Федор Раззаков - Другой Аркадий Райкин. Темная сторона биографии знаменитого сатирика
Заметим, что подобных острых миниатюр среди советских юмористов почти никто больше не читал – только Аркадий Райкин. Все это ясно указывало на то, что власть именно его назначила Главным Художником в советской юмористике и сатире, этаким разрешенным внесистемщиком. Отсюда и назначение его худруком родного театра (1942), и разрешение стать Театру миниатюр хозрасчетным учреждением (1943), что тогда дозволялось не каждому учреждению. Короче, Райкину дозволялось затрагивать в своих интермедиях такие темы, которые для других его коллег были табу. Например, творческий соперник райкинского театра – московский Театр эстрады и миниатюр – предпочитал ставить более «легкие» миниатюры, что, кстати, тоже могло вызвать неудовольствие властей, поскольку в тематической легковесности тоже надо было соблюдать меру. Артисты московского ТЭиМа, видимо, об этом забыли. И им напомнили: в конце 1944 года театр был подвергнут жесткой критике. Вот как об этом вспоминал А. Менакер:
«Пресса обрушилась на нас со страшной силой. Нас обвиняли в мелкотемье (исключение делалось только для «Тихого семейства»), в отсутствии острого сатирического прицела, все смешное казалось критикам подозрительным…
Тучи над театром сгущались. Настроение было скверное. В конце 1944 года было созвано совещание, на котором обсуждалась наша работа. Здесь были представители Московского управления искусств, руководство театра и ведущие актеры, а также наши постоянные авторы – Масс, Ленч, Червинский. Замечания повторяли в основном положения критических статей.
В конце совещания вдруг встал Червинский и сказал:
– Мы с Массом беремся в короткий срок написать для театра обозрение, в котором будут отображены сегодняшние темы и будет преобладать положительный юмор…
Так на свет родилась программа «Где-то в Москве»…»
Отметим, что даже эта программа не содержала в себе того «перца», которым отличались спектакли райкинского театра. И это неудивительно, если брать во внимание тот факт, что Ленинград всегда славился своей некоей оппозиционностью. Именно ею и питался талант Аркадия Райкина.
Оппозиционность Ленинграда вынуждала Сталина внимательно следить за обстановкой в этом городе и назначать туда своих самых преданных соратников. Сначала это был Сергей Киров (1926–1934), а после его трагической гибели – Андрей Жданов (1934–1948), который приходился Сталину родней, поскольку его сын был женат на дочери вождя Светлане. Как пишет Г. Костырченко:
«Для Сталина Ленинград, этот символ русского европеизма и западничества, то же самое, что вольный Новгород для Ивана Грозного, – вечно саднящая и незаживающая душевная рана. Даже лишенный большевиками столичного статуса, этот город еще сохранял космополитический дух Петра Великого и европейский архитектурный лоск, как бы бросая тем самым символический вызов традиционно почвеннической Москве, в основном хаотично и убого застроенной. И это также не могло не задевать Сталина, высоко оценивавшего историческую миссию Москвы как «основы объединения разрозненной Руси в единое государство, с единым правительством, единым руководством». Известно, что подозрительный правитель называл Ленинград «заговорщицким городом», и думается, до него дошли бродившие в народе с 1944 года слухи о Ленинграде как о будущей столице РСФСР и о руководителях этого города как без пяти минут республиканских, а может быть, и союзных правителях…»
Несмотря на подозрительное отношение к Ленинграду, Сталин не стал препятствовать тому, чтобы именно там появился и укрепился Главный Художник в советской сатире и юмористике – Аркадий Райкин. Более того, вождь внимательно следил за его творчеством и весьма лестно о нем отзывался. Поэтому во время войны Райкин несколько раз вызывался на дачу к Сталину для выступлений с новыми интермедиями. Так что благословение вождя у артиста было.
В конце того же 1944 года наш герой со своим театром окончательно вернулся в Ленинград. А к моменту окончания войны семейство Райкиных сменило место жительства: переехало с улицы Рубинштейна, 23, в серый шестиэтажный дом-коммуналку № 12 по Греческому проспекту. Три комнаты в квартире № 9 заняли Райкин с женой и дочерью, а этажом ниже, в квартире № 7, поселились его мать, сестры Белла, Соня и брат Максим. Последний так описывал их тогдашнее житье-бытье:
«На Греческом мы прожили что-то лет двенадцать. Я был совсем маленький, когда умер отец (как мы помним, он скончался в 1942-м в Уфе. – Ф. Р.), и Аркадий заменил мне его. Всем, что я имею в жизни, я обязан ему. Он мне дал образование, в институт я поступил, профессию выбрал – все это он. Помогал моей семье, когда было трудно».
А вот что вспоминает о жизни Райкиных на Греческом их соседка – В. Маркова:
«Очень хорошие люди были. Они три комнаты занимали – столовую, спальню и комнату для няньки. Правда, жили здесь от силы четыре месяца в году. А так по гастролям мотались. Артисты к ним приходили: Черкасова я видела, Утесова, Целиковскую. Приходили в основном ночью, после спектакля, и никакого шума, крика не было. Все прилично было.
Добрые они были люди. Неудобно говорить, но Руфь Марковна отдавала моему мужу рубашки и галстуки Аркадия Исааковича. И пес у них был прекрасный – черный пудель Кузя, здоровый такой и умный…»
Конец войны Райкин застал в своем родном городе – в Риге, где в мае 1945 года гастролировал его театр. А два месяца спустя райкинцы выпустили в свет новую программу – «Своими словами», премьера которой состоялась в московском «Эрмитаже». Отметим, что автором нового спектакля был не Владимир Поляков, который тогда взял паузу в своих взаимоотношениях с ленинградским Театром миниатюр, а два московских драматурга, до этого сотрудничавшие со столичным ТЭиМом, – Владимир Масс и Михаил Червинский. Как видим, оба – евреи. Как и большинство остальных создателей этого представления: Вениамин Зускин (режиссер), С. Мандель (художник), Л. Пульвер (композитор). Единственным исключением был Федор Каверин – второй режиссер спектакля.
В этом представлении не было единого сквозного сюжета. В нем были самостоятельно существующие сценки, в которых было все – от лирико-юмористического фельетона «Дорогие мои земляки» до пародии на классические произведения «Африканская любовь». Естественно, главным действующим лицом спектакля оставался Аркадий Райкин, который за целый спектакль умудрялся предстать перед зрителем в двух десятках ролей. Среди них были: милиционер, дворник, старый интеллигент, подвыпивший рабочий паренек, подхалим из канцелярии и т. д.
«Гвоздем» программы был фельетон «Дорогие мои земляки», действие которого происходило на железнодорожной станции. Как писала Е. Уварова:
