасителем этой молодежи».
«Я известил об этом дона Кафассо – пишет дон Боско – и по его совету стал искать возможности осуществить мое решение!»
Другие священники в Турине также искали решения молодежных проблем, между ними – дон Джованни Кокжи, священник из провинции Друэнт. Он стал священником в 1836 году, когда дон Боско только поступил в семинарию. В Мосхино, бедном и слывущем дурной славой селении поблизости Ванхилия, основал он в 1841 году первую воскресную ораторию Турина и отдал ее в покровительство Ангелу Хранителю.
Дон Боско, накопив печальный опыт после посещения тюрем, тоже думал об оратории, но ежедневной. Он хотел основать центр, где ребята, лишенные семьи, могли бы найти друга, а молодые бывшие узники получить помощь и поддержку. Оратория должна была быть открытой не только по воскресеньям для катехизиса, но и ежедневно на протяжении недели, как место дружеских встреч, опеки, игр и работы.
Для начала одно «Аве Мария»
День 8 декабря 1841 года положил робкое начало осуществления этого намерения. Прошло тридцать пять дней со дня прибытия дона Боско в интернат. Он сам описывает этот факт нежно и просто:
«В праздничный день Непорочного Зачатия Марии я как раз одевался к служению Святой Мессы, когда семинарист – ризничий Джузеппе Комотти, заметив стоящего в углу парнишку, попросил его послужить мне к Мессе.
– Не умею – ответил смущенный паренек.
– Иди же – повторил ризничий – будешь прислуживать к мессе.
– Не умею, я никогда не прислуживал.
– Ты, олух – сказал ему разгневанный ризничий. – Если не умеешь прислуживать к Святой Мессе, то зачем пришел в ризницу?
Говоря это, он схватил палку от щетки и стал колотить ею парня по рукам и по голове. Паренек бросился бежать, но я громко окрикнул:
– Что ты делаешь? Почему его избиваешь?
– А зачем он приходит в ризницу, если не умеет прислуживать к мессе?
– Нельзя его за это бить.
– А почему он вас интересует?
– Это мой друг. Прошу сейчас же позвать его сюда. Я должен с ним поговорить.
Паренек вернулся встревоженный. Он был коротко острижен, одежда его была испачкана известью. Это был молодой иммигрант. По всей вероятности близкие наказали ему: когда будешь в Турине, пойди на святую Мессу. Он пришел, но не смел войти в церковь, где были празднично одетые люди. Попытался войти в ризницу, как это было принято в деревнях, где мужчины и подростки участвовали в богослужении, стоя в ризнице.
Я обратился сердечно к нему:
– Ты уже выслушал святую Мессу?
– Нет.
– Тогда пойдем сейчас вместе. Потом я хочу поговорить с тобой об одном приятном деле.
Он обещал остаться. После отправления Святой Мессы и благодарственной молитвы, я отвел его в боковые хоры и спокойно спросил:
– Мой милый друг, скажи мне, как тебя зовут?
– Бартоломео Гарелли.
– А из какой ты местности?
– Из Асти.
– Кем ты работаешь?
– Каменщиком.
– Отец твой жив?
– Нет, умер.
– А мать?
– Она тоже умерла.
– Сколько тебе лет?
– Шестнадцать.
– Ты умеешь читать и писать?
– Нет.
– А петь умеешь?
Парень, утирая глаза, посмотрел на меня удивленно и ответил:
– Нет.
– А свистеть умеешь?
Бартломео рассмеялся. Этого как раз мне было и надо. Мы уже становились друзьями.
– Ты уже принял Первое Причастие?
– Еще нет.
– А ты уже исповедовался?
– Да, но когда был еще маленьким.
– Ты посещаешь занятия катехизиса?
– Не смею, так как младшие ребята смеются надо мною.
– А если бы я стал вести уроки катехизиса отдельно для тебя, ты бы пришел?
– Охотно бы пришел!
– Даже сюда?
– Конечно, только бы меня никто не побил.
– Будь спокоен, теперь ты мой друг, и никто тебя не ударит. Когда ты хочешь начать занятия?
– Когда Вы пожелаете.
– Может сразу?
– С удовольствием!»
Дон Боско опустился на колени и прочитал Аве Мария. Спустя сорок пять лет он говорил своим салезианцам: «Все благословения, которые послало нам небо, являются плодами этого первого Аве Мария, прочитанного страстно и с добрым намерением».
