Михаил Воротников - Г К Жуков на Халхин-Голе
Формальный сбор данных о противнике не удовлетворял Г. К. Жукова. Он требовал анализа, выводов, предложений о характере действий врага. Ему не составляло особого труда отличать ложное от настоящего.
Однажды начальник разведки армейской группы И. Конев доложил командующему о том, что противник снял с центрального участка до двух полков пехоты и перебросил на свой левый фланг против 8-й кавалерийской дивизии монгольской армии. "Что об этом говорят в штабе 82-й дивизии?" - спросил Жуков. - "Донесений таких не поступало". - "Так вы что, начальник разведки или посыльный? Видно, что общей оценкой обстановки вы не владеете. Ваши данные весьма сомнительны. Перепроверьте!"
Как потом выяснилось, командующий был прав. Ложные передвижения японцев были приняты за действительные.
В предстоящей операции командование интересовали главным образом точное расположение и численность войск противника, возможность подхода свежих сил из глубины. Сведения обеспечивались только хорошо организованной разведкой всех видов, ее активностью и непрерывностью. Поступающие данные часто были противоречивыми. Они перепроверялись, анализировались, изучались. По данным вышестоящих штабов, командованию стало известно, что в тылу противника началась переброска резервных частей. Оживилась деятельность железнодорожных станций Солунь, Халун-Аршац. На станцию Хайлар прибыли два эшелона с зимним обмундированием. Выводы об истинных намерениях могли быть разные. Легко было просчитаться, так как наши войска имели дело с хитрым и коварным врагом.
В 1940 году на разборе проведенного командно-штабного учения с войсками Ундурханского гарнизона Георгий Константинович, ссылаясь на опыт халхингольских боев, высказал такие мысли о разведке: для того, чтобы накрыть цель противника тем или иным средством, нужно знать, где что расположено в его обороне или боевых порядках, что и куда перегруппировано, что настоящее, а что ложное. Не зная этого, войска будут действовать вслепую, израсходуют много средств без всякого эффекта, понесут при этом многие лишние жертвы. Все знать о противнике нельзя. Но главное надо знать: где его огневые средства, какие из них являются наиболее опасными и которые нужно обязательно уничтожить перед атакой, каким нанести то или иное поражение, какие можно подвергнуть поражению в процессе наступления, где расположены танковые группировки, где и какие воздушно-десантные силы имеет противник и сколько потребуется времени, чтобы он мог ввести их в дело. Проводить разведку нужно с умом, чтобы не раскрыть противнику свои намерения. Организуя разведку в интересах предстоящего наступления, нужно учесть, что уже известно, что устарело и требует перепроверки, что неизвестно. Важно, кому поручить разведку того или иного объекта: авиации, артиллерийской разведке, общевойсковой или специальной технической, когда ее провести и как наблюдать за невыявленными целями до их поражения включительно, надо знать, где и когда вести разведку с целью введения противника в заблуждение.
И вот что мне запомнилось дословно: "Всем этим заниматься должен лично каждый командир, организующий наступление".
Разведке боем уделялось особое внимание. Она проводилась всегда, когда требовалось получить наиболее достоверные данные. К началу наступления готовилась разветвленная сеть наблюдательных пунктов подразделений, частей, соединений, особенно наблюдательных пунктов артиллерии. По приказу командующего, артиллерийской разведкой занимался командующий артиллерией армейской группы войск комбриг Ф. Г. Корзин. Он сам прикладывался к стереотрубе, оценивал систему артогня противника, руководил наблюдательными пунктами, особенно теми, что непосредственно входили в его подчинение.
Результаты прощупывания противника анализировались командирами, ведущими разведывательный бой, штабами, начальниками родов войск, обобщались разведотделом, наносились на карты, схемы и докладывались командующему с соответствующими выводами. Нередко Г. К. Жуков заслушивал начальников родов войск персонально. Он добивался максимума точности и достоверности, с неослабевающим напряжением изо дня в день анализировал данные о противнике, ставил перед разведорганами дополнительные задачи. Ни одна деталь в изменении разведывательных данных от него не ускользала, и какая-нибудь нередко служила добрую службу в раскрытии планов и замыслов японского командования.
Но группировка, силы и средства, состав войск противника в целом только разведкой боем не могли быть вскрыты. Поэтому разведывательная авиация также принимала активное участие в решении этой задачи. Небольшие группы засылались в глубину обороны противника. Но, к сожалению, толку от них было немного, так как японцы были весьма бдительны и хорошо маскировались.
В то время, как в штабе группы разрабатывался план наступательной операции, войска, наряду с проведением боев местного значения, упорно, изо дня в день совершенствовали свое боевое мастерство. В тылу шла учеба во всех звеньях войскового организма. Все учились воевать. Главный упор был сделан на подготовку мелких подразделений и освоение опыта проведенных боев. В штабах отдельных частей и выше Г. К. Жуков приказал иметь макеты местности, расположенной перед фронтом части или соединения, с реальным рельефом и предметами в уменьшенном масштабе. Задача была не из легких. Наши топографические карты составлялись давно. Появилось много неучтенных изменений: леса, дороги, колодцы, новые формы подвижных песчаных барханов. Японские же карты уточнены незадолго до вторжения на территорию МНР. Они были точны. Многие наши командиры охотно пользовались картами противника. Такую карту имел и Г. К. Жуков. По ней он "строил" вражескую оборону и определял возможную тактику ее преодоления. Командиры всех степеней оценивали возможные варианты обороны противника и проигрывали свои действия. Мне самому приходилось бывать на занятиях с командирами танковых батальонов и бригад, которые проводили известные в то время танкисты: командарм Д. Г. Павлов, полковник А. М. Панфилов, командовавший 2-й механизированной бригадой в районе озера Хасан в 1938 году.
Комкор Н. Н. Воронов учил свой штаб и командующего артиллерией армейской группы, как наиболее целесообразно планировать артиллерийское обеспечение войск и управлять огнем в частях и подразделениях, вплоть до батарей. Он требовал шире и смелее использовать приданную пехоте артиллерию для стрельбы прямой наводкой, экономить боеприпасы в обороне в первую очередь повышением меткости огня.
Командующий выезжал в войска, чтобы посмотреть, как идут занятия. С такой же задачей направлялись в части и работники штаба. От них требовалось, кроме контроля, уметь лично выправить на месте обнаруженные недочеты в обучении и внедрить в сознание каждого, что армия должна быть главным образом подготовлена тактически. "Всякое упрощение в обучении в данной обстановке - преступно", - категорически высказывался Г. К. Жуков. В одном из батальонов 149-го мотострелкового полка он лично присутствовал при одиночной подготовке солдата к бою. У окопа - рядовой Пилипец.
