Юрий Стрехнин - Избранное в двух томах. Том II
— Ничего, оправдаетесь, — утешал ее Белов.
После взрыва в Черемисинове комендант получил новый, еще более свирепый нагоняй от начальства. Были приняты меры, чтобы усилить охрану всюду. Не жалея сил и времени, Гедер старался вовсю, он пропадал на линии, оставляя жену скучать дома. И ей оставалось только одно: поджидать мужа да готовить ему вкусные обеды. Часто можно было видеть, как она, взяв хозяйственную сумку, отправлялась в какую-нибудь из близлежащих деревень за свежими продуктами.
Саша ходила по дворам, спрашивая, не продаст ли кто-нибудь сметаны или яиц. Купить что-нибудь было нелегко: непрошеные постояльцы пожирали у крестьян все. Но зато у Саши был хороший предлог, чтобы обойти побольше и побольше увидеть.
Из каждого такого «похода» Саша приносила не только съестные припасы, но и важные сведения: все села и деревни вокруг Щигров были заполнены воинскими частями противника.
Однажды она отправилась в деревню, находящуюся в пяти километрах от Щигров. Там, как она знала, можно было купить свежей рыбы. Но ее интересовала, конечно, не рыба, а то, что в деревне, как сообщил ей Белов, разместилась только что прибывшая танковая часть. Надо было установить, сколько там танков, какого типа, где стоят. Саша отправилась в эту деревню.
У входа в деревню ее остановил патруль, но, узнав, что она жена обер-лейтенанта Гедера, ее немедленно пропустили.
Женщина с кошелкой довольно долго ходила по деревне, расспрашивая жителей, не продаст ли кто-нибудь рыбы. В конце концов ей удалось сделать покупку.
На обед у Гедеров была жареная рыба. А ночью в далеком штабе за линией фронта получили переданную из Щигров шифровку, в которой сообщалось, каков состав недавно разгрузившейся танковой части, где укрыты машины, как они замаскированы с воздуха.
Через день или два Белов сообщил Саше:
— Меня предупредили, что за нами следят. Улик против нас пока нет никаких. Гестапо ведет слежку не только за нашими людьми, но и за многими из немцев. Будем еще осторожнее.
Саше нетрудно было понять, откуда Белов получил это предупреждение. Она догадывалась, что он связан не только с нею, а и с другими разведчиками, что по своему «Северку» он получает информацию от командования. Обо всем этом Белов не рассказывал Саше, а она, зная правила разведчиков, никогда его не расспрашивала. Но вот он сказал сам…
— Некоторое время вам лучше никуда не ходить. Скажем, что вы больны.
* * *Наступили холода, выпал снег. Через станцию Щигры немецкие воинские эшелоны проходили теперь реже: бои у Воронежа поутихли, фронт там остановился, разрезав город надвое. В комендатуре жизнь снова потекла размеренно и спокойно. Сослуживцы обер-лейтенанта Гедера были уверены, что наступление русских на Воронеж окончательно захлебнулось, и полагали, что зима на этом участке фронта пройдет, видимо, спокойно, без особых перемен, а с весны германские войска всюду начнут новое победоносное наступление, чтобы окончательно пройти всю Россию уже до Урала и закончить войну. Весть о том, что русские пытаются перейти в контрнаступление под Сталинградом, ни у кого из немцев на первых порах не вызвала особого беспокойства: они полагали, что это не имеет существенного значения для хода войны. Ведь в немецких газетах и по берлинскому радио русское контрнаступление изображалось как «судорожная попытка выправить безнадежное положение».
В беседах с сослуживцами обер-лейтенант Гедер вполне разделял их оптимизм относительно хода военных действий на восточном фронте. И только оставшись в своей комнате наедине с Сашей, Белов мог открыто вместе с нею порадоваться успехам наших войск. Однажды — это было в самом начале декабря — он, придя вечером домой, забыв об обычной своей сдержанности, с восторгом объявил Саше:
— Наши окружили немцев под Сталинградом!
Саше захотелось захлопать в ладоши, засмеяться, запеть… Но надо было скрывать свою радость от гитлеровцев, с которыми они жили под одной крышей.
— Теперь нам прибавится работы, — предупредил Белов Сашу. — В связи с нашим наступлением немцы усилят переброску войск по железным дорогам, в том числе и по здешней линии: ведь раз уж наши начали наступать, Сталинградом дело не ограничится. Сведения о противнике командованию теперь особенно нужны. Так что вам снова придется почаще ходить за продуктами. — Белов улыбнулся: — Ведь все в комендатуре знают, что фрау Гедер любит побаловать своего мужа чем-нибудь вкусненьким, любит угостить и господина коменданта. И писарю побольше помогайте. А мне придется чаще ездить по служебным делам.
Белов и Саша продолжали свою работу, регулярно по ночам слали радиодонесения. Белов, получавший, как Саша понимала, информацию о положении на фронтах, все чаще сообщал ей новые и новые радостные вести: советские войска успешно наступают под Сталинградом и в других местах.
Приближался Новый год. В комендатуре его встречали за общим столом, и украшением его, как сказал сам господин комендант, была сидевшая между ним и своим «супругом» фрау Роз-Мари. Все с воодушевлением подняли бокалы, когда комендант провозгласил тост за победу. В этот момент Саша и Белов, переглянувшись, поняли друг друга без слов: «Пьем за нашу победу над захватчиками!» Ни пышными тостами, ни вином не могли гитлеровцы заглушить своей тревоги: русские продолжают наступать.
После Нового года лица немцев, служивших в комендатуре, становились все мрачнее, комендант ходил темнее тучи и даже со своим любимцем Гедером разговаривал порой раздраженно. Чуть не каждый январский день приносил вести, одна другой тревожнее: русскими взят город Великие Луки — важный стратегический пункт западнее Москвы. На Северном Кавказе германские войска вынуждены были оставить Моздок, Нальчик. В районе Сталинграда немецкие войска все еще в окружении, русскими предъявлен ультиматум о сдаче.
— Проклятое число! — сказал утром тринадцатого января комендант Гедеру, явившемуся к нему со служебным докладом. — Я только что получил сообщение, что русские начали наступать и на нашем участке фронта. — Комендант кивком головы показал на окно, в стекла которого вьюжный ветер хлестал сухим снегом: — Иванами снова, как в сорок нервом году под Москвой, командует генерал Стужа. Это сулит нам серьезные неприятности, мой дорогой обер-лейтенант. Мы с вами должны сделать все от нас зависящее, чтобы их было меньше. — Комендант снова покосился на окно, стекла которого звенели под ударами ветра: — Черт возьми, так может занести дорогу, придется выгонять на расчистку пути русских баб. Надо будет заблаговременно отдать распоряжение… А вас, Гедер, прошу тщательным образом следить, чтобы путь охранялся должным образом. Эта русская метель — хорошая помощница злоумышленникам. Старайтесь, Гедер!
