Эдуард Лимонов - Балканский Андрей

Нацболам в 1990-е годы регулярно пытались приписать появление на демонстрациях с плакатами вроде «Жиды — исторические враги русских» вообще безо всякого на то основания. А в нулевые годы близкими к администрации президента пиарщиками, включая тех же братьев Якеменко, была проведена кампания, призванная уличить Лимонова в антисемитизме, не имевшая, впрочем, особого успеха.

Отметился в этой сфере и ведущий Первого канала Владимир Познер, который не раз заявлял, что не зовет Лимонова в свою программу из-за его «фашистских взглядов», а полемизируя с Захаром Прилепиным, сообщил, что «от нацболов пострадали многие, в том числе двое моих знакомых, которые были избиты до полусмерти за то только, что были “неславянской внешности”» и «когда все-таки нашли хулиганов, которые осквернили могилу моих родителей (и не только моих), то они как раз и оказались нацболами». Фамилий или иных доказательств Познер не приводит, так как таких людей из числа сторонников Лимонова в природе не существует.

2. Миф об Огре

Первые же акции прямого действия, за которыми последовали уголовные дела и тюремные заключения для их участников, поставили перед их лидером проблему ответственности в лице разъяренных родителей нацболов и враждебно настроенных СМИ, допытывавшихся, почему он «отправляет детей в тюрьму».

Образ Огра — мифического скандинавского великана, похитителя детей, использованный режиссером Фолькером Шлендорфом в одноименном фильме о гитлерюгенде, — накрепко привинтили к Лимонову.

Российская власть любит инфантилизировать общество вообще, а молодежь — особенно. Предполагается, что подростка и молодого человека нужно оберегать не только от наркотиков, но и от алкоголя, а также крамольных книг, сайтов и идей. Отсюда многочисленные нелепые запреты, установленные законодателями за последние годы. Признать, что в современном социуме люди взрослеют быстро и годам к пятнадцати—шестнадцати готовы к самостоятельному выбору определенной жизненной позиции, в России категорически не хотят.

«Чем страшен Лимонов? Для взрослого человека ничем. Смешон. Стареющий сатир в поисках любви, — рассуждал прокремлевский телеведущий Владимир Соловьев. — А вот для молодых, которые за словесной шелухой не видят сути, — опасен. Ему нравится бросать молодых в тюрьмы — ведь это “школа ненависти”. Озлобленные на власть, а не на Лимонова, они становятся верной гвардией мелкого беса».

И ведь бесполезно объяснять Владимиру Рудольфовичу, что участники партийных акций прямого действия всегда шли на них добровольно, в абсолютном большинстве были совершеннолетними и прекрасно знали, что рискуют оказаться за решеткой. При это сознательно Лимонов никого в тюрьмы не сажал — это делало именно что государство, впаивая реальные заключения за деяния, тянущие либо на 15 суток ареста, либо максимум на условный срок.

А вот после начала конфликта в Донбассе Соловьев стал звать Лимонова в свою программу. Зато теперь волна подобных разговоров поднялась в стане либералов, рукоплескавшим партийным АЛД в нулевые годы. Несмотря на то что средний возраст нацболов-добровольцев ДНР и ЛHP составлял около тридцати лет, опять стали писать об обманутых Лимоновым «мальчиках».

Вероятно, эти обвинения — своего рода рок, который будет преследовать партийцев всегда, вплоть до гробовой доски в любом возрасте. Не исключение тут и сам Лимонов. Раиса Федоровна Савенко как-то после выхода сына из тюрьмы дала ему добрый совет: «Смотри, Эдик, осторожнее. Не доведут тебя эти твои нацболы до добра». В данном случае в образе коллективного Огра выступает уже сама партия.

3. Миф о Развратнике

Данный миф демонстрирует уже упомянутую выше классическую подмену понятий, когда Лимонова отождествляют с героем его художественных произведений или, наоборот, выдают его литературные упражнения за партийную программу и идеологию. В то время как это вещи связанные, но в то же время разные.

