Федор Раззаков - Пугачева против Ротару. Великие соперницы
3–11 января Алла Пугачева и «Веселые ребята» выступали в сборных концертах, которые проходили во Дворце спорта в Лужниках. Компанию им в тех представлениях составили: Нина Бродская, Жанна Бичевская, Владимир Шубарин, Евгений Петросян и др. Практически сразу после концертов Пугачева и «Веселые ребята» отправились в весьма престижный заграничный вояж: они представляли Советский Союз на Международной музыкальной выставке МИДЕМ-76, ежегодно проходившей в Каннах. Кроме них, от нашей страны туда отправились еще два коллектива: вокально-инструментальный ансамбль «Песняры» и трио «Ромэн». Особенно большой успех сопутствовал там «Песнярам»: после их выступления в небольшом зальчике, где присутствовали только импресарио из разных стран («Песняры» исполнили 6 народных песен), импресарио американской группы «Нью-Кристи Минстрельс» Сит Гэрисон сделал им лестное предложение посетить с гастролями Америку. Эта поездка состоится спустя десять месяцев. Что касается Аллы Пугачевой, то она пользовалась куда меньшим успехом, чем «Песняры», но чуть большим, чем «Ромэн».
Ротару тоже не сидит на месте и тоже покоряет «дальние дали»: дает концерты в ГДР, а также впервые летит в Латинскую Америку, Канаду (в последней проживает весьма обширная украинская диаспора) и ФРГ (там Ротару запишет несколько песен на немецком на студии «Ариола», из которых две песни два года спустя выйдут на миньоне). Короче, концерты у обеих певиц следуют один за другим, и времени на отдых у них особенно и нет. Однако Пугачева в своих пусть немногочисленных, но все же интервью ни на что не жалуется, поскольку только поймала птицу удачи за хвост и рада тому, что становится востребованной, а вот Ротару за четыре года сумасшедшей гастрольной жизни заметно вымоталась. Поэтому в интервью журналу «Юность» в начале 1976 года София честно признается, что подобный образ жизни ее очень сильно изматывает. Цитирую ее слова:
«…Мечусь по разным городам с концерта на концерт и не принадлежу себе. Когда хочу собраться с мыслями, спокойно подумать дома, что и как дальше петь, мне говорят: надо лететь туда-то, надо петь то-то… Я в слезы, но все знают, что Соня поплачет-поплачет и в конце концов согласится. Меня губит нетвердый характер…
А что в концертах получается? Спела, поклонилась – дальше. Опять спела, опять поклонилась… А песни-то разные: то была веселая, а теперь – драматическая. И я не успеваю даже перестроиться. А мне хотелось бы сначала говорить о песне, подвести к ней и себя, и зрителя. Но вместо этого – опустошающий темп: аплодисменты – и дальше, аплодисменты – дальше…»
Кстати, из-за этой бешеной гастрольной жизни Ротару и Пугачева практически не видят своих детей: Руслана и Кристину. Первый живет в Маршинцах у родственников Ротару, вторая – у родителей Пугачевой в их новой квартире на Рязанском проспекте (Алла вернула Кристину из Прибалтики сразу после развода с Орбакасом, но тот отвоевал право каждое лето отправлять дочь к своим родителям в Палангу). Как признается много позже Ротару:
«Почти все детство сына – моя жертва во имя искусства. Пожалуй, это – единственное, чем я пожертвовала в своей жизни ради карьеры. Как ни больно в этом признаваться, но, к сожалению, это так… Руслан рос практически без меня, и я благодарна Богу, что он стал таким хорошим, добрым человеком, прекрасным сыном, отцом и мужем…»
Отметим, что Руслану в детстве, действительно, порой приходилось не сладко. Во всяком случае, так об этом можно судить по воспоминаниям некоторых людей, вроде родного брата А. Евдокименко – Валерия. А рассказал он следующее:
«Когда Соня усиленно гастролировала по Советскому Союзу, она отдала Руслана в село к своим родственникам. Как-то мы с женой приехали к ним в гости, так у нас был шок! Перед нами предстал худой мальчишка с торчащими ребрами и запавшими глазами, жадно поедавший кусок черствого хлеба, который он заедал сырым яйцом прямо из-под курицы, даже не обращая внимания на помет! Это был Руслан. Люда, моя жена, это увидела – а она по профессии врач, и сразу же забрала Руслана к нам жить. В Черновцах мы его обследовали, из-за недоедания у него развивался рахит. И это при тех доходах, которые имела Ротару! У меня брали кровь, потому что она подходила ему, и делали мальчику переливание. Мы ему жизнь спасли практически!..»
Ротару в те годы и в самом деле прилично зарабатывала – по нескольку тысяч рублей в месяц (при средней зарплате по стране в 150 рублей). Она, конечно же, помогала своим родителям, однако львиная доля их с Анатолием доходов шла на удовлетворение собственных нужд: на покупку автомобиля, мебели, одежды и т. д. Кстати, именно желание побольше заработать вынуждало Ротару не перечить мужу и заметно сократить исполнение народных песен, которые раньше составляли большую часть ее репертуара и которые были ее «коньком». Однако во второй половине 70-х они уже стали для большинства слушателей настоящей архаикой – в моде были более современные ритмы. Тем более на фоне все большей коммерциализации советского искусства, которая происходила на волне разрядки (или мелкобуржуазной конвергенции). В конце 70-х в мировой музыке властвовали ритмы софт-рока («Смоки»), диско («АББА») и стиля реггей («Бони М»).
В том же интервью «Юности» в 76-м Ротару сетовала:
«Я начинала как исполнительница народных песен. Сейчас я их не пою, но, приезжая домой в Черновцы, часами слушаю народные песни, романсы. Я мечтаю так построить свою программу, чтобы одно отделение целиком исполнять народные песни и романсы. В современной обработке, конечно, – нечто подобное тому, что делает Жанна Бичевская. Я бы хотела видоизменить облик нашего ансамбля. Взяла бы шесть скрипок и обязательно цимбалы. И чтоб гобой был, и флейточка… А в другом отделении я бы пела современные песни…»
Однако в «Червоной руте» всеми идеологическими делами заправляла как раз не Ротару, а ее муж Анатолий. А он был человек практичный и чутко улавливающий конъюнктуру (вспомним его характеристику, данную Олегом Непомнящим). Супруг Софии прекрасно понимал, что славу можно удержать и продолжить, только исполняя современные песни. Поэтому они и составляли больше половины репертуара его жены. Однако присутствие в нем значительного числа песен в стиле фолк («Червона рута», «Водограй», «Кленовий вогонь» и др.) позволяло Ротару числиться по разряду исполнителей, работающих в двух жанрах: традиционной эстрады и народной. Отметим, что если в телевизионных концертах преимущество отдавалось песням на русском языке, то на пластинках Ротару старалась выдерживать равные пропорции. Так, на ее двух первых дисках 1973 года («Баллада о скрипках» и «Червона рута»), как мы помним, песни делились почти поровну: на первом – пять на национальных языках и пять на русском, на втором – пять на русском, пять на украинском и три на молдавском.
