Ярослав Тинченко - Белая гвардия Михаила Булгакова
Вот что вспоминал по этому поводу Леонид Сергеевич Карум: "С появлением добровольцев он (Михаил Булгаков — прим. Т.Я.) опять появился в квартире, но объявил, что оставаться в Киеве больше не намерен, а поедет на Кавказ, где поступит на военную службу. И булгаковская коммуна распалась. Миша хотел ехать со мной.
Я пробыл в Киеве 5 дней. На шестой я отыскал вагон, куда мы погрузились с Варенькой, Мишей и Тасей. Вагон прицепили к поезду, который шел в Таганрог, и 30 августа 1919 года (ст. ст. — прим. Т.Я.) мы двинулись в путь".
В приведенном отрывке есть две неточности: Булгаков был назначен на Кавказ, а не отправлялся туда добровольцем. Тася, супруга будущего писателя Татьяна Лаппа, с ним не поехала. На Кавказ она приехала чуть позже.
В середине сентября Михаил Афанасьевич поступил на службу во Владикавказский военный госпиталь, откуда и вызвал телеграммой жену приехать к нему. Во Владикавказе Татьяна Николаевна осталась на долгое время, а Михаил Булгаков в начале октября был назначен полковым врачом в 5-й Александрийский гусарский полк Добровольческой армии, расположенный в Грозном. С этим полком тесно были связаны судьбы многих людей, так или иначе повлиявших на творчество будущего писателя. Именно этим полком когда-то командовал граф Федор Артурович Келлер, погибший в Киеве во время гетманских событий и выведенный в романе "Белая гвардия" в образе полковника Най-Турса. В этом полку во время 1-й Мировой войны служил в чине корнета выдающийся русский поэт Николай Гумилев. Сам полк был одним из самых славных в прежней российской армии, его военнослужащие имели прозвище "черных гусаров" — "гусаров смерти".
Александрийский полк был окончательно восстановлен лишь накануне приезда в Грозный Михаила Булгакова. Еще весной 1919 года александрийцы насчитывали не более 50 человек, теперь же это был полнокровный кавалерийский полк, имевший в своих рядах до 600 превосходных всадников. Главной задачей александрийцев было обеспечение тылов Вооруженных Сил Юга России на Кавказе, пресечение попыток горцев нарушать важные военные коммуникации. Местом дислокации полка было Графское предместье Грозного, куда и прибыл Михаил Афанасьевич. Он сразу же был принят дружной полковой офицерской семьей. Кавказ того времени, а особенно всегда неспокойная Чечня, были кипящим котлом, серьезно угрожающим белым. На Кавказе против белогвардейцев ополчились горские фанатики-мусульмане, недобитые местные большевики-интернационалисты, православные грузинские националисты.
Решить больную Кавказскую проблему добровольческое командование пыталось еще в 1918 году. В начале 1919 года на Северный Кавказ были введены белые войска генерала Эрдели. Северокавказской Вандеей того времени вновь стала Чечня, защищали которую объединившиеся большевики и чеченцы. На протяжении января-февраля 1919 года белые части генералов Шкуро и Покровского подчинили себе Дагестан, Ингушетию, Осетию, равнинную Чечню. 5 февраля (23 января) пал Грозный. Чеченские части и разбитые большевики были изгнаны в горы, где и заперты на долгое время. Генерал Деникин, устроив карантинную линию на Северном Кавказе, вновь бросил все силы против Красной армии. Чеченский национальный вождь имам Узун-Хаджи в горной Чечне собирал силы. На помощь ему Грузинское национальное правительство прислало офицеров-инструкторов и оружие. В начале октября 1919 года чеченцы вновь перешли к активным действиям. Чеченские отряды перерезали железную дорогу Петровск-порт — Дербент, которая тянулась вдоль побережья Каспийского моря. Главной базой Узун-Хаджи стал Чечен-аул, который чеченцы сильно укрепили. Чтобы вновь восстановить порядок, против Узун-Хаджи генерал Эрдели приказал выслать усиленную экспедицию, главной силой которой должен был стать 5-й Александрийский гусарский полк.
Вечером 24 (11) октября 1919 года усиленный отряд во главе с известным белым генералом Драценко выступил в горную Чечню. Вместе с полком из Грозного уходил Михаил Афанасьевич Булгаков. Эта экспедиция длилась более двух месяцев и закончилась 9 января 1920 года (27 декабря 1919 года). Практически все самые интересные события этой экспедиции нашли отображение в "Необыкновенных приключениях доктора", написанных Михаилом Афанасьевичем сразу же после окончания гражданской войны. Сохранились и некоторые другие свидетельства однополчан М. Булгакова об этом походе, которые, как нам кажется, будет интересно привести здесь.
Александрийскому гусарскому полку в качестве охранения и поддержки были приданы части 1 — го Кизляро-гребенского и 3-го Терского казачьих полков, принадлежавших 3-й и 4-й Терским дивизиям. Эти полки несколько раз упоминаются Булгаковым в его произведении. В поход так же выступил 81-й Апшеронский пехотный полк, сформированный из крестьян Кубанского края, которых Михаил Афанасьевич в своих "Необыкновенных приключениях" ошибочно называет кубанцами (т. е. — казаками). Войскам было придано несколько конно- артиллерийских казачьих батарей. Полковник Глебов ускоренным ночным маршем вел свои войска на Чечен-аул. Вот что вспоминал об этом один из офицеров- александрийцев, поручик Николай Станюкович:
"Полк выступил ночью, следуя за казачьим авангардом. В непроглядной тьме только местные жители были способны инстинктивно следовать нужному направлению. Мы шли напрямик, пересекая сельские дороги, спускаясь в долины и поднимаясь на взгорья. Рассвет начинал только едва-едва брезжить, когда эскадроны втянулись в необозримое поле кукурузы, скрывавшее коня вместе с всадником. Здесь-то и сосредоточились, по сведениям разведки, вражеские отряды, подготовляя налет на железную дорогу. Полк развернулся лавой, но все же не мог покрыть всю ширину кукурузной посадки. Фланги оставались в руках противника. Это скоро и подтвердилось: по нашему расположению справа и слева открылась частая ружейная стрельба. К характерному треску винтовок примешались выстрелы охотничьих ружей, и даже уханье длинных шомпольных пищалей — как пришлось убедиться, оружия самого губительного, наносящего разрывные раны… Положение создалось незавидное: видимости никакой, трудное продвижение шагом и полная невозможность передачи приказаний по цепи. Наша конно-горная батарея, продавившая род коридора в лесу кукурузы, оказалась впереди нашей лавы и палила вслепую, а наши фланги обтекались противником, отлично знакомым с местностью. С боковыми казачьими разъездами была потеряна всякая связь.
Однако полк упорно продвигался вперед, имея задачей "прочесать" местность и вытеснить противника в предгорья, смутно обозначившиеся впереди.
Произошли уже и первые схватки холодным оружием. Пешие горцы оказались разбросанными небольшими группами. Сидя спиной друг к другу, они стреляли во всех направлениях и, окруженные, не сдавались. Тут мы понесли много потерь: рубить с коня заслоненных стволами исполинской кукурузы сидящих "тавлинцев" было весьма трудно. Прирожденные воины, они парировали удар шашки своими длинными шомполками и умирали с оружием в руках.
