Михаил Ципоруха - Вокруг света под парусами
В. М. Головнин в своих отчетах о положении дел в Русской Америке особое внимание обратил на браконьерскую деятельность иностранных купцов в водах Русской Америки. В этом отношении особо отличались «бостонцы» — купцы и мореходы из Соединенных Штатов Америки (США).
В своем отчете В. М. Головнин отмечал, что шкипер судна «Ментор» Сутер в течение двух летних сезонов выменял 3,5 тыс каланьих шкур, в то время как шкипер брига «Брутус» Ней за одно лето приобрел более 1 тыс шкур, большая часть которых, если не все, была бы, вероятно, добыта промышленниками РАК. Однако, по словам В. М. Головнина, «от сей, можно сказать, хищнической торговли происходит другое; гораздо важнейшее зло: сии суда снабжают диких порохом, свинцом, ружьями и даже начали доставлять им пушки явно с намерением употреблять сии орудия против россиян, из коих весьма многие пали от действия оных, и я смело могу утверждать, что самая большая часть русских промышленников, погибших от руки диких американцев, умерщвлены порохом и пулями, доставленными к ним просвещенными американцами [ «бостонцами. — Авт.]» [6, с 337].
Во второй половине августа 1818 г. «Камчатка» направилась к берегам Калифорнии, где в 1812 г. верный помощник А. А. Баранова И. К. Кусков основал русскую колонию крепость Росс. Головнин направился в порт Монтерей (Верхняя Калифорнимя) для свидания с правителем Русской Америки капитан-лейтенантом А.А… Гагемейстером, отправившимся туда для закупки хлеба для русских поселений. 18 сентября Головнин был в Монтерее, затем заходил в залив Румянцева. 9 октября «Камчатка» направилась в обратный путь в Кронштадт.
Головнин составил обстоятельное описание этой страны, ее естественных богатств, климатических условий, быта и нравов местных индейцев.
«Благорастворенный климат, — писал Головнин, — не подверженный ни чрезвычайным жарам, ни холоду и чуждый всяких опасных прилипчивых болезней или месту свойственных недугов, есть первое благо сей части света» [8, с. 177]. Наличие леса и других природных богатств, близость океана — все это способствовало, казалось бы, развитию торгового мореплавания. Но, несмотря на все это, население Калифорнии жило в бедности.
Местных жителей жестоко эксплуатировали испанские колонизаторы. В стране процветало рабство. «Вообще говоря, нельзя без крайнего удивления и некоторой досады, — писал Головнин, — смотреть на здешних испанцев: леность и нерадение их простирается до неизъяснимой степени. Здесь реки, быстрые ручьи и почти всегда дуют свежие ветры, но они не имеют ни водяных, ни ветряных мельниц» [8, с. 177].
Головнин восхищался изобретательностью и исключительным трудолюбием калифорнийцев, их способностью к различным ремеслам. Они строили каменные церкви, выполняли тонкие столярные работы, искусно выполняли резьбу по дереву. Среди них немало было музыкантов и певцов. Так что при должном политическом устройстве этот богатый край преобразился бы. «Я думаю, — писал Головнин, — что при другом направлении [т. е. при при необходимых политических преобразованиях. — Авт.] Калифорния скоро сделалась бы значущей, просвещенной и даже богатой областью» [8, с. 177].
Головнин прекрасно разобрался в вопросах взаимоотношений между индейцами и испанцами в Калифорнии. Он отметил, что калифорнийцы не признавали власти испанского короля и вели борьбу против испанского владычества. Совсем по-другому складывались отношения их с русскими колонистами. «Дружеское расположение сего народа, — заметил он, — до сего времени продолжающееся к русским, явно свидетельствует, что они не насильно завладели сею землею. Русские промышленники по одному и по два ходят стрелять в леса диких коз, часто ночуют у индейцев и возвращаются, не получив от них ни вреда, ни обиды. Напротив того, испанцы в малом числе и без оружия показаться между ними не смеют, иначе все будут убиты. Индейцы сии отдают своих дочерей в замужество за русских и алеут, поселившихся у них; и в крепости Росс теперь их много. Чрез сие составились не только дружество, но и родственные связи» [8, cl 7 8]. Несмотря на все это, русская колония в селении Росс была ликвидирована в 1841 г. и жители его отправлены на борту бригантины «Константин», принадлежащей РАК, на о. Ситка в Ново-Архангельск.
