Леонид Кузнецов - Стопроцентный американец (Исторический портрет генерала Макартура)
Дуглас Макартур мог быть примером эпикуризма. В этот период он, подобно миллионам американцев, также обращается к различным "формам бессмертия".
Они поженились в день святого Валентина, то есть в день любви, в феврале 1922 года. Дуглас Макартур готовился тщательно к церемонии венчания. Перед зеркалом провел больше времени, чем любая участница конкурса красоты. Наконец убрана последняя пылинка. Проведя пальцем по наградам и услышав, как последний аккорд, тонкий звон медалей, решил: "Пора!" Но где же невеста? Она сидела на стремянке и переставляла статуэтки. Подвенечное платье лежало на кресле. А ведь до церемонии остались минуты. Уже начали съезжаться гости. Макартур рассердился. Хозяйка же статуэток (а также и виллы, которую они украшали) в ответ надула губки. Дурной, конечно, знак, думал Макартур. Капля дегтя, на светлом, как его белоснежный мундир, настроении. Но что делать? Среди двухсот гостей только один приехал по приглашению Дугласа Макартура. Остальные 199 - друзья Луиз. Д. Макартур и это стерпел. Но разве ее поведение было для прагматика неожиданностью?
Луиз Брукс родилась под счастливой звездой: природа наградила ее привлекательной внешностью, а приемный отец, филадельфийский банкир,миллионами. У красавицы никогда не было недостатка в поклонниках, и она поистине наслаждалась "правом выбора". Наконец пришло время отдать руку и сердце. Их получил преуспевающий делец из Балтимора. Однако, будучи по природе веселого нрава, жадной до удовольствий, острых ощущений и приключений, Луиз скоро стала томиться условностями семейной жизни. Чтобы не томиться, она вместе со своим братом (он позднее женился на Дорис Дьюк, наследнице табачного короля) отправилась в Париж. "Для поднятия духа,- как отмечали газеты,- американских солдат, воевавших против кайзера". Командующий войсками США Д. Першинг проявил особый интерес к Луиз. Когда генерал вернулся в Вашингтон, она последовала за ним. Более того, "вошла в казарму", то есть заняла официальную должность в вооруженных силах США под названием "Стюардесса Першинга". Через год после возвращения из Франции произошла встреча с Д. Макартуром. Вспыхнула любовь. Конечно же, Д. Макартур знал о светской жизни своей супруги. Но у кого нет прошлого? За поддержание хороших отношений с начальником генерального штаба, а именно этот пост занял (1921 г.) Першинг, можно было не напоминать Луиз о ее увлечениях, забыть о том, что выдано было всего лишь одно приглашение на свадьбу, а уж о "демонстрации равнодушия на стремянке" и подавно.
После окончания срока командования академией Вест-Пойнт Д. Макартур получает назначение на Филиппины. Что это - милость со стороны Першинга или месть за Луиз, решение, продиктованное ревностью? Трамплин для будущего прыжка в карьере или ссылка в тропическую глухомань? Д. Макартур на этот счет хранил молчание. Зато Луиз была уязвлена до глубины натуры местью бывшего друга сердца - отсечь ее от светской жизни! Вместо Бродвея в Нью-Йорке хилый бульвар Дьюи с вульгарными пальмами в Маниле!
С тоски миллионерша-генеральша записалась в колониальную полицию. Она скоро прославилась среди читателей американской светской хроники тем, что приказала арестовать филиппинца за оскорбление лошади грубым словом.
В то время, когда супруга наводила порядки и боролась с грубостью извозчиков, Макартур занимался ее детьми. Он относился к ним истинно по-отцовски. Дети, судя по всему, полюбили Макартура. Но ни установившаяся семейная гармония, ни служба в полиции не могли компенсировать неудовлетворенность филиппинской жизнью. Хотелось туда, домой, в Балтимор, Нью-Йорк, Вашингтон. К свету, к приемам, к танцам. Луиз исподволь принялась внушать генералу мысль: а не повесить ли мундир навечно в шкаф и не надеть ли пиджак делового человека? Однако, увидев, что казарма для супруга милее офиса банкира, убедившись, что Дуглас сделал своим бизнесом именно службу в армии, она переменила тактику.
Луиз наладила отношения с Першингом и уговорила его сменить недовольство Макартуром на милость. В результате звезды начали складываться для "манильского изгнанника" благоприятно. Одновременно с присвоением звания генерал-майора Макартур получил назначение, которому могла бы позавидовать любая офицерская жена, любая генеральша - он становится командующим округом со штабом близ Балтимора. А именно здесь располагалось поместье Луиз с шикарной виллой "Рэинбоу хилл". Она была счастлива. С головой окунулась в привычную, сладкую жизнь. Балы, маскарады. Вокруг политические звезды, авторы бестселлеров, воротилы бизнеса. Конечно же, это совсем другое по сравнению с грубыми извозчиками, колониальным обществом, которое раздражало Луиз, выводило ее из себя, вызывало унизительное чувство деградации. Казалось бы, душенька довольна. Но вот как раз добившись своего, Луиз приходит к выводу: так жить дальше невозможно. Конечно, Дуглас огорчится. Что же придумать? Как позолотить пилюлю? Тогда-то Дугласа Макартура и назначают членом военного трибунала для суда над Митчеллом.
В какой-то степени это тоже продвижение по службе. Быть на виду у всей Америки, выражать мнение генералитета, выступать в роли доверенного лица Фемиды - конечно же, карьера. Со своей стороны, Луиз испытывала удовольствие от сознания того, что она компенсировала Д. Макартуру политический и моральный ущерб, который нанесла ему своим решением прервать брачный контракт.
Билли Митчелл - блестящий молодой генерал, светский лев, умница, острослов, красноречив, общителен. Так же, как и Дуглас Макартур, считал своим родным гнездом Милуоки. Во время Гражданской войны его отец служил в том же полку, что и Артур Макартур, 24-м Висконсинском. Дружили не только отцы, но и деды. Сердечные отношения семей как наследство передавались внукам. И именно к Д. Макартуру на Филиппины отправился Билли, чтобы в его доме провести часть медового месяца и разделить с ним радость начала семейной жизни.
Биографы, специалисты по законам развития внутреннего мира человека и так и эдак пытаются объяснить разрыв Макартура с Митчеллом. Нет недостатка в обвинении первого в эгоизме, замкнутости, отчужденности. Симпатизирующим удается несколько смягчить содержащуюся в нелестных эпитетах критику, занося Д. Макартура в разряд героев, которые предпочитают действовать в одиночку, руководствуясь собственными принципами и не подвергаясь влиянию друзей - влияние ведь может оказаться вредным. Его представляют этаким самураем, отстаивающим вечные ценности прошлых и грядущих веков. Указывается также на то, что Макартур сознательно переломал себя: ведь он учился в Вест-Пойнте и, несмотря на издевательства старшекурсников, слыл компанейским парнем, предпочитал коллективные виды спорта, ратовал за "командное мышление" и сделал немало для того, чтобы сплотить олимпийскую сборную США: в воспитании у спортсмена чувства неразрывной связи с тренером, врачами, менеджером, с другими членами команды, наконец, с болельщиками, он видел залог успеха. Да и сам не чуждался светских развлечений, приемов, коктейлей.
