Уильям Бакли - Австралийский робинзон
Миль через пятьдесят я сделал остановку в доме одного старого джентльмена, где должен был встретиться с сыном мистера Джеллибранда.
Сколько я в пути ни расспрашивал встречавшихся мне людей, я не обнаружил никаких следов путников. Они словно сквозь землю провалились. Как выяснилось впоследствии, они повздорили со своим проводником-европейцем, не согласившись следовать по предложенному им маршруту. Тот их оставил и, вернувшись к своему хозяину, капитану Поллаку, сказал: «Раз они не хотели меня слушать, пусть идут одни».
Я разыскал преданных мне туземцев и попросил их помочь отыскать следы лошадей.
Когда мистер Джеллибранд младший приехал, наша группа направилась на станцию[46] капитана Поллака. Отсюда мы вместе с капитаном проследовали до того места, где, по словам проводника, всадники разъехались в разные стороны. Далее следы копыт привели нас к огромной равнине, по которой недавно прошелся пожар. Следы прервались. Мы все же решили пересечь пожарище… Долго мы плутали, вдруг видим: впереди лагерь туземцев. Я еще издали разглядел: это племя не из тех, что ласково встречают белых, и поэтому, предложив своим спутникам остановиться, сам поехал к шалашам.
Завиден меня, туземцы бросились врассыпную. Ониникогда не видели лошади, да и меня нелегко было опознать в европейском платье. Все же, когда я спешился и растолковал, кто я такой, они столпились вокруг меня. Вели они себя вполне дружелюбно. Только я принялся объяснять цель своего визита, как подъехали белые и один из них по-английски обратился к туземцам. Все мои труды пошли насмарку. Я даже не успел попросить туземцев, чтобы они приняли участие в поисках заблудившихся белых. Появление моих спутников так испугало туземцев, что они бросились в разные стороны.
Надо было, конечно, отправиться вслед за ними и в стойбище договориться обо всем, но мои спутники, опасаясь за свою жизнь, ни за что не соглашались отпустить меня.
Розыски не увенчались успехом, и мы несолоно хлебавши возвратились в Мельбурн. В это время прибыли из Хобарта друзья мистера Джеллибранда и мистера Хесса, Прослышав о несчастье, они решили продолжить поиски. И, уж конечно, сопровождать их должен был я. Но я, к их неудовольствию, отказался наотрез, считая, что, если я один займусь этим делом, будет больше толку. Так я и коменданту сказал, объяснив ему, что мои спутники только помешали мне и своим поведением поставили мою и свою жизнь под угрозу. Комендант согласился со мной, но хобартцы решили действовать на свой страх и риск; они взяли с собой нескольких туземцев и, как ни странно, даже дали им ружья.
Через три дня капитан Лонсдейл разрешил мне выехать одному на поиски, но, так как у моей лошади была стерта спина, мне пришлось отложить выезд до тех пор, пока ее можно будет оседлать. Лошадь паслась в свое удовольствие позади моего дома.
Но вот ко мне прибежал австралиец с сообщением, что моя лошадь истекает кровью. Я бегом к ней, мистер Батман — он как раз проходил мимо — за мной следом. Какой-то дикарь, то ли белый, то ли черный, перерезал ей подколенные сухожилия.
Бедная моя лошадка испустила дух, и пришлось мне на пароходе поехать в Джилонг, чтобы достать себе там другого коня, а уже потом приняться за поиски. Впрочем, я был уверен, что успехом они не увенчаются, раз столько людей приложили свою руку к этому делу. Они, конечно, всей душой хотели отыскать пропавших джентльменов, но понятия не имели, что надо для этого делать в незнакомой стране, да еще при столь сложных обстоятельствах.
Мистер Джеллибранд младший делал все, что мог. Подстегиваемый тревогой за отца, он проявлял необычайную энергию. Но что толку? Он слушался советов окружающих, а они, как я уже сказал, своими неразумными действиями принесли больше вреда, чем пользы, помешав мне договориться с туземцами, которые могли бы найти пропавших европейцев, живых или мертвых.
Наконец я отправился в путь, но около станции мистера Рейбея узнал, что туземцы, сопровождавшие хобартскую поисковую партию, застрелили одного туземца и его дочь. Испугавшись последствий, вся экспедиция вернулась в Мельбурн. Теперь-то и вовсе смешно было надеяться что-нибудь выяснить, поэтому я сел на пароход и тоже возвратился в Мельбурн.
Расправе, учиненной белыми, не было никаких оправданий. Несчастные, которых так зверски застрелили, не имели никакого отношения к пропаже мистера Джеллибранда и мистера Хесса, да к тому же ведь даже не было установлено, что последние убиты. Я очень тяжело переживал это печальное происшествие, зная после стольких лет общения с туземцами, что бессмысленное убийство нисколько не возвысит в их глазах моих соотечественников. Напротив, туземцы ожесточатся и будут помышлять о мести.
Поиски пропавших джентльменов прекратились, хотя мы продолжали, где могли, наводить о них справки, но безрезультатно. В лице мистера Джеллибранда я потерял друга. Никогда не забуду, как тепло он ко мне отнесся. Это он, например, дал мне лошадь, с которой так жестоко обошлись.
В это время арестовали одного переселенца с земли Ван Димена. Судья распорядился отправить его в Лонсестон, и я, имея чин полицейского, вызвался сопровождать его. В Лонсестоне я сдал арестанта начальнику тюрьмы, а сам отлучился на несколько дней в поселок, чтобы повидаться с одним дружком с «Калькутты» (я не хочу называть его имя).
Тут в Лонсестон прибыл пароход. На его борту находились несколько арестантов, следовавших в Порт-Филипп, и капитан Фьянс, который был назначен судьей в Джилонг. Этим же пароходом я возвратился в Мельбурн. Проводили меня из Лонсестона хорошо, подарили мне муки и надавали вещей для меня и для туземцев.
Только я приехал в Мельбурн, как меня послали провожать капитана Фьянса и людей, которые ехали вместе с ним. Когда мы по пути в Джилонг пересекали равнину Эванг, начался сильный дождь. А я и без того был сильно утомлен переговорами с дружественными племенами перед отъездом из Мельбурна, долгой дорогой, и тут совсем расклеился. Пришлось мне остановиться на отдых.
Утром я после некоторого раздумья решил догнать капитана. Первую остановку я сделал на станции мистера Фишера. Сколько буду жить, никогда не забуду, как добр и внимателен был ко мне этот человек. Совсем как мистер Ведж.
В Джилонге я провел всего несколько дней: мне велели сесть на ближайший пароход и возвращаться в Мельбурн. Но и здесь я не задержался: надо было ехать разыскивать овец, которых угнали туземцы.
Так несколько недель меня посылали то туда, то сюда, но все время я чувствовал, что кто-то упорно старается подставить мне ногу. Тогда я, не предвидя последствий моего шага, решил уйти со службы и покинуть колонию начальство которой не оценило моих услуг.
