Голиб Саидов - Записки питерского бухарца
«Надо же, как мне повело! – увлажнёнными глазами, полными благодарности и признательности взгляну я на Эмму. – К самому легендарному Маннергейму!»
Это уже значительно позже, когда я стану выяснять – сколько же дач, якобы принадлежавших финско-российскому полководцу, со шведскими корнями, существовало на территории нашей страны, пойму, что всё это блеф советских экспроприаторов, которые, для придания законности своим грабежам, прикрывались «гуманными» соображениями, с точки зрения классовой борьбы, марксизма-ленинизма. Дескать, сами видите, у кого отбираем – у буржуя, продажного генерала, угнетателя трудового народа.
– Можешь ничего с собой не брать: там, в прислуге, работают «свои люди», так что будешь валяться на царских перинах! – заверила, сойдя на шёпот, моя благодетельница, скромно прибавив, так, между прочим – Ну, разве что, запасись бормотухой.
Я, понимающе кивнул ей в ответ.
На следующий день, Эмма, её невзрачного вида друг (муж?) и я, отправились на электричке в сторону Выборга. Не помню, на какой станции мы вышли, но вскоре нашему взору предстал дивный лесной пейзаж, с огромным озером посередине. Красота была неописуемая.
– Во-о-н, видишь жёлтенький дом с белыми колоннами? – вытянула свою руку Эмма, показывая на противоположный берег, до которого пиликать предстояло добрых полдня. – Это и есть та самая дача. Там и заночуем.
Что ж, иного выбора не было: три с половиной часа мы брели вдоль берега, любуясь красотами Природы, собирая по пути редкие грибы и делая краткосрочные привалы. Каждый такой привал, традиционно отмечался извлечением очередной бутылки портвейна.
– Брось, тут ничего нет, иди, присоединяйся к нам! – звала меня коллега к импровизированному столу и вскоре добавляла – Вот когда дойдём, я тебе покажу одно такое место, что ты обалдеешь!
Вскоре, я обратил внимание на странное поведение своих спутников: чем меньше оставалось до заветной дачи, тем скучнее и кислее становились их лица. Наконец, порядком подуставшие мы вышли к какому-то утёсу, откуда открывался изумительный вид, с искрящимся солнечными бликами, отражавшими от серебряного «зеркала», уютно пристроившегося внизу. На этот раз, мои друзья расположились основательно: расчистили место и расстелили на траве огромный не то плед, не то платок. Я стал беспокоиться: как бы они не перепились и нам не остаться без крова. Прошло ещё с полчаса. Наконец, когда «хозяева» откинулись на спину, собравшись ко сну, я не вытерпел и робко пропищал:
Как бы нам… это… не опоздать на дачу… Шестой час, однако…
– Да ну их! Нам и здесь хорошо! – услышал я вдруг то, чего больше всего боялся – Посмотри, как тут красиво! Давай, останемся здесь, а завтра с утра, я тебе покажу такую колонию «белых», что ты не поверишь своим глазам.
В ответ я кисло улыбнулся и окончательно сник. Ясно было лишь одно: надо скорей двигаться назад, чтобы успеть на обратную электричку. Я кинул свой прощальный взгляд на дачу, до которой оставалось всего-ничего, тяжко вздохнул и скрылся в чаще леса.
Львиный мостик
Возвращаюсь с работы, вдоль канала Грибоедова. Впереди меня, виляя крутыми бёдрами, идёт обалденная девка, приложив к уху мобильник. Невольно, становлюсь свидетелем её телефонного разговора.
– Я тут, возле каких-то белых львов.
– Говорю же тебе: возле мостика! И четыре льва: два с одной стороны, и два – с другой.
– Вот, я уже стою возле них. Они ко мне жопой повернулись…
Сумерки богов
Три долгих месяца от Жоры не было никаких вестей.
«Значит, совсем плохо, бедняге…» – заключил я про себя, грустно уставившись в морозное окно.
Товарищ, ещё совсем недавно, названивавший мне трижды на дню, лишившись работы и потеряв всякую надежду на её скорое восстановление, к декабрю совсем притих, окончательно уйдя в зимнюю спячку, словно медведь в берлогу.
С началом нового года, та же участь постигла и меня. Сидим себе, каждый в своей «норе», и «лапу сосём»: денег нет, работы ждать неоткуда, кругом снег, холод, мороз… Зиму мы оба не переносим. Знаем и чувствуем только одно: «надо переждать, надо перетерпеть…»
Даже, справиться друг о друге у нас нет возможности: на телефоне – ноль.
Наконец, в начале марта, раздаётся звонок и на том конце я снова слышу знакомый голос:
– Привет, дорогой! Как у тебя дела?
– Спасибо, Жоржик, у меня…
– Прости, но – если можно – говори короче – перебивает меня товарищ. – Кто-то бросил мне на трубку 50 рублей, но это вовсе не значит, что ты сейчас начнёшь в подробностях рассказывать – как у тебя дела. Ха-ха-ха!
Лицо невольно расплывается в улыбке: меня радует его своеобразный юмор. Более того, я почти уверен, что первый, кому он решил позвонить, это я.
– В общем, у меня ничего нового. А как ты? – интересуюсь, в свою очередь.
Жоржик тяжело вздыхает:
– Ты знаешь… как тебе сказать? Я уже не знаю – к кому обращаться… К Аллаху, там, к Будде, Христу, Иегове… – и вдруг в отчаянии выдаёт – В общем, я их всех проклял!
– Оба-на! – я ищу под собой стул, чтоб не свалиться от еле сдерживаемого приступа смеха на пол. – А чего так?!
– Да что от них толку? Как от козла молока! – и тут же, видимо спохватившись, успокаивает меня. – Но ты, главное, не переживай: выкрутимся, обязательно выкрутимся! Глянь на улицу, видишь – весна пришла, солнышко светит, птички поют… Вот увидишь – всё будет хорошо, всё у нас наладится…
И я начинаю понимать, что, пока у меня есть такие друзья, как Жора, я не пропаду.
– Конечно же, выкрутимся! – подбадриваю, в свою очередь, товарища – Всё наладится и будет хорошо. Не просто, «хорошо», а – отлично!
Маленький секрет
По одной из легенд, небольшое морское судно «Виктория» было выиграно в карты двумя предприимчивыми братьями. И в этом, казалось, не было ничего необычного: в знаменитую эпоху приватизации, когда «прихватизировалось» всё, что только возможно, подобная «мелочь» уже мало кого удивляла.
Рассказывают, что вложив немало денег в ржавую посудину, братья-бизнесмены сумели привести её в божеский вид и, вскоре, перегнав из Одессы на берега Невы, в срочном порядке переоборудовали под плавучий пароход-ресторан.
В 1998 году, мне довелось поработать на этом судне в качестве старшего повара. Весь штат команды состоял из десяти человек: пожилой, но очень шустрый капитан, смахивающий на прожжённого морского волка, вечно грязный моторист, который, казалось, никогда не вылезал из машинного отделения, директор ресторана, два повара, три официанта, мойщица и уборщица.