В 2007 году Фонд эффективной политики Глеба Павловского издал книгу Павла Данилина, Натальи Крышталь и Дмитрия Полякова «Враги Путина», где каждому из ведущих оппозиционеров приписывается один из грехов. Гарри Каспаров символизирует гордыню, Михаил Касьянов — алчность, Михаил Ходорковский — зависть, а Лимонов соответственно похоть. Составители обильно цитируют, приводят воспоминания о пребывании в НБП некоей Инги фон Кремер, сводящиеся к бесконечным половым актам в бункере. К ним добавляют написанную Лимоновым в тюрьме книгу «Другая Россия» и приходят к оптимистичному выводу, что: «Большинство людей почему-то принимают не лимоновский новый мир сексуальной комфортности и кровавых кочующих орд, а новую путинскую Россию. Путин забирает у Лимонова сердца и души молодых людей… предлагает им альтернативу той действительно неприглядной жизни, которую они ведут и которую так любит живописать Лимонов».

На самом деле в бункере периодически происходили какие-то lovestory, как в месте обитания многих молодых людей и девушек, но представлять его таким уж гнездом разврата не стоит. Что касается книги «Другая Россия», то отношение к ней в партии было неоднозначным, и уж точно никто не собирался воплощать ее здесь и сейчас.

Ну а в 2015 году длинную статью об аморализме Лимонова написал либеральный писатель и обличитель Кремля Максим Кантор на сайте «Радио Свобода»:

«Савенко/Лимонов был неудавшимся авангардистом, курил траву и совокуплялся напрасно; он вернулся в Россию, стал большевиком. Иными словами, Савенко повысил градус аморальности, стал инфернально аморален: не просто наркоман и садист, но расстрелыцик и комиссар… В сущности, Лимонов, Путин, Залдостанов, Прилепин, Моторола представляют один и тот же гламурно-милитаристический тип».

Круг замкнулся. Забравший молодые сердца у развратного Лимонова Путин встал с ним в один гламурно-милитаристский строй.

Подвидом мифа о развратнике является миф о гомосексуалисте, включающий периодически всплывающие в СМИ сплетни о «голубом братстве НБП». Не удержался даже Каррер, увидевший гомосексуальные аллюзии в фото из среднеазиатского похода, где Лимонов и нацболы стоят с голыми торсами. Хотя парням просто было жарко…

В целом же автор может отметить, что ни одного открытого гея за 20 лет пребывания в партии не встречал. А появись такой — у него быстро возникли бы проблемы в коллективе, так как среди нацболов немало консервативно настроенных мужчин и отцов семейств, которые бы такое не одобрили.

На этом пока остановимся — «мифологии» Лимонова можно посвятить отдельную книжку.

Глава четвертая

«ВТОРАЯ РОССИЯ — МОЙ ИСТИННЫЙ ДОМ»

7 февраля 2000 года, понедельник. Оттепель. Обычный столичный зимний день с пробками, грязным подтаявшим снегом и спешащими по своим делам гражданами. Владимир Путин дает интервью хрипатому и небритому обозревателю ОРТ Михаилу Леонтьеву. И. о. президента подчеркнуто демократичен, образ его еще не забронзовел, на Путине свитер крупной вязки. Непонятное кресло, сзади — что-то вроде пальмы, нераспакованные картины. Действие происходит на премьерской подмосковной даче, куда чета Путиных только что переехала. «Мы все живем как на чемоданах в последние десять лет. У людей есть постоянное жилье, но нет ощущения стабильности. Надеюсь, мы его себе вернем», — говорит Владимир Владимирович, у которого скоро выборы, ласкающие слух избирателя слова.

А тем временем в самом чреве Москвы, на Лубянской площади у музея Маяковского, ходит Эдуард Вениаминович Лимонов в черной рваной панковской куртке. Его уже опознали торговцы значками и книгами, предложили хлебнуть водочки из фляги, от чего тот не отказался. Эдуард ждет важной встречи, о которой по собственной инициативе договорился заранее. И вот появляется в сопровождении охранников начальник управления ФСБ по борьбе с терроризмом и экстремизмом генерал Владимир Пронин. Их диалог (по «Моей политической биографии») стоит привести полностью: