Альфред Штекли - Томас Мюнцер
Когда Штюбнер и Шторх выложили все это Меланхтону, тот пришел в неописуемое волнение. Он понял, что и вопрос о крещении, и вещие сны, и «живой» голос бога — не главное. Главное — учение о насильственном перевороте. Он пытался возражать, ссылался на библию, уверял, что смирением, а не мятежным духом должен преисполниться христианин, но напрасно. Штюбнер был поразительно сведущ в библии и на каждый довод Меланхтона отвечал десятком куда более убедительных и веских аргументов. Меланхтон растерялся. Бунтовщики превращают Евангелие в политическую программу, направленную против всех существующих порядков. Он чувствовал собственное бессилие. Даже ему, ближайшему сподвижнику и любимцу Лютера, многое в речах Марка казалось правильным. Штюбнер забивал его своими доводами. О, если бы здесь был Мартин! Только он может разобраться во всех этих проклятых вопросах. Одно было для Меланхтона несомненно: если Штюбнер и Шторх будут продолжать проповедовать свои взгляды, то и в Виттенберге дело дойдет до мятежа.
Охваченный страхом, Меланхтон обратился с письмом к курфюрсту. Здесь разыгрываются события величайшей важности и всеобщий мир находится под угрозой. Необходимо, чтобы Лютер тотчас же возвращался.
К письму Меланхтона Фридрих отнесся весьма внимательно, но вмешательство Лютера нашел несвоевременным.
Узнав от Меланхтона о «пророках», Лютер вначале не высказал желания приезжать в Виттенберг. Нет, ради них он и не подумает возвращаться. Но пренебрежительные фразы не помогли избавиться от чувства тревоги. Посланцы Мюнцера находили в Виттенберге много сторонников. Даже члены магистрата стали уступать их натиску: завели общественную кассу для бедняков, закрыли публичные дома и разогнали девок. Сегодня они соглашаются на новшества в церковных службах, а завтра вообще окажутся бессильными перед шайкой бунтарей. Из храмов выносят и жгут иконы. Карлштадт все сильней подпадает под влияние идей Мюнцера. Мастеровые рассуждают об Евангелии и поговаривают, что не одни паписты виноваты в бедах Немецкой земли.
И все это в Виттенберге, его Виттенберге! Лютер понимал, насколько серьезным было положение. Он, конечно, может и дальше отсиживаться в вартбургском замке, но не рискует ли он навсегда утратить роль духовного вождя? Вправе ли он допустить, чтобы в начатом им движении решительно возобладали сторонники крайних мер? «Верное предостережение всем христианам беречься мятежа и возмущения» оказалось недостаточно действенным. Бунтарский дух все больше овладевал народом.
Мучительно думал Лютер о том, как ослабить и ввести в «законное» русло грозный поток народного возмущения. Он всем своим существом был против бунта. Однако это не мешало герцогу Георгу во всех бесчинствах, творящихся в Виттенберге, обвинять перед императорским двором именно Лютера. Правительство требовало от курфюрста, чтобы он положил конец преступным новшествам и восстановил обычное богослужение.
Лютер колебался до тех пор, пока не получил письма от Фридриха. Курфюрст был дипломатом: он не приказывал Лютеру вернуться — напротив, предупреждал об опасности. Только в крайней нужде, да и то на свой страх и риск может он покинуть Вартбург. Смысл этого обращения был Лютеру ясен: курфюрст просил помощи.
На следующий же день Лютер спешно выехал в Виттенберг.
Доктор Мартин так прямо и объявил: виттенбергские беспорядки — дело рук самого сатаны. Лютер собрал все свое красноречие, чтобы искоренить опасный дух непокорности. Истинный христианин не допускает и мысли о применении силы. Глубоко заблуждается тот, кто думает, что для спасения души необходимо разбивать иконы, причащаться под обоими видами или побуждать священников к женитьбе. Если бы от этого зависело спасение, то тогда и свинью можно было бы сделать христианкой. Он сурово порицал людей, которые настаивали на новшествах.
Таким путем они не достигнут царствия божьего. Спасает человека лишь вера!
Казалось, Лютер превзошел самого себя. Даже камни, говорил один из его слушателей, не могли бы остаться равнодушными к его речам: тот, кто однажды внимал им, хотел снова и снова слушать виттенбергского соловья.
Нелегкий это труд — вырывать укоренившиеся заблуждения. Лютер выступал восемь дней подряд. Лицемерно рассуждая о «снисхождении к слабым», которые преданы старому культу, он решительно осудил опасные новшества. Толстосумы вздохнули с облегчением. Магистрат от имени города послал Лютеру пива, вина и отрез сукна на новую рясу.
Мартовские проповеди Лютера полностью согласовывались с его «Верным предостережением». Неужели Мартин окончательно превратился в княжьего холопа? Может быть, еще не поздно — Лютер одумается. К его голосу прислушивается весь немецкий народ. Многие видят в нем героя, Геракла Германии. Неужели он предпочтет незавидную роль княжьего угодника?
Необходимо, чтобы Томас встретился с Лютером и попытался его переубедить. Марк настаивал. Но Мюнцер не соглашался. Поздно! В «Верном предостережении» Лютер высказался с достаточной ясностью. Возомнив себя новым папой, он зашел слишком далеко и не свернет уже со своей стежки. Если Штюбнер хочет, то пусть снова сам едет в Виттенберг.
Охоты толковать с Марком Лютер не проявил. Он намеренно избегал его и оттягивал встречу. Штюбнер не отступал. Беседа, которая, наконец, состоялась в келье Лютера, была острой. Чем дольше они спорили, тем явственней становилось, сколь непримиримы их взгляды.
Лютер тщетно призывал Марка к умеренности. Почему он, отбросив теологию, так заостряет их разногласия, что они становятся сплошной политикой? Штюбнер не хотел прикрываться учёными фразами. Он изложил точку зрения сторонников Мюнцера. Доктор Мартин, разумеется, не хуже других видит, что реформационное движение находится на перепутье. Остановиться или идти дальше? Ограничиться только церковной реформой? Виттенбергские профессора лишь об этом и мечтают. В борьбе с папой они рассчитывают на поддержку князей, которых надеются задобрить монастырскими землями. Но ради этих жалких целей не стоило ничего и затевать.
Разглагольствовать о справедливости и оставить почти все по-старому — князей-тиранов, живодеров дворян? И пусть простой человек по-прежнему безропотно сносит все, что творят над ним господа? Не этого хочет народ! Чтобы добиться полного освобождения от всех тягот, надо пустить в ход меч!
Лютер изменился в лице. Значит, Мюнцер и его сторонники намереваются свергнуть существующих правителей и захватить власть?!
Они хорошо поняли друг друга. Имейте мужество, доктор Мартин, смотреть вперед. С кем вы? С народом? Или вы снова укроетесь где-нибудь в Вартбурге и будете выглядывать из-за спины грузного бородача курфюрста?
