Елена Егорова - Угрешская лира. Выпуск 3

Здесь жизнь размеренно текла.
Но вот однажды в час урочный
Минувших лет колокола
Вдруг зазвонили поздней ночью.

«Как быстро молодость прошла», —
Подумал он, встав озабочен.
Минувших лет колокола
Ему звонили прошлой ночью.

Ей взор слеза заволокла,
И как-то изменился почерк.
Минувших лет колокола
И ей звонили прошлой ночью.

Земля была ещё тепла,
Но утром клён был позолочен.
Минувших лет колокола
Звонили долго прошлой ночью.

Уеду я в Кусково поутру
От суеты стяжательства московской.
Мне эта толчея не по нутру,
И ад машин, и зло рекламы броской.

Уеду я туда, где поутру
Румянится тумана поволока,
Где липы в кринолинах на смотру,
Как дамы в кавалерственном барокко.

Познав себя и с грустью бытиё,
Сомненьем бесконечно ночью мучась,
В дворцовое войду я забытьё,
В прошедших дней холодную текучесть.

Часов старинных мелодичный бой
Меня при входе в анфилады встретит.
И там наедине с самим собой
Внимать я буду тишине столетий.

Отныне духовные узы
Связали нас, нежно любя.
Жемчужный и розовый Суздаль,
Как раньше я жил без тебя?

Сокровище древних преданий,
Из сна воспаряющий град,
Святые и старые камни,
И воздух хрустальный твой свят.

И храмы твои, Божьей волей
Похожие на облака,
Цветов белогривое поле
И тихая, в травах река.

Гипноз петушиного крика,
Тумана в лугах молоко,
Где цепко хранит повилика
Ушедших монахов покой.

Плакучие ивы в низинах,
Холмов бирюзовый овал…
Как нужен ты, Суздаль, грузину,
Чтоб веру он в Русь не терял!

Водопада Медового возглас
И дымок над каньоном шашлычный.
Кисловодский озоновый воздух,
Как вино, пью по старой привычке.
И, минуя знакомые вехи,
На террасах альпийского склона
Забываю грехи и помехи
В этом солнечном мире исконном.
И колеблется воздух, сочится
Терпкий воздух с оттенками мяты.
Пахнет елью, полынью, корицей
И ребячьего счастья утратой.
Храбрый зяблик плескается в луже.
Пух летит – жди посланье в конверте…
С каждым вдохом спокойней и глубже
Вера в подлинность жизни и смерти.

Туч скользящих лиловые тени,
Громыханье далёкое гроз.
Плющ, покрывший церковные стены,
И затейливость вьющихся лоз.
Ностальгией пожизненно болен,
Вперив взгляд в голубой окоём,
Благовест неземных колоколен
Ясно слышу у моря; потом,
Всё забыв: и восторг, и обиды, —
Лишь способен впитать в себя ум
Эти дивные дали Колхиды
И прибоя наветреный шум.

То ли сновидение,
То ли лёгкий бред —
Будто из забвения,
Он возник, твой след.
Напрягаю память,
Но, увы, с листвой
В сумрачную замять
Канул голос твой.
На мысу скалистом,
Где ныряли мы, —
Небо в дымке мглистой,
Море да холмы.
В бухте под Анапой
Юность не найти,
Лишь полынный запах
Твоего «прости».

Вечер таял на её ресницах,
И бежал за ворот холодок…
Счастья миг, увы, не повторится,
Дважды не войти в один поток.
Так печально Гераклит Эфесский
Истиной обмолвился простой.
Волосы её в закатном блеске
Отливали пряжей золотой.
Помнится, мерещится и снится:
Сумрак моря, дальняя гроза,
Вечер, угасавший на ресницах,
И её туманные глаза.

Темнеет равнина моря
И облака палевый локон.
Янтарным тыквенным цветом
Луна поднялась с востока —
Императрица печали
Над царством мышей летучих.
За ней – послушная свита
Звёзд голубых и колючих.
Жемчужная свежесть ночи.
Ночных насекомых клавиры.
И ветер, который носит
Извечную горечь мира.
Косой кипариса парус
Над камнем могильно – белым.
Бессмысленно жизнь стремится
В неведомые пределы.
В глубоких уснувших водах
Стремительный блеск макрели,
А крабы – монахи моря —
В своих прозябают кельях.

Косы протяжённость, и только вода
С рождения мира жила здесь всегда.
Она за окном, за горой и везде,
При солнце всходящем, при первой звезде.
На пляже пустынном у горной гряды
Есть ровный чарующий рокот воды.
Клубится под снегом, молчит под дождём…
А мы всё чего-то волшебного ждём.
И тянет вода нас в сумятицу странствий,
Но сколько забвенья в её постоянстве…

Покинул сердце жар желаний.
Отсеребрились гор верхи.
И в час дождливый утром ранним
Лишь вы со мной, мои стихи.
Опять бессонница, невольно
К кувшину тянется рука —
Вином раздумий, старой болью
Моя наполнится строка.

Праведный Боже, надежда Иисус,
Молюсь Тебе слёзно, усердно молюсь.
Я ничего не могу изменить,
Лишь верить могу и умею любить.
Рок надо мной, над моею страной,
Где вечно сражаешься Ты с Сатаной.
Слово моё как травинка в стогу.
Я научить никого не могу.
Люди устали от криков души.
Пьют ли, стреляют, считают гроши,
Плачут, ишачат, с трибуны галдят —
Демоны зла наши души едят.
Господи! Свет в наши души пролей,
Чтоб думали чище, творили светлей.
За Беларусь, и за Малую Русь,
И за Россию Тебе я молюсь.

Точно ножом, разделила граница —
Общая рана кровит и гноится.
Три богатырских души разделила
Чуждая русичам злобная сила.
Каждый посажен на хитрую цепь:
Злу ненавистна их общая крепь.
Братьев единой утробы до рвоты
Пичкали ложью лжепатриоты.
Псы отработали честно куски.
Те, что бросали им в пасть чужаки.
За Беларусь, и за Малую Русь,
И за Россию, Господь, я молюсь.
Отче! – взывают из славной дали
Все собиратели Божьей земли.
Русские князи в небесной стране
Бросили вызов на бой сатане.

Господи, я Тебе сердцем молюсь:
Сомкни воедино Великую Русь!
Тяжесть грехов нам сполна отпусти.
Отче! Помилуй детей и прости!