Нелли Гореславская - Неизвестный Путин. Тайны личной жизни
Наша группа работала в отдельном здании, в огороженном немецком особняке. То ли трехэтажный, то ли четырехэтажный… Не помню. Но от дома до этого особняка было минут пять ходьбы. Из окон своего кабинета Володя видел маленькую Катю в яслях. Утром он заводил Машу в детский садик — это прямо под окнами нашей квартиры, а потом Катю в ясли.
Обедать он всегда приходил домой. Да и все ребята дома обедали. Иногда вечерами собирались у нас, приходили друзья по работе, бывали и немцы. Мы дружили с несколькими семьями. Бывало весело — разговоры в основном ни о чем, шутки, анекдоты. Володя хорошо рассказывает анекдоты. А в выходные мы уезжали за город. У нас была служебная машина — «Жигули». Это в ГДР считалось вполне приличным уровнем. Ну, по сравнению с местным «Трабантом», во всяком случае. У них, кстати, тоже в то время машину достать было непросто, как и у нас. Так вот, в выходные мы куда-то обязательно выезжали всей семьей. Там очень много красивых мест вокруг Дрездена — например, так называемая Саксонская Швейцария. Минут 20–30 ехать от города. Гуляли, сосиски какие-то ели с пивом. И домой».
Так, спокойно, размеренно, неспешно, текла жизнь в Германии.
Муж успешно служил, жена занималась детьми и хозяйством. По утрам мужа непременно должен был ждать горячий завтрак, так как горячий завтрак, обед и ужин являлись негласной нормой, за соблюдением которой следила жена руководителя. Наверно, в том была сермяжная правда, возможно, того требовали интересы службы… В самом деле, много ли можно требовать от человека, который голоден или у которого болит желудок? К тому же супруга Лазаря Лазаревича была образцовой женой военного, она великолепно готовила и содержала дом в идеальном порядке, щедро делясь своими кулинарными и бытовыми секретами с молодыми женщинами. И Людмила прилежно перенимала рецепты, ездила за хорошим мясом в открытые ею места и старательно совершенствовалась в готовке. Но… муж ее был из тех, кто считает, что хвалить жену — только портить. Поэтому высшей похвалой, которую она слышала, могло быть лишь скупое «неплохо».
Зато Людмила подружилась с соседкой-немкой и вместе с ней стала ездить по немецким магазинам. В то время в ГДР было довольно много маленьких частных магазинчиков, особенно булочных, кондитерских, мясных лавочек, куда ходить было особенно приятно и интересно, так как там покупка чего-либо неизменно превращалась в целый ритуал общения продавца с покупателем. Вскоре, в достаточной мере овладев языком, она уже самостоятельно могла ходить по магазинам, и не только по магазинам, с интересом знакомясь со страной, людьми и их обычаями.
Детей из яслей и садика тем мамам, которые не работали, было принято забирать в три часа. В семь Владимир Владимирович приходил домой, неспешно ужинал за телевизором, потом занимался с дочками. Дочек он очень любил, интересовался их жизнью и всегда старался уделять им как можно больше времени. Как считает Людмила, несмотря на то, что их воспитанием и развитием занималась в основном она, отец оказал огромное влияние на формирование их характера.
КРУШЕНИЕ СИСТЕМЫ
Владимир Путин был в ГДР, пожалуй, в самый интересный период ее истории: он приехал в страну, когда республика еще существовала, и он видел, как она ушла в небытие. Без сомнения, это был поучительный опыт для будущего политического деятеля.
«Поворот в судьбе ГДР наступил где-то в конце лета 1989 года, — писал известный советский дипломат Юлий Квицинский. — Визит М.С. Горбачева в ФРГ в июне того года был впечатляющим по приему, оказанному нашему высшему представителю, по количеству подписанных документов, по той атмосфере, которая царила на переговорах. Ничего подобного в других странах Запада еще не было…
Берусь утверждать, что именно тем летом 1989 года жизненный нерв ГДР то ли лопнул, то ли был перерезан. Во всяком случае, в Бонне после визита был сделан вывод о возможности резко нарастить давление на режим Э. Хоннекера…»
«У меня тогда возникло ощущение, что страны больше нет. Стало ясно, что Союз болен. И это смертельная, неизлечимая болезнь под названием паралич. Паралич власти». Эти слова Владимира Путина относятся к осени 1989 года, когда рушилась ГДР и когда подразделения советских спецслужб, находящиеся там, были брошены московским начальством на произвол судьбы. КГБ СССР просто не давал никаких указаний, в которых так нуждались его сотрудники, находящиеся в ГДР.
Для Путина произошедшие события не стали неожиданностью, хотя он и не думал, что все начнет разваливаться столь стремительно. Он ведь занимался политической разведкой, поэтому знал гораздо больше, чем многие другие, к тому же умел анализировать ситуацию. И давно пришел к выводу, что крах мировой социалистической системы, во всяком случае в том виде, в каком она находилась к концу 90-х годов, неизбежен. И надо сказать, что даже в системе КГБ он был совсем не одинок в подобных взглядах.
К тому же разведка всегда была самой фрондирующей структурой в КГБ. Ведь ее сотрудники годами жили за границей, и это не могло не влиять на их мироощущение. Домой возвращались ненадолго, в перерывах между назначениями, и в жизнь страны за это время часто просто не успевали вжиться. Зато начинали сравнивать с «той действительностью», и сравнение нередко выходило не в нашу пользу…
«Один из моих друзей работал в Афганистане старшим группы по линии безопасности, — рассказывал Владимир Путин журналистам в одном из своих интервью. — Когда он оттуда вернулся, мы, естественно, о многом с ним говорили… И я спросил, как он оценивает результаты своей работы в Афганистане. А дело в том, что при нанесении ракетно-бомбовых ударов, как теперь говорят, нужна была его подпись. То есть без его подписи решения о бомбардировке не принимались. Его ответ был для меня шокирующим. Он так внимательно посмотрел на меня и сказал: «Ты знаешь, я свои результаты оцениваю по количеству документов, которые я не подписал». Это, конечно, подействовало на меня как удар. После таких разговоров задумываешься, что-то переосмысливаешь.
Ведь это говорили люди, которых мы уважали, авторитеты в хорошем смысле слова. И вдруг их мнение шло вразрез с общепринятыми, устоявшимися шаблонами.
В разведке тогда позволяли себе мыслить иначе, говорить такое, что мало кто мог себе позволить».
В другой раз он рассказывал о своих впечатлениях после приезда в ГДР, о том, что уже тогда это государство показалось ему нежизнеспособным. Вот только предположить, что все случится так быстро, он не мог. Но тревога в душе жила, особенно за судьбы тех людей, с которыми был связан общим делом, которые работали на ведомство. Интересно, думал ли тогда Владимир Путин, что опасность коснется и его самого? Но это случилось.
