Андрей Жариков - Крушение Кантокуэна
Один из парней с загорелым русским лицом, на голове копна русых волос, в обрезанных до колен рваных брюках и в ветхой полосатой тельняшке. Второй - кореец, чуть ниже ростом, в соломенной шляпе с большими полями и в длинной рубашке. Оба босые. Кореец держал в жилистых руках толстую суковатую палку.
- С ними нужно быть осторожным, - сказал русоволосый и передал отнятый у японца Славин кинжал. - Ему, подлому, помощь оказывают, а он тебя ножом в сердце... Вставай, красноармеец, мы свои. Я Сергей, а это мой друг Сун.
- А как вы оказались здесь? - растерянно спросил Слава.
- В яме сидели. Пули свистят... Пушки японские по домам бьют. Из города все убежали. Вот и мы спрятались. Всё видели. Опоздай мы на секунду...
Сергей объяснил, что он - русский, был с отцом Суна на советском торговом судне, потопленном японцами. Отец Суна спас его от верной гибели.
Если бы Слава в то время спросил, на каком именно корабле был Сергей, он узнал бы о судьбе своей матери. Но уточнять подробности времени не было. Главное, встретил друзей. Вместе добрались до железнодорожного моста, где наши бойцы начисто разгромили японцев. Долго искали капитана 1-го ранга Якорева, и только вечером встретившийся солдат подсказал, где разместился штаб десантного отряда.
- Пленных у нас хватает, "языки" тоже есть, - сказал Якорев, когда Котин доложил ему обо всем. - А вот переводчиков нет. Выражаю вам, рядовой Котин, благодарность за этих ребят. Оставляю их при штабе. А ты веди пополнение в свою роту... Даю вам бойцов из резерва.
Под утро в синеве моря отчетливо были видны военные корабли. В порт подходили основные силы десанта - бригада морской пехоты под командованием генерал-майора В. П. Трушина.
16 августа военно-морская база Сейсин была полностью очищена от противника. На высоком здании города-порта развевалось подхваченное морским ветром красное полотнище флага!
Десантники радостно встретили подошедшие передовые части 1-го Дальневосточного фронта. В Сейсине состоялись многочисленные митинги, на которых выступавшие корейцы горячо благодарили советских воинов за освобождение от японских захватчиков.
И НЕ ТОЛЬКО ТОПИЛИ СУДА...
Людмила Николаевна в тот теплый летний вечер была в хорошем настроении. Радио сообщило об успешном наступлении советских войск под Орлом и Курском. Радовало и завершение трудного рейса в Америку. Скорее бы закончилась война... Нелегко женщине быть постоянно в плавании. Сколько было случаев нападения боевых кораблей на советские безоружные торговые суда и караваны.
Капитан судна, скупой на комплименты, за ужином в кают-компании заметил:
- Сегодня наш доктор в приподнятом настроении. Но насколько мне известно, Людмила Николаевна, мы придем в Советскую Гавань не раньше, как завтра к полудню, а вы уже в праздничном наряде.
- Сегодня у меня нет больных, товарищ капитан, - ответила врач, хочу вечером отдохнуть на верхней палубе. Море спокойное, теплое.
- Это прекрасно. Мы почти дома, - сказал капитан.
В кают-компании сразу повеселело.
Повар приготовил отменный ужин - напек пирожков с паштетом и заслужил похвалу моряков. Все улыбались, шутили. Радость вполне объяснима: завершался длительный очередной и небезопасный рейс в Сан-Франциско. Еще несколько часов - и судно доставит в Советскую Гавань сгущенное молоко, яичный порошок, свиную тушенку в банках, медикаменты. Все это будет затем отправлено на фронт и детям. Команда сойдет на берег. Моряки ступят на родную землю. Людмила Николаевна напишет сестре в Читу, нет ли новостей о муже.
После ужина она вышла на палубу. Свободные от вахты моряки всматривались в сторону родных берегов. Попутный ветерок, теребя гладь моря, помогал кораблю прибавить скорость, и появлялась надежда прибыть в порт на часок-другой раньше. Мореходы говорят, что последние часы многодневного плавания кажутся вечностью.
Пожалуй, самые счастливые люди на корабле - радисты. Они постоянно держат связь с землей, знают что-то важное, интересное, но держат это в тайне. Только капитан имеет право на полную радиоинформацию.
Уже темнело, вода казалась черной. На палубу вышел и радист Сережа Сидоров. По-военному поприветствовал врача.
- Какие новости в эфире, юнга?
- Доктор, я давно уже не юнга, а радист второго класса, по должности - дежурный радиоузла, - сдержанно заметил Сергей. - А во-вторых, никаких новостей сообщить даже вам не могу.
- Ну, если не хочешь, - Людмила Николаевна взяла его за руку, побудь со мной. Ты уже порадовал нас всех передачей о наступлении наших войск.
Сережа был похож на ее Славу - такого же возраста, светловолосый, голубоглазый и всегда опрятный, - и это вызывало у врача материнское чувство к юноше.
- Ты счастливый, Сережа, - сказала она. - Дома тебя ждет мама... А мой Слава лишен такой возможности...
- Счастье не только в этом, - ответил Сергей, - счастье... это исполнение желаний, а мое желание - стать капитаном корабля, только оно не сбудется. Я совершил ошибку: бросил школу и закончил, как вы знаете, всего-навсего языковые курсы.
- Ну и что? Это же хорошо, - сказала Людмила Николаевна. - Ты прекрасный радист, знаешь японский язык, а тебе только шестнадцать лет. Учись в вечерней школе, а потом поступишь в мореходное училище, еще лучше - в военно-морское...
Сергей услышал то, о чем мечтал сам.
- Хорошо бы, - вздохнул он. - Но...
Договорить ему не удалось. Недалеко от корабля взбугрилась вода, и показалась подводная лодка.
- Торпеда!
Сергей вмиг бросился к Людмиле Николаевне и заслонил ее, как солдат в бою защищает своего командира.
Вслед за первой торпедой, прорезая на огромной скорости морскую гладь, неотвратимо неслась к кораблю вторая. В наступивших сумерках показалась всплывшая вражеская подводная лодка. Страшной силы удар, и блеснуло пламя... Взрыв. Еще взрыв...
Кто бы мог подумать, что в Японском море, недалеко от родных берегов, подводная лодка страны, с которой заключен пакт о нейтралитете, так вероломно нанесет удар по беззащитному торговому судну...
Все окуталось дымом, небо стало сдвигаться куда-то назад, все грохотало, трещало.
Людмила Николаевна почувствовала мгновенный удар и вслед за этим стала захлебываться соленой водой... Очнулась она не скоро. Ее бросало то вверх, то вниз, и она видела то небо, то лица незнакомых людей. Кто-то приблизился к ней, шевелил губами, видимо, что-то говорил, но она ничего не слышала. Догадалась, что она в баркасе. И снова забытье. Очнулась в темноте. Душно, и очень болит спина. Пошарила руками по сторонам: что-то твердое, сухое. Стала понемногу шевелить руками, ногами, поворачивать голову. В ушах сплошное шипение. Контузия. Дотронулась до ушей, почувствовала прикосновение своей руки. Да, ясно: слух восстановится. "Но почему так болит спина?" Опять забытье. Теперь очнулась она уже не на баркасе, а в просторном трюме.
