Франсиско Мероньо - И снова в бой
- Средства мы найдем, - вмешался Отеро. - Сейчас перейдем реку и там примем решение. Поставим несколько мин, а если удастся, взорвем мост.
Свежий ветер зашумел над лесом. Когда зашло солнце, группа вновь отправилась в путь. Из толстых палок сделали подобие носилок для раненого. Прошло два дня и две ночи, как они покинули город, а казалось, что это было очень давно. Перешли реку вброд в том месте, где на берегу рос старый дуб. На одной из полян, возле небольшого стога сена, опустили раненого.
- Мне не выжить, - произнес капитан.
- Все бывает не так, как думаешь, а наоборот, - успокоил его Хуан.
Ночь для капитана была тяжелой. Утром все тело его стало пепельного цвета. Закинув голову, он смотрел в начинающее светлеть небо, потом тыльной стороной ладони провел по выросшей бороде и смахнул непрошеную слезу. Нога у него распухла еще сильнее и вокруг раны покрылась фиолетовыми пятнами.
К раненому подошел Фьерро и ласково проговорил:
- Дружок, поднаберись немного сил... Мы тебя сейчас посадим и опять понесем...
- Давайте! Давайте! Нога уже почти не болит!
В это время появился Бельда. В руках у него был щербатый кувшин, полный молока. Его дала ему старушка из крайней хаты находившейся поблизости деревни.
- А что, если я останусь в этой деревне? - спросил Фролов.
- Это самоубийство. Немцы тебя найдут и расстреляют. Этого нельзя делать, - ответил Отеро.
Как и раньше, Браво шел впереди, и по его сигналу группа или задерживалась, или продвигалась вперед. Вдруг где-то вдали послышались выстрелы. Группа остановилась. Фролов тихо сказал:
- Я больше не могу, Меня очень сильно знобит...
Раненого опустили на землю. Только что перешли еще одну небольшую речку с холодной прозрачной водой. Недалеко отсюда, на перекрестке двух дорог, Чико и Эстрела поставили и замаскировали две мины.
Рана уже не болела, но капитана всего лихорадило, и он дрожал всем телом. Фролов попросил положить его на мягкую траву у берега реки. Он уставился в небо, где плыли белые облака, а затем перевел взгляд на высокие кроны сосен, позолоченные лучами солнца...
- Нет! Не может быть... - с тревогой произнес Мариано.
Остальные наклонились над Фроловым.
- Не ожидал, что это случится так скоро! - сказал Отеро.
В этот момент раздались сильные взрывы.
- Мины сделали свое дело, - заметил Фьерро, Все уселись вокруг тела Фролова и долго сидели молча.
- Эрминио, опусти ему веки и раскрой ладони. Он умер, проклиная фашистов. Две взорвавшиеся мины открывают счет нашей мести...
В воздухе послышался рокот моторов. Это летели фашистские бомбардировщики, летели с грузом.
- Идут на восток, - отметил Фьерро, бросив мимолетный взгляд на компас.
- Твой народ никогда не будет побежден, капитан Фролов, - произнес наконец Браво, прощаясь с умершим товарищем. - Спи спокойно, дорогой друг. Ты погиб от вражеской пули, но твоя кровь, как и кровь многих других бойцов, пролитая в эти черные дни, не будет пролита даром. Мы отомстим за тебя. Фашисты будут разбиты, а дружба между нашими народами станет еще крепче! Клянемся тебе в этом!
- Клянемся!
Капитана похоронили возле березы, на стволе которой вырезали его фамилию и дату смерти. Затем группа стала совещаться, что делать дальше.
- У нас есть нож и пистолет с двумя обоймами, оставшийся от капитана, - подвел итог Бенито Устаррос. Из еды - ничего.
- Ничего, - сказал Бельда. - Знаешь, Отеро, пойдем со мной. Возьми на всякий случай пистолет, а я возму нож. Стрелять только в крайнем случае. Все надо делать без шума.
Бельда и Отеро, прячась за деревьями, выбрались на опушку леса. Отсюда было рукой подать до крайней хаты небольшой деревеньки. Отеро спрятался в канаву, а Бельда затаился за углом хаты. Прошел почти час, как они ушли из лесу. Наконец в двери хаты появился немец, солдат. Он явно собирался помыться, так как в руках нес небольшое ведерко с водой, и напевал песенку.
Немец плеснул себе в лицо водой, и в этот момент сильный удар ножом в спину свалил его с ног. Не произнеся ни звука, он уткнулся лицом в землю.
"Даже не пикнул", - отметил Отеро, лежа в канаве и держа наготове пистолет.
Бельда, увидев у себя в руках окровавленный нож, поначалу оцепенел, но сразу же пришел в себя, заметив другого фашиста в хате. Бельда прислушался, но никто не выходил. Бельда слегка надавил на дверь. С сильным скрипом она подалась.
В тот же момент на пороге хаты появился другой немецкий солдат высокий рыжий детина с жирным гривком. Он хотел было что-то сказать, но от удивления слова застряли у него в горле. Раскрыв рот, он застыл на пороге. Немец и Бельда какое-то мгновение смотрел друг на друга. Их разделял всего один шаг. Первым вышел из оцепенения Бельда.
- Каналья! - неистово завопил он и молниеносно вонзил нож прямо в сердце фашисту. Немец, так и не сказав ни слова, ничком упал на землю.
А в это время Отеро ставил мину на мосту через реку. Вот эти немецкие солдаты как раз и охраняли мост. Бельда, сияя, как ребенок, подсчитывал трофеи: два автомата, боеприпасы, консервы с португальскими сардинами, фляжки с испанским коньяком, голландский шоколад, две буханки украинского хлеба, французский одеколон, сигареты с турецким табаком. Нагрузившись всем этим, Отеро и Бельда вернулись к березе, на которой были вырезаны слова: "Фролов. 30.VII.1941".
Быстрые сборы - и снова в путь. Надо отомстить за смерть капитана!
Перед уходом все выстроились возле могилы и в молчании сняли головные уборы. Издалека донеслись пистолетные выстрелы.
- Нужно быстрее уходить отсюда! - заметил Фьерро. - На дорогах стало оживленнее, а у нас всего только три мины.
- Да, надо торопиться.
Сначала они шли вдоль русла реки, которая поворачивала на север. Чико и Эрминио разведали путь. До шоссе осталось два километра. Вот и оно. По другую сторону шоссе увидели в кювете трупы двух солдат и дохлую лошадь.
Отойдя подальше от этого места, спрятались в небольшом овраге, густо поросшем кустарником. Решили здесь дождаться ночи, чтобы поставить на шоссе последние мины. Распределили оружие. Один автомат достался Хуану Отеро, другой - Бельде: он его "заработал". Свой нож Бельда передал Альберкасу, но предупредил:
- Отдаю тебе его на время, до тех пор пока ты сам не раздобудешь себе оружие.
- Теперь у нас есть чем защищаться, - сказал Браво.
- Имей в виду: мы будем не только защищаться, но и нападать, если представится случай, - ответил ему Фьерро.
- По-моему, ситуация ясна каждому, - вступил в разговор Рафаэль. Немцы нас жалеть не будут, если схватят. Расстреляют всех... Или передадут Франко, а тот тоже прикажет нас повесить...
- Это уж точно! - засмеялся Чико, очищая пыль со своей одежды, как будто собирался на танцы.