27 сентября 1818 г. шлюп «Камчатка» отправился в обратный путь на родину. Путь туда лежал через Гавайские (Сандвичевы) острова, где были пополнены продовольственные запасы. Головнин постарался ознакомиться с экономикой, культурой, бытом и нравами местных туземцев. Он особо отметил, что «этот народ имеет чрезвычайные способности: у него теперь есть не только много хороших плотников, кузнецов и прочее, которые были бы не последними мастерами и на европейской верфи, но я видел в королевских сараях большой шестнадцати- или восемнадцативесельный катер, построенный по размеру и под руководством сандвичанина так, что к строению оного ни один из европейцев и не приступался» [8, с 178].
Завершив программу исследования Гавайев, Головнин поплыл к о. Гуам, а оттуда к Филиппинским островам. 13 декабря «Камчатка» бросила якорь на рейде г. Манилы. 17 января 1819 г. корабль покинул Манильский рейд и, что характерно, его провожала огромная толпа местных жителей.
Обогнув мыс Доброй Надежды и зайдя на о. Св. Елены (в то время место ссылки Наполеона), Вознесения и Файл, шлюп 20 июля 1819 г. прибыл в Портсмут, а 5 сентября шлюп благополучно прибыл в Кронштадт, где его торжественно встречали военно-морские власти и родственники моряков. За время кругосветного плавания корабль не потерял ни одного паруса и не имел повреждений в рангоуте. Это свидетельствовало о добротности постройки судна и о командирской способности Василия Михайловича Головнина.
По возвращении на родину В. М. Головнин продолжил службу на различных поприщах для блага Российского флота. В 1819 г. его произвели в капитаны 1-го ранга, вышла в свет его книга «Путешествие шлюпа «Диана» из Кронштадта в Камчатку, совершенное под начальством флота лейтенанта Головнина в 1807, 1808 и 1809 г.». Второе кругосветное плавание было описано в двухтомном сочинении Головнина «Путешествие вокруг света по повелению государя императора, совершенное на военном шлюпе «Камчатка» в 1817, 1818 и 1819 годах флота капитаном Головниным», опубликованном в 1822 г.
В последнем сочинении Головнин, подытожив данные своих плаваний и плаваний своих соотечественников у берегов северо-западной Америки, еще раз отметал, что честь открытия многих островов, заливов и мысов на побережье в этом регионе принадлежит отечественным морякам «Хотя капитан Кук, — писал Головнин, — приписывает себе первое открытие северо-западного берега Америки выше широты 57°, но он был введен в сие заблуждение по незнанию о плаваниях в том краю наших мореходцев, и что тот край был нам больше известен, нежели англичанам, например: славный сей мореплаватель утвердительно пишет, что он нашел большую реку, которую лорд Сандвич [первый лорд Адмиралтейства. — Авт.] назвал его именем; Кук приводит доказательства, что это действительно река: но русские знали, что так называемая Кукова река есть не река, а большой залив, который мы и теперь называем Кенайской губой. И если бы не Ванкувер, то и по сие время русским никто бы не поверил, а открытие Кука считали бы за истинное, а залив слыл бы и ныне рекою; но Ванкувер, соотечественник и последователь Кука, подтвердил опытом опись русских: пролив между Кадьяком и Афогнаком Кук и принял за залив… Другою пролива между Кадьяком и Аляской Кук вовсе не знал, но русским он был известен под именем Кенайского пролива.
