Виктор Бузинов - Десять прогулок по Васильевскому
Нет-нет да и мелькнут здесь исполненный в стиле классицизма особнячок, вроде того, где располагается ныне «Петроаэробанк», нарядный «эклектик», что стоит, красуясь своей эффектной башней-эркером в самом начале Второй линии, или какой-нибудь представитель декоративного модерна, а то и неоклассицизма.
Но из архитектурных изысков Второй и Третьей все-таки следовало бы, в первую очередь, назвать дома «кирпичного стиля». Это направление в зодчестве задали в последней четверти XIX века Виктор Шретер и Иероним Китнер. Их общая работа – доходный дом В.Ф. Штрауса (Вторая линия, 9), самое заметное сооружение на этом участке улицы между Соловьевским садом и Большим проспектом. Трудно побороть в себе желание тотчас поселиться в таком доме. Он самобытен, наряден и даже по-своему уютен внешне. А, между тем, в его отделке присутствует лишь желтый и красный кирпич и небольшие керамические барельефы.
Таких домов на Второй и Третьей – несколько. Это и дом №20 архитектора Леонтия Бенуа, где облицовочный кирпич сочетается с естественным камнем и керамической плиткой, и дом №26 работы Германа Гримма и Густава фон Голи, и хорошо знакомое василеостровцам, как поликлиника, одно из зданий больницы святой Марии Магдалины (Третья линия, 50) возведенное по проекту Александра Шиллинга, и, наконец, доходный дом углепромышленника Бёкеля (Вторая линия, 23) – прекрасное детище Федора Пуншеля.
Дом №39/16 на углу Среднего проспекта и Второй линии возведен в 1898 году архитектором В.В. Шаубом по заказу купца К.И. Путилова. Здесь же в первом этаже был открыли магазин торгового дома «Путилов», где продавались, судя по надписям над витринами, сукна, драп и трико, мужская и дамская обувь, ковры и мебельные материи, бумажные ткани и полотно.
Сохранял магазин, в основном, свой профиль и после революции, и долгое время после войны. Я помню его прекрасные интерьеры, исчезнувшие после капитального ремонта в конце 70-х.
Потом сюда с товарами для новорожденных «прилетел» магазин «Аист»… В 2003 году «Аист» улетел.
Но членам семьи Путилова, собравшимся на ступенях своего детища, не дано знать о его судьбе. Они спокойно смотрят в объектив фотокамеры и ждут, когда оттуда выпорхнет птичка… (1912-1913 гг. Фотограф К. Булла.).
Об этом доме надо сказать несколько слов особо. Здесь размещается с 1919 года Гидрологический институт и единственное в России Гидрометеорологическое издательство, в котором мне не раз приходилось бывать, правда, много лет назад, – по делам, связанным с подготовкой к печати одной научно-популярной брошюры. Хорошо помню витражи, внутреннюю планировку этого здания, богатые интерьеры и, всякий раз охватывавшее меня – тогда еще совсем молодого журналиста, – чувство почтения перед пожилыми гидрологами, которые работали здесь в начале шестидесятых. Ведь именно сотрудники Гидрологического института блокадной осенью 1941 года теоретически рассчитали грузоподъемность будущей ледовой «Дороги жизни».
А теперь мысленно перенесемся на угол Среднего проспекта и Второй линии, к дому №39, в высоком первом этаже которого некогда размещался шикарный галантерейный магазин торгового дома «Путилов». Еще до войны и, кажется, какое-то время после войны, посетителей магазина встречало у дверей чучело огромного медведя. Медведь стоял справа от входа, держа перед собой в лапах медную тарелку. Он достался советской торговле еще от прошлого режима. В тарелку никто ничего не бросал и ничего не брал из нее. Она всегда была пуста, хотя по легенде когда-то в ней лежали маленькие сувениры для состоятельных покупателей, заглядывающих в этот магазин.
Состоятельной публики, между прочим, в те времена жило окрест предостаточно. Здесь в домах, возведенных на стыке веков лучшими архитекторами столицы – Бенуа и Гриммом, Пуншелем и фон Постельсом, Китнером и Шретером, селились люди, способные оплатить огромные фешенебельные квартиры. Тогда же эта улица неожиданно стала приобретать военно-аристократический характер, не менее дюжины участков принадлежало здесь генералам, адмиралам, крупным правительственным чиновникам. При этом состоятельность домовладельца подчеркивалась отнюдь не только впечатляюще-модными постройками «кирпичного стиля», а и респектабельной «эклектикой», с отштукатуренными рельефными фасадами, лепным устройством, всевозможными оригинальными балкончиками, решетками и зонтиками над парадными.
Чередуясь друг с другом, дома с фасадами, окрашенными в нежные пастельные тона, и фасадами, сверкающими облицовочным кирпичом, создавали неповторимое впечатление. Это потом все рухнет в тартарары. И многие годы некогда ухоженная улица будет довольствоваться редкими выборочными ремонтами своих зданий. Но вот видимо в связи с приближающимся юбилеем города кто-то бросил в тарелку медведю несколько миллионов рублей, и Вторая и Третья начали напропалую чистить свои перышки.
Там, где ремонт уже прошел, улица словно помолодела лет на сто. На отрезке от Среднего до Малого сияет, как начищенная посуда, стайка домов с №52 по №58. Дом №54 вообще выстроен заново по лучшим канонам современной архитектуры. Он появился на месте, где когда-то был забор и проходная обувной фабрики «Восход». Теперь это административно-жилой комплекс совместного с американцами обувного предприятия «Альба». Вахтера сменил придирчивый охранник. Чтобы осмотреть двор, мне пришлось долго совать ему под нос журналистское удостоверение.
А напротив новосела, на другой стороне улицы, терпеливо дожидаются своей очереди на помывку чумазые дома – старожилы Второй линии. «На помывку» – это у меня по ассоциации. Где-то здесь рядом, на подходе к Малому, всегда был трущобный «проходняк» к Первой линии. Он же вел к старинным, облезлым как шелудивый кот, Клименковским баням. В детстве и юности я бывал там и помню убогость их помывочных и чудовищные правила, которые царили в раздевалках. Жестяной «номерок» там надо было брать с собой и привязывать его хоть к ручке тазика, хоть к ноге. Прямо – из знаменитого рассказа Михаила Зощенко. Михаил Михайлович, оказывается, тоже бывал в этих краях. На родной Васильевский в двадцатые годы он приезжал, уже будучи известным писателем. И один из этих адресов, по словам М. А. Мамедова, – дом №44 по Третьей линии. Здесь в первом этаже помещалась сапожная мастерская Матвея Ивановича Иванова. Они были знакомы, и Зощенко, беседуя с ним, иногда себе в удовольствие подбивал на сапожной лапе чью-то прохудившуюся обувь.
Клименковские бани рождают у меня и другую ассоциацию. На Второй линии, почти рядом с подворотней, ведущей к баням, в доме №51 когда-то жил со своей супругой Нелли Рудольфовной отец моего ныне покойного друга Рудика, Георгий Зиновьевич Альтман. Был он тучен, сед, немногословен и очень любил сражаться со мной в шахматы. До того, как выйти на пенсию, Георгий Зиновьевич работал на заводе Козицкого, кажется, ведущим инженером. В свое время он был даже знаменит какими-то своими новациями в радиотехнике, но старость коротал в полуподвальной, сырой и темной, крошечной квартирке.
