Альфред Хейдок - Страницы моей жизни (сборник)
Гнёт, который теперь испытывают русские люди, вызывает в обществе повышенный интерес к религиозно-нравственной мысли, поэтому не лишним будет привести несколько пророчеств, в которых ищущие могли бы найти указания на переживаемую ныне эпоху.
Пыльные фолианты полуистлевшей книги в зарубежном хранилище преподносят нам предсказание Иоанна Лихтенберга (1528), то самое, что некогда заинтересовало Достоевского и о котором он размышляет в «Дневнике писателя». В книге Лихтенберга после предсказаний о французской революции (1789) и о Наполеоне I, который именуется великим Орлом, говорится далее о европейских событиях так: «После сего придёт Орёл, который огонь возбудит в лоне невесты Христовой, и будут трое побочных и один законный, который других пожрёт. Восстанет Орёл великий на Востоке, островитяне западные восплачут. Три царства захватит. Сей Орёл великий, который спит годы многие, поражённый восстанет и трепетать заставит водяных жителей западных в Земле Девы и других вершин прегорных, и полетит к югу, чтоб возвратить потерянное. И любовью милосердия воспламенит Бог Орла восточного, да летит на трудное, крылами двумя сверкая на вершинах христианства».
Строки Достоевского в «Дневнике писателя», посвящённые этому предсказанию, свидетельствуют о большой его заинтересованности. Он расшифровывает понятие «Земля Девы» и приводит тому остроумное подтверждение. В восточном Орле он опознаёт Россию, а в невесте Христовой – церковь. Тем не менее, все дальнейшие рассуждения Достоевского носят очень неуверенный характер: ему, несомненно, хочется приурочить предсказание к переживаемому тогда Россией моменту, но в то же время что-то мешает – подходит, да не совсем. Внутреннее чувство лишает Достоевского уверенности, и он заканчивает статью в чрезвычайно осторожных тонах с различными оговорками. Орёл «поражённый» так и остаётся для него вопросом, ибо оправдывающих подобный эпизод поражений Россия того времени не знала. Между тем, у нас нет ни малейших сомнений, с какого времени следует считать Россию поражённой в самое сердце…
Если русский мессианизм, сам по своей природе мистический, нуждается в подкреплении пророчеством со стороны представителя другой нации, – лучшего, чем предсказание Лихтенберга, не найти.
Было бы удивительно, если бы не пророчествовала сама та Русь, которая, по словам Гумилёва, «грезит Богом, красным пламенем и видит ангелов сквозь дым». Были и на Руси пророки: архивы монастырские хранят мало записей предсказаний российских святителей и иноков: кое-где они мелькают и в житиях, но по необъяснимой гордыне так называемого просвещённого класса им не придавали значения, дабы не прослыть отсталыми. Гораздо выгоднее было драпироваться в тогу холодного скепсиса… Часть же пророчеств, ни в какую книгу не вписанных, так и была развеяна по глухим просёлкам, пустырям и придорожным привалам, где в лапти обутый богомолец нехитрым языком передавал спутникам слышанное в глухом скиту пророчество седобородого отшельника…
Глухо перед Великой войной шли в народе толки о грядущем Антихристе и бедствиях, что подвигло Георгия Иванова написать:
Из Сибири доходят вести,
Что Второе Пришествие близко.
Собирая материал о пророчествах русских, мне пришлось натолкнуться на конфузливость лиц, обладающих нужными мне сведениями. Ограничиваясь указанием, что помещённый ниже фрагмент чрезвычайно любопытного пророчества принадлежит высокоинтеллигентному и известному лицу, я принуждён не называть его имени, выполняя поставленное условие. Случилось это в 1916 году, в ноябре. Возвращаясь из кратковременного отпуска к месту службы, в поезде я познакомился с одним пассажиром из торгового класса. Ехали мы в одном купе. По русской привычке молчали недолго, скоро разговорились, и вот во время одной из бесед на тему о текущей войне и связанных с нею всевозможных слухах мой случайный знакомый, преднамеренно взяв с меня честное слово в том, что всё, что он намерен мне сообщить, останется тайной, и, во всяком случае, не вызовет для него по тому времени нежелательных последствий, дал мне для ознакомления рукопись под заглавием «Предсказание курского крестьянина Ильичёва, восьмидесятилетнего старца, на основании Святой Библии».
Ознакомившись с рукописью, я был буквально ошеломлён её содержанием. Вот что, между прочим, Ильичёв писал: «Царь Николай Александрович в 1917 году откажется от своего прародительского престола и уйдёт в народ, и следа от него не останется. После царя Николая Александровича настанет большая смута; всюду будут гробы и гробы; кони по колено будут ходить в крови; глад, мор и братоубийство воцарятся, земля откажется родить хлеб; священное число семь минует, и тогда только Господь воззрит на грешный русский народ и ниспошлёт свою благодать на него. Спасут Россию двое – один духовного звания, а другой из-за границы. И снова прославится русская земля, и солнце засияет над ней. Короли Вильгельмус и Фердинандус потеряют свои короны. Австрия распадётся и будет такой в ней налог, что народ застонет. Вена сгорит. Сгорит и Зимний дворец в граде Святого Петра. Будет ещё война, когда народы, как звери, растерзают друг друга, и останется одна треть людей на Земле: а пройдёт много, много веков, и с Востока прилетит Змий на Запад и покорит под ноги свои Запад, и последнее будет горше первого».
Вышеприведённое мною не исчерпывает всей рукописи, а только то, что я успел записать себе в книжку, оставляя в стороне всё, что я счёл почему-то не столь интересным, например, дату смерти супруги императора Вильгельма. Часть предсказаний, как всем известно, исполнилась: императора Николая Александровича не стало; Австрия распалась; царь болгарский Фердинанд и император германский Вильгельм своих корон лишились; крови и гробов за минувшие войны не счесть.
IIМного удивительного таится в древних книгах старообрядческих подвижников, рукописных, передаваемых из рода в род, бережно хранимых обёрнутыми в расчёсанный лён, – в книгах, полных взрывного устремления в обители горние. Следовало бы удивляться, если бы суровая среда старообрядцев, с непоколебимой верой обрёкшая себя на самосожжение во времена Петра I, не дала своих пророков. Они, конечно, были.
За отсутствием самих книг, нам приходится довольствоваться устным рассказом старообрядца родом из города Кунгура, который он передал в 1925 году. Он признался, что в бытность его на родине некий «старец» на основании известных ему древних пророческих книг поведал следующее: «И восстанут наполовы и иже киттане с ними». Произойдёт столкновение недалеко от озера Байкал; будет оно кровопролитным; с каждой стороны будут огромные небывалые потери, о чём будет свидетельствовать потомству образованная на поле битвы «Великая Гоп погребальная».
