Эмилия Руэте - Принцесса Занзибара. Женщины при дворе султана Сеида Саида
Жена также не обязана покорно терпеть все капризы своего мужа. Если одна из его причуд оскорбляет ее, она может искать поддержки у своих родственников или, если она одна на свете, имеет право искать правосудия у кади. Одна моя близкая подруга в шестнадцать лет согласилась стать женой своего родственника, который был намного старше ее и совершенно ее недостоин. Этот совершенно легкомысленный человек воображал, что жена будет терпеть все, потому был весьма удивлен, когда однажды вечером, вернувшись домой, обнаружил, что вместо жены дома его ждет письмо, написанное в очень суровых выражениях. Я имела привычку посещать эту подругу в ее имении, не сообщая об этом заранее, потому что знала, что ее милый супруг предпочитает удовольствия городской жизни. Но однажды она пришла ко мне, чтобы сказать, что больше я не должна приходить к ней, не сообщив об этом, потому что теперь ее муж все время был дома. Он пришел к ней, покаялся и вымолил у нее прощение. Один раз узнав, как решительно она может действовать, он постарался больше не оскорблять ее. Я могла бы привести и другие примеры независимого поведения женщин.
Когда супруги встречаются, они целуют друг другу руку. Едят они вдвоем, вместе с детьми. Женщина выполняет для мужа много мелких дел в знак любви. Когда он выходит из дома, она подает ему оружие и снимает это оружие с мужа, когда он возвращается; подает ему воду для питья и так далее – в общем, оказывает те мелкие знаки внимания, которые делают совместную жизнь приятной и счастливой, причем делает это без малейшего принуждения. В делах управления домом она – верховная госпожа. Обычая выдавать регулярно определенную сумму специально на ведение хозяйства нет; муж и жена черпают из одного и того же кошелька, хотя, если мужчина имеет двух главных жен, живущих раздельно, он делит свои доходы между ними. В какой степени женщина пользуется своими домашними преимуществами, зависит от ее воли и от воли ее мужа. Однажды, когда я устраивала большой праздник на одной из моих плантаций и казалось, что часть гостей неизбежно откажутся приехать оттого, что им будет трудно вовремя достать себе верховых животных, одна дама предложила одолжить мне на время столько ослов и погонщиков, сколько мне понадобится. Когда я предложила получить согласие ее мужа на это щедрое предложение, она довольно резко ответила, что не привыкла просить его разрешения в таких маловажных делах. Другая моя знакомая на Занзибаре имела еще больший контроль над домашними и хозяйственными делами мужа – управляла его имениями и его городским домом. Муж даже не знал точной суммы своих доходов и был не против получать из ее рук все деньги, которые бывали ему нужны; благодаря ее уму и дальновидности он жил очень обеспеченно.
Воспитание детей полностью находится в руках матери, кто бы она ни была – законная жена или приобретенная рабыня, и в этом для нее огромное счастье. От английской дамы из общества ожидают, чтобы она раз в сутки заходила в детскую комнату, француженка отправляет своего отпрыска в деревню, а там о детях заботятся посторонние люди. Арабка же постоянно окружает их самой нежной заботой и почти никогда не выпускает их из виду все время, пока им нужна материнская опека. За это ее вознаграждают сильной любовью и глубоким уважением. Отношения с малышами служат ей компенсацией за недостатки многоженства и делают ее семейную жизнь счастливой и радостной. Тот, кто видел, как беззаботны и веселы восточные женщины, должен знать, как мало истины содержат рассказы об их угнетенном состоянии и униженности.
Но глубокое понимание истинного положения дел невозможно приобрести за несколько минут визита. Араб, при всей своей вежливости, не любит, чтобы посторонние люди, особенно если они из другого народа или исповедуют другую веру, всматривались в его личную жизнь. Когда к нам приходила в гости европейская женщина, мы начинали с того, что изумленно раскрывали глаза, увидев ее невероятно широкую в обхвате фигуру, потому что в те дни дамы носили кринолины, которые могли бы перегородить лестницу.
Беседовали мало, в основном о секретах одежды. К даме проявляли обычное гостеприимство, евнух опрыскивал ее розовой водой, ей преподносили прощальные подарки, и она уходила нисколько не мудрее, чем была. Она побывала в гареме, увидела здесь «несчастных» женщин (под покрывалами), удивилась нашей одежде, нашим украшениям, тому, как ловко мы сидим на полу, – и это все. Она никогда не могла похвалиться тем, что узнала больше, чем другие европейцы, бывавшие у нас. От двери и потом обратно до двери ее провожали евнухи, ни на миг она не оставалась без наблюдения. Западной женщине редко показывают какие-нибудь комнаты кроме той, в которой ее принимают; иногда ей удается рассмотреть закутанных дам, которые развлекают ее. Короче говоря, она не имеет никакой возможности изучить восточную семью и положение наших женщин.
Другая особенность нашей брачной жизни: девушка, став женой, не изменяет этим ни свое положение в обществе, ни имя. Жена принца, родившаяся в простой семье, никогда и подумать не может о том, чтобы потребовать себе такие же титулы, как у него. Несмотря на свое замужество, она остается «дочерью такого-то», и к ней обращаются именно так. И наоборот: арабский принц или вождь племени часто позволяет своей дочери или сестре выйти замуж за его собственного раба. Он говорит себе: мой слуга – ее слуга, поэтому она остается госпожой, как была. Однако после такой свадьбы муж перестает быть рабом в прямом смысле этого слова, хотя, разумеется, говоря о своей жене, называет ее «ваше высочество» или «госпожа». Мужчина, упоминая о своей жене в разговоре – чего он старается избежать, – никогда не называет ее «моя жена», а обозначает ее словами «дочь такого-то» или может сказать «мать моей семьи», независимо от того, есть у нее дети или нет.
Супруги, которые не были знакомы друг с другом до свадьбы, иногда обнаруживают, что им трудно или даже невозможно жить в согласии, и поэтому легкость магометанского развода, несомненно, является благом. Разумеется, лучше, чтобы муж и жена, коренным образом различающиеся во мнениях и характере, мирно расстались, чем чтобы они оставались прикованными друг к другу всю свою жизнь и оба терпели от этого муку, которая могла бы закончиться насилием или преступлением. В случае развода женщина получает назад свое имущество, над которым и во время брака имела неограниченную власть. Если муж требует развода, свадебные подарки остаются ей, но если развод происходит по ее настоянию, то возвращает их.
Из всего, что я написала, должно быть ясно, что восточная женщина не такое обиженное и угнетенное создание, не такой ноль, как о ней говорят. Моя мачеха Азза бинт-Сеф – яркий пример этого. Она имела полную власть над Сеидом Саидом, управление двором и государством шло согласно ее капризам. Если кто-то из нас желал получить что-либо от султана, просьбу должна была одобрить она, и она сохраняла свою власть до самой его смерти.
