М. Загребельный - Сергей Параджанов
Мне сдается, приспела пора демифологизировать уникального кинематографиста. Пусть он и любил карнавальные наряды, грим и маски, нынче важнее мало-помалу снять их с него. Ну а нет – очаровательная мишура того гляди заслонит истинную суть. И разговор о человеке-мифе заглушит, и притом окончательно – разговор о выдающихся фильмах и желание видеть их. Они станут этаким отдаленным фоном, на котором и разворачивается карнавальное действо. Не ровен час, арестантство, мучительно перенесенное Параджановым, унизительное и гнусное, предстанет эксцентрической его выходкой или костюмной ролью. Маэстро, мол, обожал рядиться в архаические либо диковинные одежды; роба лагерника – того же рода.
В этом смысле книги, впервые собравшие значительную часть эпистолярного и вообще словесного наследия Параджанова, – события в высшей степени неординарные. В них именно Параджанов, а не миф о нем».
В Киеве, в Национальном художественном музее, 30 января 2008 года открылась особая экспозиция. Впервые за последние десять лет в Украину доставлены экспонаты из ереванского музея Параджанова – свыше 250 разнообразных композиций режиссера и художника. Это коллажи, рисунки, куклы, шляпы. А еще письма, которые Мастер писал своим близким из заключения. По количеству представленных экспонатов нынешняя киевская выставка Параджанова превосходит все прежние, в разное время проходившие за рубежом.
…Звание народного артиста Украины ему присвоили в год смерти – в 1990-м. Шевченковской премией его отметили через год после смерти. На киевскую презентацию параджановской экспозиции пришли многие из тех, кто был близко знаком с режиссером, – Балаян, Кадочникова, Маричка Мыколайчук, Драч, Дзюба… Сурен Параджанов признался журналистам газеты «Зеркало недели», что в свое время отказался менять фамилию отца и внес свою посильную лепту в его освобождение.
Директор Дома-музея Сергея Параджанова, приехавший в Киев открыть эту выставку, 3. Саркисян был знаком с Параджановым более десяти лет:
«Я встретился с Параджановым ровно тридцать лет назад. Он тогда вышел из тюрьмы и приехал в Ереван. Наше знакомство было простым: «Я – Завен». – «Я – Сергей». Когда я был директором музея народного искусства, мы с Параджановым особенно сблизились. Он привез тогда свою большую выставку в Ереван. Именно после этого и появилось решение о создании его музея. Но, к сожалению, из-за землетрясения он открылся лишь после смерти Сергея – в 1991-м. За время существования нашего музея мы провели 50 выставок в разных странах. Но нынешняя – наибольшая. Например, в Париже мы представляли 60 экспонатов. В Риме лишь 30».
Саркисян сам разыскивал многие работы Параджанова. Брал его телефонную книжку – и обзванивал всех по алфавиту Затем встречался с этими людьми в разных уголках мира. Они и передавали работы художника. Еще рассказывали о нем разнообразные истории. Саркисян даже записывал все эти рассказы на видео:
«Этих людей скоро уже не станет, многие из них в почтенном возрасте… За год наш музей посещает около 12 тысяч человек. Преимущественно это местное население. Но в Париже только за два месяца выставку Параджанова посетило 6 тысяч человек! Иногда нам даже предлагают его фальшивые работы. Людям, видимо, нужны деньги, вот они и приносят коллажи, к которым не прикасалась рука Сергея. А ведь у него все работы со скрытым смыслом».
В коллажах Параджанова соединено, казалось бы, несоединимое – фото, сухие растения, кусочки тканей и кружев, осколки фарфора и стекла. Все это смонтировано столь мастерски, что даже обычный хлам превращается в произведение искусства. Сам Параджанов на разных барахолках покупал порою бессмысленные предметы и создавал из них свои коллажи.
В тюрьме детали для будущих творений ему приносили заключенные. Однажды, когда его спросили, что ему дала та злополучная отсидка, режиссер горько пошутил: «Бессмертие!» Там он не мог быть кинорежиссером, поэтому рисовал и мастерил. На выставке, например, представлена кукла Лили Брик из мешковины. В письме Светлане он написал об этой работе: «Я из мешковины сделал куклу Лили Брик – это шедевр, не знаю, как послать Суренчику на 10 ноября…»
Для А. Демидовой мастерил изысканные шляпы. А вот его серия «Несколько эпизодов из жизни Джоконды» включает 13 работ – чертова дюжина. Есть Джоконда в стиле Босха, окруженная мистическими персонажами. А вот она же в компании Плисецкой и Высоцкого. Еще в одной «Джоконде» Параджанов увидел уже свое лицо, прикрепив к репродукции фото. Следующий коллаж – удивительная трапеза нескольких персонажей, «собранных» из фрагментов лиц Моны Лизы.
Когда-то эти произведения вызывали резкую критику. Но режиссер парировал: «Ничего я с ней не сделал, просто дал племяннику три рубля и он купил мне репродукции. Я разрезал их, что-то склеил, что-то привнес. А ваша Джоконда висит в Лувре! Целая и невредимая! Можете пойти проверить!»
Сурен вспоминает отца в процессе творчества:
«Коллажи, картины, маски – все у него получалось. Без проблем! Без долгих «мук творчества». Дом у него всегда был посещаемый – что в Киеве, что в Тбилиси. И если за день к нему человек пятьдесят не пришло, то он уже сокрушался: «Никто не приходит, никого нет». А когда был переизбыток посетителей, он жаловался: «Как-то мне все надоели…» Гости уходили, и отец за два часа мог сделать что-то значительное…»
В Киеве в 2009–2010 гг. скромно отметили юбилей «Теней…» В Музее книги и книгопечатания на территории Киево-Печерской лавры была представлена книга-альбом тбилисского фотографа Юрия Мечитова «Сергей Параджанов. Хроника диалога», а также открылась выставка портретов кинематографиста из частных коллекций. Они прошли в рамках второй встречи галереи «Параджанов-Арт», посвященной 45-й годовщине выхода на экраны «Теней…» (основной организатор акции – Елена Оганесян, Армянское общество культурных связей «АОКС»). Впрочем, о «Тенях…» говорили мало, в основном речь шла о Параджанове…
Балаян, автор идеи «Параджанов-Арт», с грустью размышляет: «Похоже, что эти встречи нужны только армянам, а ведь Параджанов – украинский кинематографист, он очень многое сделал именно для нашей страны. Когда поднимался вопрос о Музее Параджанова в Киеве, я, кажется, был единственным противником. Объясню свою тогдашнюю позицию: Сергей Иосифович жил в районе площади Победы в доме на 7-м этаже, и поэтому превращать его квартиру в музей я посчитал нецелесообразным. К тому же нам никогда не превзойти Ереванской экспозиции, а мы смогли бы выставить, в лучшем случае, только копии тех вещей, картин и коллажей, которые собраны в Армении. Поэтому я предложил создать вместо музея галерею «Параджанов-Арт», чтобы привлекать талантливых молодых людей».
