Михаил Загребельный - Павло Загребельный
Наука Загребельного быть самим собой. 1986—2009
С середины 1980-х годов Павло Загребельный живет и работает на южной окраине Киева в поселке, садовом кооперативе писателей Конча-Озерная. Двухэтажный кирпичный дом постройки конца 1950-х отец купил у дочерей Петра Панча (1891—1978). Режиссер Юлия Лазаревская сняла в этом доме документальный фильм «Сонет 29» (2000), он доступен в интернете.
Отец полностью отошел от какой-либо официальной, публичной деятельности. Иногда его вырывали из отшельничества в Конче-Озерной помимо его воли. На двух таких эпизодах я остановлюсь.
В начале 1990-х известные украинские поэты проигнорировали торжественный вечер памяти Павла Тычины. Пришлось прозаику и пенсионеру Павлу Загребельному взять обязанности председателя поэтического собрания на себя. Почему поэты не явились на это мероприятие, известно только им. Возможно, изобретали очередные трактовки творчества Павла Григорьевича «на злобу дня»? Недавно меня изумили «открытием чудным». Оказывается, изданные в 1934 году пісні, пеани, гімни «Партія веде» есть не что иное, как зашифрованное обличение сталинских злодеяний…
Во второй половине 1990-х Павла Загребельного пригласили участвовать в заседании Шевченковского комитета. Ему часто приходилось на этих заседаниях отстаивать свои знания и убеждения. Одно из них запомнилось тем, что пришлось не просто, как обычно, защищать свои взгляды, но и проявить свой бескомпромиссный и жесткий характер. На последнем, решающем этапе этого заседания обсуждались и утверждались кандидатуры творческой группы телеспектакля «Этот симпатичный бес» по повести «Иван Иванович» Николая Хвылевого (1893—1933). Все шло к позитивному решению, как вдруг спокойствие нарушил председатель комитета Владимир Яворивский. «Нужно Татьяну Назарову, супругу Дмитрия Табачника, вычеркнуть, – изрек меланхолично, – а то не ровен час обидится Сам. Он ведь только что главу администрации с треском с работы выгнал».
По иронии судьбы, Яворивский еще недавно приходил на прием к главе администрации президента Дмитрию Табачнику и испрашивал должность. Леонид Кучма назначил В. Яворивского председателем комитета именно по представлению главы администрации Дмитрия Табачника. А в тот день председатель комитета забил тревогу. Но для соблюдения «демократичности» процедуры предложил раздельно голосовать: сначала за Т. Назарову, потом за остальных создателей фильма. Режиссер спектакля Михаил Резникович возмутился и предложил вообще снять вопрос с рассмотрения. Но голосование прошло по задумке Яворивского. Тогда Загребельный и Резникович, не сговариваясь, поднялись и хлопнули дверью. Оставшиеся члены комитета провели переголосование и поддержали двух коллег-мятежников. Может, совесть проснулась или проснулся характер!
Герой «Юлии…» Шульга, рассматривая «Меланхолию» Дюрера, соглашался со своей собеседницей, что меланхолия – глубинная суть украинского характера. Если к ней добавить горилки.
Библиография последней четверти века жизни Загребельного до конца 1990-х запутанна. Некоторые его новые произведения не издавали вообще. Другие изредка выходили такими смехотворными тиражами, что их судьбу невозможно проследить. Только в нулевых харьковское издательство «Фолио» издало пятитомное собрание сочинений Загребельного, стало постоянно переиздавать и печатать его новые книги. Всего за последнюю четверть века своей жизни отец написал одиннадцать романов и повестей, около 20 рассказов. Он оставил несколько неоконченных рукописей, в том числе исторические романы «Зограф» и «Имперский заложник», не чурался публицистики. Его интервью, статьи, выступления постоянно публиковали мастера украинской журналистики Дмитрий Гордон и Александр Швец. Лариса Копань способствовала двум изданиям книги статей «Думки нарозхрист», основу которой составили публикации в 1990-х в «Українській газеті» при содействии Валерия Жолдака.
Загребельный продолжал свои любимые темы – приключения, детектив, фантастика: «Бесследный Лукас» (1989), «Ангельская плоть» (1993), «Пепел снов» (1995). Отец уважал мастеров детективов, триллеров, авторов украинских бестселлеров, произведения которых и сегодня читают в самом непредвзятом сообществе – интернете. Это и Владимир Кашин, и Ростислав Самбук. Кстати, отец Кашина до 1941-го был фотографом в полтавском райцентре Кобеляки, и у него однажды сфотографировалась семья Загребельных с маленьким Павлом. В 1960—1970-х в Ирпене Загребельный и Кашин устраивали иногда баталии один на один в карты – в «дурака». Семья Самбук жила около Кончи-Озерной, в селе Плюты, они часто наезжали к моим родителям в 1980-х – первой половине 1990-х. В конце 1960-х отец познакомил меня с Игорем Рощуком, который пришел к творчеству через испытания по ту сторону добра и зла.
Загребельный обращался к теме истории, войны: в «Николае…» он публикует два раздела из романа «Я, Богдан», которые даже при «гласности» Горбачева вырезали.
Также он занимался театром абсурда нашего современника: «Голая душа, или Исповедь перед диктофоном» (1992), «Брухт» (2002), «Столпотворение» (2003).
«…У меня есть небольшая книжечка под названием «Стовпотворіння», – рассказывает автор. – Там я описываю вымышленного президента. Он идет на выборы, и в его предвыборной программе написано следующее: курс на реформы, евроинтеграция и т. д. Тогда я оттолкнулся от Корана… Аллах, обращаясь к верным, сказал: «Я обещаю вам сады!» А ведь для пустыни сад – это наибольшее блаженство. И вот я взял эту формулу и как бы вручил своему герою следующую фразу: «Я обещаю вам столбы!» А что такое столб? Для мужчины – это символ его силы. Для строителя – это опора всего… И вот этот герой становится президентом… И он движется курсом «столбореформ», переименовывая государство в Столболандию, а столицу в Столбостав. И у столицы устанавливает самый высокий столб в государстве… И эта книжечка – словно бы аллюзия на наши реалии, на уже давно обещанную нам “цяцю”…».
У позднего Загребельного запорожский филолог Наталья Санакоева нашла продолжение присущей писателю закодированности персонажей путем использования отдельных мифологических параллелей (миф о Тристане и Изольде, Елене Прекрасной), типичных образов и сюжетов (Тристан и Изольда – Ромео и Джульетта – Роман Шульга и Юлия). Обработку классических тем (любовь и измена, любовь и смерть, любовь и вечность). Диалог и продолжение традиционных сюжетов, как в романе «Юлия, или Приглашение к самоубийству»), создание собственной мифологии (роман «Брухт»).
В молодости отец мечтал стать ученым. Он возглавлял студенческое научное общество, а будущий академик РАН Трубачев был его заместителем. Однажды, когда Загребельный решил взять в библиотеке «Академию» Платона, от него потребовали разрешения проректора. Издание 1913 года оказалось с неразрезанными страницами. В романе «Бесследный Лукас. Роман из четырех сообщений и не без фантастики» героиня пишет Лукасу из Самарканда, города, где, как семнадцатилетний красноармеец в «Юлии…» в первый год войны, познала древние письмена любви, счастья и жизни: «Возможно, и тебе было суждено стать великим ученым: ведь в тебе кровь Востока».
