Максимилиан Фреттер-Пико - Немецкая пехота. Стратегические ошибки вермахта. Пехотные дивизии в войне против Советского Союза. 1941-1944
28-я егерская дивизия и 72-я пехотная дивизия получили приказ все подготовить для быстрого следования за 170-й пехотной дивизией.
Теперь нужно было выполнить главную задачу – провести атаку на Сапун-гору. Корпус предложил как можно быстрее, опережая наступление нашего Северного фронта (54-й армейский корпус), захватить укрепления, господствовавшие над местностью, так как наши позиции полностью находились в пределах видимости со стороны противника и потому что, по моему мнению, действия корпуса могли облегчить проведение Северным фронтом атаки, сопряженной с большими трудностями. Однако командование армией имело свои основания согласовать по времени наступление Северного фронта с наступлением на позиции противника на Сапун-горе. Успех подтвердил правильность его решения.
В этой сложной ситуации снова лишь тактика дезинформации и неожиданности могла привести к цели. С помощью разведки и артиллерийской пристрелки мы создавали у противника ложное представление о якобы планируемом широком наступлении по обеим сторонам шоссейной дороги Байдары – Севастополь со стороны Федюхинских высот. Такого рода широкая фронтальная атака, несомненно, была бы чревата крупными потерями. Этого нужно было избежать, так как скат Сапун-горы не обеспечивал защиту от эшелонированного в глубину флангового огня, мастером которого был противник. Лично проведя рекогносцировку местности в исходном районе и в полосе наступления, я решил провести глубоко эшелонированную неожиданную атаку полосой всего лишь около 800 м, – операцию, которая не была санкционирована планом высшего руководства. Однако у меня была свобода рук. Крутое корытообразное место на скате Сапун-горы, около 2 км к северу от захваченной «Орлиной высоты», по бокам которой были расположены два выступающих отрога горы, было определено для атаки. При атаке в результате действий артиллерии и пикирующих бомбардировщиков горные отроги должны были осыпаться, и вызванное этим облако пыли на карстовых породах – помешать противнику что-либо видеть.
При организации наступления 170-я пехотная дивизия была разделена на три глубоко эшелонированные штурмовые группы. 28-я легкая пехотная дивизия должна была сделать все, чтобы после того, как оставит боеспособные охранения на участке фронта и Балаклавы, ее можно было быстро перебросить к месту атаки. В течение всего периода подготовки наступления артиллерия вела отвлекающий огонь по целям вдоль шоссе Байдары – Севастополь и под Балаклавой. Люфтваффе с большим успехом бомбили огневые позиции артиллерийских батарей. Советы так и не смогли разгадать истинную цель наступления.
При проведении атаки было необходимо как можно быстрее создать плацдарм на высотах Сапун-горы, чтобы с него безостановочно наступать в направлении Херсонесского маяка до западного побережья Крыма.
29 июня наступавшие войска 170-й пехотной дивизии были глубоко эшелонированы, усилены саперами и дивизионом горной артиллерии 28-й легкой пехотной дивизии, которая сразу должна была быть подтянута, и готовы к наступлению южнее населенного пункта Новые Шули, когда около 1.30 после полуночи неожиданно начался массированный, подобно урагану, артиллерийский огонь как поддержка ложной атаки вдоль дороги Байдары – Севастополь. Штурмовые группы использовали это время для выдвижения на исходные позиции. Приблизительно в 2.30 они начали атаку по дну долины и железнодорожной насыпи. Теперь артиллерийский огонь переместился и создавал огненный вал перед штурмовыми группами. Одновременно рано утром в небе появились пикирующие бомбардировщики, которые особенно бомбили намеченные отроги гор. Там в кратчайшее время воцарилась непроницаемая мгла из пыли.
Штурмовые группы, навьюченные тяжелым оружием и боеприпасами, с большим трудом поднимались вверх по горной осыпи. Они должны были приложить все усилия, чтобы первым же броском взять высоту. Остановка на полпути была бы сопряжена с тяжелыми потерями. Каждый рядовой знал, что взятие высот Сапун-горы имело решающее значение для падения Севастополя. Превосходно было налажено взаимодействие с артиллерией. По световому сигналу, означавшему вызов штурмовой группой огня, она переносила огневой вал еще выше. Точно прослеживалось, как штурмовая группа продвигалась к гребню высоты – до этих пор огневой вал не переносился на гребень, а затем вместе с пикирующими бомбардировщиками артиллерия создавала тот огневой вал-барьер, за которым измотанные соединения штурмовых групп могли снова привести себя в порядок и сразу при содействии дивизиона горной артиллерии создать плацдарм уже за гребнем высот. Атака удалась почти за один час с четвертью при ничтожных потерях. Противник был дезинформирован и не мог визуально оценить положение из-за действия пикирующих бомбардировщиков и облаков пыли. Одного броска в атаку оказалось достаточно, чтобы получить тот же результат, которого французы добились 7 июня 1855 г. только после четвертого броска в атаку на Сапун-гору. (Автор ошибается. На высотах Сапун-горы во время осады Севастополя находился так называемый обсервационный корпус союзников. – Ред.) И это осуществили штурмовые группы, которые не отдыхали целый год, постоянно вели бои или должны были совершать марш-броски! Эти обстрелянные пехотные дивизии стали закаленными, с железной волей к победе, готовые к любым жертвам!
На позициях захваченного плацдарма была видна работа артиллерии, и прежде всего пикирующих бомбардировщиков. Они перепахали всю местность с сильными полевыми укреплениями, а также с бетонными и стальными бункерами. Противник понес серьезные потери.
Непосредственно после взятия штурмом высот Сапун-горы я поспешил в передовые части, чтобы лично определить их дальнейшее продвижение. Только что достигнутый успех следовало тотчас использовать, так как противник не упускал ни одной возможности закрепиться на местности. Со мной связался командующий армией (Манштейн. – Ред.) по телефону командира 105-го пехотного полка, который в это время атаковал господствующую над местностью высоту «Ветряная мельница» к западу от Балаклавы. Здесь я получил непосредственно от него приказ всеми способами расширять прорыв и развивать успех: приказ, который уже начал выполняться… Войска были в приподнятом настроении; их невозможно было остановить! Продвижение вперед заставило забыть все прежнее напряжение сил!
Вскоре плацдарм расширился. 170-я пехотная дивизия получила задание продвигаться дальше прямо на Херсонесский маяк, в то время как 28-я легкая пехотная дивизия, которая очень быстро была подтянута, – захватить Английское кладбище, превращенное в оборонительный опорный пункт. Это удалось сделать только после ожесточенных боев, но тем самым дивизия прорвала внутренний оборонительный пояс Севастополя. Наступая к югу от Севастополя, она была должна не только прикрыть фланг 170-й пехотной дивизии, направленной к Хесонесу, но и как можно быстрее ворваться в Севастополь с запада, что ей также удалось сделать. 72-я пехотная дивизия сначала направила 105-й полк к высоте «Седло». Дивизия должна была смять вражеские позиции к югу в направлении высоты «Ветряная мельница» и овладеть этим укрепленным пунктом, что удалось сделать в результате стремительной атаки. Балаклава оказалась отрезанной. Основные силы 72-й пехотной дивизии могли быть подтянуты к большой шоссейной дороге Байдары – Севастополь. Они получили задание в ускоренном темпе прорваться между 28-й легкой пехотной дивизией и 170-й пехотной дивизией к западному побережью Крыма с выходом на Омегу.
