Владимир Крупин - Ввысь к небесам. История России в рассказах о святых

Церковь Святого благоверного князя Дмитрия Донского. Садовники, Москва

Старец благословил князя и его сопровождающих и сказал:

— Господь Бог будет тебе помощником и защитником, иди и знай: ты победишь.

Последнее для многих утро в Москве прошло в молитвах, в окроплении войска освященной водой. День был пасмурный, туманный. Настроение было тревожным. Сосредоточенно, молча шли на юго-восток. Окончательный смотр войскам был на Девичьем поле у Коломны, там, где в реку Оку вливается Москва-река.

Перед первым ночлегом русичей неожиданно тучи разойтись и засияло солнце. «Новость сия, — сказал Димитрий, — угрета сердце мое». Так говорит летопись. На этом месте сейчас Николо-Угрешский монастырь. А недалеко располагалось село Беседы. Названо оно было так потому, что тут состоялся военный совет (беседа) Димитрия и русских воевод.

В канун праздника Рождества Богородицы подошли к Дону. Разведка доложила, что Мамай всего верстах в двадцати на той стороне Дона.

Что делать? Переходить Дон или ждать? Одни говорили, что надо перейти, но оставить мосты на случай неудачи, другие говорили о том, что надо стоять и ждать: река — защита от Мамая.

— Сколько силы у Мамая? — спросил Димитрий разведчиков.

— И перечесть нельзя, — отвечали ему.

Димитрий приказал переходить Дон. Когда войско перешло, он велел сжечь мосты.

Наступила ночь. Было тихо. С полей доносилось последнее тепло, запах чабреца, полыни, серебрились метелки ковыля. После полуночи к Димитрию подошел Димитрий Боброк, волынец, храбрый искусный воин: «Идем, князь. Я покажу тебе приметы, по которым мы узнаем о завтрашнем дне».

Они сели на коней и выехали вперед. Слышно было, как громко шумят в татарском войске. С той стороны кричали вороны, выли волки, щелкали клювами орлы. Казалось, никто и ничто не успокоилось в природе в эту ночь. Но тишина стояла в русском лагере.

Боброк приложил ухо к земле:

— Слышу, как причитают жены и матери в татарской стороне, плачут о детях и мужьях. — Еще послушал. — Слышу, как в нашей стороне причитает девица в большой скорби и печали.

«Дмитрий Донской (на коне), Пересвет и Челубей (убиты) на Куликовом поле». Гравюра. XIX в. Автор неизвестен

Рано утром из Лавры от преподобного Сергия прискакал гонец. Димитрий распечатал грамоту старца. Преподобный благословлял русских воинов и предсказывал победу.

«Отцы и братья! — воскликнул князь Димитрий. — Приспело время постоять за святую веру, за Русь православную. А если умрем, то смерть наша будет не в смерть, а в жизнь вечную».

Громко он стал читать 45-й псалом Давидов: «Бог нам прибежище и сила, помощник в скорбех, обретших ны зело. Сего ради не убоимся, всегда смущается земля и прелагаются горы в сердца морская…» И без перевода ясно, какая мощь и вера заключались в сих словах.

Войска медленно сошлись. Из татарских рядов выехал огромный богатырь Темир-Мурза, которого именовали еще Челубеем. Он вызывал русских воинов на поединок.

Перекрестясь, ему навстречу выехал инок Александр Пересвет. Против закованного в доспехи рослого Челубея он выглядел совсем не грозно.

«Велик Бог христианский, — воскликнул Пересвет, — и велика крепость Его!» Они поскакали навстречу один другому и так крепко ударились, что оба пали на землю замертво.

Затрубили ратные трубы, битва началась. Князь Димитрий в одежде простого воина бился в первых рядах. Свою великокняжескую одежду он отдал боярину Брейку. То, что князь бьется на равных со всеми, воодушевляло русичей.

Битва была такой, что земля тряслась, пыль заслоняла солнце, кровь текла ручьями к рекам Непрядве и Дону, окрашивала воду, шла к морю вестником гибели людей.

Еще рано утром, когда тяжелый туман заслонял видимость, большой отряд воевод Боброка Волынца и Владимира Андреевича Серпуховского переместился в дубовую рощу и укрылся в засаде. На вершины деревьев вскарабкались наблюдатели. Еорестно сообщали они о том, что татары теснят наших, что нигде не видно князя Димитрия. Что трупов людей и лошадей целые горы.

— Бояре! — кричали воины. — Что мы медлим? Доколе глядеть на гибель братьев?

В. К. Сазонов. «Дмитрий Донской на Куликовом поле». 1824

Но опытные воеводы удерживали воинов. Уже несколько часов шла сеча. И уже татары стали считать себя победителями, совсем оттеснили они русичей к берегу Дона, как из дубового леса, будто ураган, вихрь возмездия, вылетела лавина конников.

«Горе, горе нам! — закричали ордынцы. — Русские перехитрили нас: мы измучены в битве, а эти сильные и многочисленные обрушились на нас».

Татары дрогнули и побежали. Отступали вплоть до Красного холма (сейчас здесь памятник Куликовской битве), где был шатер Мамая. Но не смогли и здесь зацепиться, бежали дальше. Бежал и Мамай. Уносился прочь аж до Черноморского побережья Крыма. Там и был убит. Место могилы неизвестно. Занесло ее пылью, выросла на ней крапива.

«Дмитрий Донской, получивший рану в битве с Мамаем на Куликовом поле». Гравюра. XIX в. Автор неизвестен

Именно за эту битву, бывшую на поле Куликовом, меж реками Непрядвой и Доном, получил князь Московский знаменитое имя Димитрия Донского.

Тяжело раненного, в изрубленных доспехах, еле живого нашли его под березой. Владимир Андреевич, вернувшийся из погони, сказал:

— С нами Бог и Крестная сила. Мы победили.

Они стали объезжать поле, оплакивать павших. Много десятков одних только бояр полегло за землю Русскую, а ратников, а ополченцев несметное множество.

Димитрий приказал войскам отдать последние почести павшим. Тела бояр повезли хоронить в их города. Тело Александра Пересвета в дубовой колоде отправили в Старо-Симонов монастырь Москвы.

«Дон-река три дня кровью текла, — говорят летописи об этой битве, — а павших хоронили восемь дней».

При императоре Николае I на месте Куликовской сечи были поставлены памятники: один — колонна на месте ставки Мамая на Красном холме, другой — храм Рождества Богородицы у устья Непрядвы, там, где были основные захоронения русских воинов.

В Великую Отечественную войну наводила страх на врага танковая колонна «Дмитрий Донской». Водителями в колонне были монахи, в основном из Троице-Сергиевой Лавры.

Солнце сияло в ту осень как весеннее. Стояли радостные, золотые дни, когда русское войско возвращалось в Москву. Но вначале остановились в Троице-Сергиевой Лавре. Отслужили благодарственный молебен. Там Димитрий узнал, что во время битвы братия монастыря пребывала в молитве, все время служились панихиды по погибшим. Преподобный Сергий, прозревая битву своим духом, называл имена погибших в ту минуту, когда они падали на поле Куликовом, за триста верст от Лавры.

Похожие книги на "Ввысь к небесам. История России в рассказах о святых", Владимир Крупин читать полностью, без сокращений.

Ирина Кнорринг - Повесть из

Ирина Кнорринг - Повесть из

Ирина Кнорринг - Повесть из

Ирина Кнорринг - После всего:

Ирина Кнорринг - О чём поют