Никита Михалков - Публичное одиночество
Я их очень уважаю и люблю, и надеюсь, что это взаимно. (XV, 70)
(2012)
Вопрос: Может, Вы и сами когда-то боксом занимались?
Только на школьном уровне.
Бокс – ваш любимый вид спорта?
Один из. Так же, как теннис и футбол.
И кто же ваши любимые спортсмены?
Если говорить о боксерах, это Саша Поветкин, и Дмитрий Пирог, и Григорий Дрозд. Они мои товарищи.
А если окунуться в историю бокса?
Это, конечно же, Мухаммед Али и Джордж Форман. Они – боксеры моей молодости, мои кумиры. Конечно, и впоследствии было много достойных боксеров, но Али и Форман – все равно на первом месте. (XV, 74)
БОЛЕЗНИ (2000)
Интервьюер: Что случилось, Никита Сергеевич?
Ничего страшного. Своевременная операция на желчном пузыре.
Неужели желчи в Вас много накопилось?
Ну-у-у… да. Я ведь веду активный образ жизни, постоянно двигаюсь, занимаюсь спортом, поэтому желчь до поры до времени прокачивалась. Если бы в креслах сидел да на диванах валялся, прихватило бы еще раньше. А так до пятидесяти пяти лет продержался. Но меня, кстати, и тряхануло сразу после дня рождения.
Наверное, немало приняли на грудь в честь юбилея?
В тот день я почти ничего не ел, а только пил. Было полно народу, со всеми нужно было пообщаться, рюмку поднять, и к вечеру оказалось, что я в одиночку уговорил два с половиной литра виски…
Однако! Это ведь смертельная доза.
Верно. Но, как говорится, что немцу смерть, то русскому хорошо.
Поскольку Вы определенно не немец, выжили, и Вам было хорошо!
Не просто выжил – ночью приехал на Николину Гору и там отпраздновал с рабочими, которые дачу достраивают. А на следующий день с утра продолжал принимать гостей.
В общем, торжества затянулись.
В понедельник я был уже в форме. По обыкновению пробежал десять километров, тренировался, все шло нормально. Во вторник играл в теннис, в среду вечером пошел в ресторан «Изуми» и, видимо, съел или выпил то, от чего мне резко поплохело…
Так и попал сюда. Видишь, семнадцать камешков из желчного пузыря вытащили. Вот они.
Хорошая коллекция.
Стоило хотя бы одному «экспонату» двинуться и закупорить протоку, и мои дела были бы совсем плохи. Поэтому врачи советовали не тянуть с операцией. Сначала думал отложить до будущего года, не хотел, чтобы резали в високосном, а потом решил: ни к чему рисковать, и выбрал день Николы зимнего. Я ведь восстанавливал в деревне Аксиньино храм Святого Николая Чудотворца, колокола для него лил. Словом, прилетел из Нижневартовска, заехал в церковь, поставил свечку, получил благословение от батюшки – и под нож.
Вовремя лег: когда распахали мне брюхо, увидели воспаление, гнойный перитонит.
Могли опоздать!
Ничего, с Божьей помощью обошлось. Шрамы, надеюсь, затянутся, а камни останутся.
На память сохраните!
Ограню. Или на аукционе выставлю… Все это, конечно, шутки. Хихикать можно сейчас, а неделю назад настроение было другое. Операция все-таки достаточно серьезная, два часа под общим наркозом. Мне ведь заодно и пупочную грыжу удалили, чтобы не мешала спортом заниматься.
А больше ничего не отрезали?
На бис? К счастью, обошлось. Правда, анестезиологи ввели какой-то препарат, от которого у меня разыгралась аллергия. Лекарство, что называется, не пошло. Я очнулся от страшного колотуна, от стука собственных зубов.
Ды-ды-ды-ды-ды! Меня в буквальном смысле слова трясло, и три бедные медсестры держали мои руки и ноги, чтобы я с кровати не свалился. Потом вкололи что-то, и я – ш-ш-ш-ш! – опять уплыл в небытие.
Через четыре дня из реанимации перевели в палату. Что врачи говорят о том, когда на ноги встанете?
Месяца полтора рекомендуют щадящий режим. Но к марту рассчитываю вернуться к привычным нагрузкам. До операции я ежедневно пробегал три километра за четырнадцать минут с копейками.
Буду возвращать форму.
Вокруг Патриарших прудов круги наматываете или на Николиной Горе?
На даче, конечно. За последние двенадцать лет я всего пару раз ночевал в московской квартире. Готов ехать на Николину Гору в любом состоянии и в любое время суток.
Стройку там когда завершите?
Это процесс перманентный, какое-то время он еще продлится, но главное уже сделано, дом вполне жилой. Я настолько привык к Николиной Горе, что даже неделя, проведенная в больнице, кажется вечностью.
По случаю выздоровления врачи разрешат чарку выпить, как думаете?
Надеюсь. Хотя, должен сказать, сейчас получаю удовольствие от того, что не пью алкоголь… (II, 33а)
«БОЛОТНАЯ» (2012)
Среди тех, кто приходил на Болотную и Сахарова, были люди, которые хотят здесь жить, но они хотят, чтобы им ответили на их вопросы. И это одна из самых главных проблем, которая стоит перед властью.
Думаю, если Путин услышит это, то поймет, что от многого нужно отказываться и многое нужно менять. Определенный этап закончился. Путин сделал великое дело, он спас страну от развала, когда пришел к власти. Сумел создать человеческую атмосферу в очень тяжелых условиях благодаря, в том числе, и цене за нефть.
Но! Сегодня приходит новое время и встают совершенно новые вызовы. (I, 159)
БОЛЬШЕВИЗМ (1992)
Подтасовка истории и идей – вот большевистская тенденция, которая и до сих пор, в сущности, имеет хождение.
Вспомните, каким образом сталинизм консолидировал народ во время войны: на возврате, на использовании именно тех корневых, настоящих ценностей, которые революцией были разрушены. Когда возникла необходимость консолидации, то и на историю глянули по-другому, и форма военная вернулась, и обращение Сталина к народу: «братья и сестры» – это уже совершенно другой уровень духовного общения.
Прием был сильный, в нем был заложен мощный объединяющий импульс. (II, 25)
(1993)
Напомню из истории, что для большевиков убийство царской семьи стало поводом не останавливаться ни перед какими нравственными преградами.
Если «убрали» царя, царицу, детей, прислугу, то что после этого могла значить травля Шаляпина, Рахманинова, Бунина? И что там судьба каких-то философов, которых, слава богу, догадались не расстрелять, а «всего лишь» депортировать в другие страны… (I, 53)
Новый большевизм (1993)
Мне кажется, что новые большевики, с крестоносной расчетливо-безнаказанной жестокостью расстреляв парламент, пролив в огромных количествах кровь (в том числе и совершенно невинных людей, оказавшихся в Белом доме случайно), вкусив радость цензурных ограничений, запретив накануне выборов многие оппозиционные партии, должны будут и дальше действовать согласно уже укоренившейся логике.
