Гюнтер Банеман - Побег из армии Роммеля. Немецкий унтер-офицер в Африканском корпусе. 1941—1942
О часовых и военных полицейских я не думал. Облюбованный мною автомобиль стоял в целости и сохранности. Я мигом забрался в кабину и нажал на стартер, но мотор молчал. Тогда я снова нажал на педаль, и он заработал. Левосторонний руль меня не смущал – я уже ездил раньше на таких автомобилях.
В эту минуту прямо перед радиатором машины приземлился парашют с ярко горящей осветительной бомбой. Я выжал сцепление, и «бедфорд» двинулся с места, проехав мимо ослепительно пылавшей бомбы, которая освещала мой отъезд. Наконец, я свернул в проезд и оказался в темноте.
Массивные Г-образные бамперы британского автомобиля врезались в хрупкие створки ворот и разнесли их на куски. Никто не крикнул мне вслед, не отдал приказа остановиться. Ни часовых, ни военных полицейских не было видно. Они попрятались в хорошо оборудованных подземных бомбоубежищах, спроектированных и построенных германскими тыловыми службами. Такие бомбоубежища позволяли без особых неудобств переждать бомбежку.
Я ехал по главной улице, не включая фар. Джип прокладывал себе путь среди валявшихся повсюду дверей, окон, корыт и других предметов, обломков и мусора, и никто не пытался его задержать.
Вскоре я добрался до пляжа, рядом с которым находилась моя пещера. Меньше чем за пять минут я погрузил в кузов свои вещи, после чего открутил крышку бензобака и второпях чуть было не зажег спичку, чтобы проверить, сколько горючего там осталось.
Опомнившись, я сунул в бак дуло автомата. Вытащив его, я с облегчением отметил, что голубая сталь на пятнадцать сантиметров покрыта бензином.
Значит, мне не надо будет пополнять запасы топлива. Теперь мне негде будет его взять, разве что только перекачать из чьего-нибудь бака с помощью шланга – предварительно обрушив его на череп владельца разумеется. Бензин означал для меня спасение.
Британские самолеты все еще бомбили город, а военные полицейские покуривали себе в бомбоубежищах, когда я выехал на дорогу через невысокий горный хребет Эль-Ахдар, ведущую дальше в западную Киренаику.
И, только оставив позади Дерну, я почувствовал, как сильно устал.
Глава 19
КАМУФЛЯЖ
Ночь, которую я провел в Дерне, пролетела очень быстро. Сделав последний поворот на дороге, шедшей с пляжа на горное плато, расположенное в нескольких километрах к западу от города, я с удивлением заметил, что на востоке уже загорается новый день.
Дорога была в ужасном состоянии, и подъем по ней представлял большую опасность. Стоило только кинуть взгляд из правого окна на кромешную тьму за узкой полоской гравия, где тянулся бездонный отвесный обрыв глубиной метров в триста, как по спине пробегала дрожь.
Я раз десять проезжал по этому отрезку дороги и хорошо знал, что меня ждет. Когда я впервые ехал здесь в апреле – кажется, это было через день после того, как австралийские и новозеландские части британской армии отступили по этой дороге, – поездка напомнила мне балансирование по протянутому над пропастью канату. Отходя, противник постарался надолго вывести ее из строя.
Дорога к западу от Дерны представляла собой серпантин – сочетание крутых поворотов и не менее крутых подъемов. Водителям со слабыми нервами здесь делать нечего. Дорога здесь имела не менее шестидесяти крутых поворотов, а поскольку с краю тянулся обрыв, британские войска не пожалели усилий, чтобы отметить практически каждый поворот кучами обломков, взрывами сделав множество воронок.
Впрочем, любому горю можно помочь. Британцы сами подсказали нам способ решения этой проблемы, причем совершенно бесплатно. Стремительно отступая, они оставили после себя тысячи металлических бочек из-под горючего, которые были использованы в качестве строительного материала.
Впервые за всю историю войны в Ливии, вплоть до настоящего времени, итальянцев ждал успех. Заполнив воронки этими бочками, они засыпали их сверху камнями и гравием и достигли таких успехов в деле ремонта дорог, которые не смог превзойти никто.
С тех самых пор будущее итальянских войск в Ливийской кампании было обеспечено – они большей частью занялись строительством и ремонтом дорог, которых требовалось все больше и больше. Итальянцы ворчали, проклинали Роммеля, ругались и заливали свое горе красным вином, но сеть дорог все росла, покрыв собой всю прибрежную зону Ливии. Впрочем, у итальянцев была альтернатива – осаждать Тобрук или сражаться на фронте восточнее его. Разумеется, они предпочитали первое. Уж очень им не нравилась опутанная колючей проволокой линия фронта, особенно когда из-за нее выглядывали штыки австралийских, английских, индийских и других частей британской армии.
На красном небе поднималось солнце, напоминая огромный огненный шар. Я остановил свой джип и вылез из кабины. Я был совершенно один. Кое-где виднелись зеленые сосны, очень оживлявшие пейзаж. Как приятно было отдохнуть на них взглядом, утомленным зрелищем выжженного солнцем мира, где вместо деревьев высились тучи пыли. Это были окраины субтропиков Киренаики, оазиса в пригороде Ада в лице Ливийской пустыни.
Некоторое время я любовался пейзажем и наслаждался щебетанием птичек на склоне. Промочив горло прохладной водой, я обошел свой новый автомобиль. На нем еще не было свастики. Зато на переднем крыле с большим мастерством был нарисован британский символ – голова рыцаря в средневековом шлеме с опущенным забралом в желтых, голубых и красных тонах. Под ним красовались цифры, обозначавшие номер соединения, которые были обведены белой квадратной рамкой.
Я не знал, что означает этот символ, и для меня он не представлял никакой ценности. В немецких военных документах этот джип проходил по графе «военные трофеи» и, скорее всего, не был зарегистрирован ни в одном из соединений Африканского корпуса.
Мотор вдавался в кабину, что было не очень удобно в условиях пустыни. Я проверил масло – оно показалось мне довольно грязным и требовало особого внимания.
Радиатор был полон, а в багажнике я нашел запасное колесо. Я решил, что крышу кабины надо будет убрать. Днем в ней было очень жарко, а ночью ветровое стекло запотевало от холода. Кто-то снял дворники, и утром мне показалось, что я еду в каком-то молочном тумане.
Кроме того, если дело дойдет до стрельбы, то крыша кабины будет только мешать. Придется останавливаться, выходить наружу и нажимать на спусковой крючок, не зная, будет ли у тебя время забраться в кабину и продолжить свой путь.
Спереди донеслось гудение мощного мотора – по дороге кто-то ехал. Я прекратил осмотр джипа, запрыгнул на свое сиденье и отправился в путь. Навстречу мне шел большой пятитонный грузовик «фиат», и я нажал на газ. Шофер с затуманенным взором и черной бородой помахал мне рукой и проехал мимо.
