Реймонд Пристли - Антарктическая одиссея. Северная партия экспедиции Р. Скотта
Палатка, стойки для нее, лопата всегда кладутся поверх остальных вещей, их снимают с саней и, если дует ветер, снова завязывают грузы, хотя и не так тщательно. Каждый из троих участников партии берет две стойки, по команде их одновременно вбивают на несколько дюймов в снег. Если сугроб оказывается слишком твердым, приходится прибегать к помощи ледоруба, и тогда двое держат стойки, а третий вырубает для них ямки в снегу. Между стойками расстилают пол палатки, один человек становится на него и пригибает стойки, а его товарищи достают тент и с подветренной стороны накидывают на стойки. Ветер, если он есть, подхватывает и раздувает тент, остается только с наветренной стороны натянуть его на стойки до самой земли. Один человек изо всех сил прижимает его к низу, а другой лопатой выламывает глыбы снега и накидывает на борта палатки. Когда напротив каждой стойки вырастает снежная куча, он заканчивает возведение вокруг палатки стены из снега, которая защитит ее от метелей, уже один, а его напарник тем временем отправляется за кухней, чтобы наполнить котлы снегом. Самое главное – хорошо поставить палатку: когда она уже обведена снежным валом, ее борта полностью скрыты под ним, иначе, как многие из нас познали на собственной шкуре, ветер пробирается в малейшую щель, использует ее как трамплин для дальнейшего продвижения, вмиг забивает палатку толстым слоем всепроникающего рыхлого снега, а в конце концов может даже и сорвать борта, отдав спящих путешественников на милость яростных вихрей.
Кок, до сих пор изнутри палатки поддерживавший стойки, теперь освободился, может принять примус и спирт и приступить к своим непосредственным обязанностям. Прежде всего он ставит примус на специальный поддон алюминиевой кухни и выбирает для него место на полу поровнее и поближе к центру палатки. В чашечку вокруг горелки он наливает немного метилового спирта, вынимает из нагрудного кармана спички и осторожно поджигает его. Когда спирт почти выгорает, он завинчивает насос примуса и для пробы нажимает на него один раз. Это критический момент. Если керосин в трубках еще не достаточно нагрелся, он выходит вслед за воздухом и кверху взвивается язык ярко-желтого пламени. Во избежание пожара приходится до конца открыть насос, выпустить весь воздух и начать сначала. Но если кок проявит терпение, выждет, чтобы трубки прогрелись как следует, наружу вырывается лишь смесь паров керосина и воздуха и под горелкой загораются язычки синего пламени. Теперь остается увеличить давление воздуха – и готово: вокруг горелки образуется венчик очень сильного синеватого огня, а палатка оглашается веселым пением примуса.
Те двое, что находятся снаружи, уже наполнили котлы снегом или льдом, передали их коку, и через несколько минут палатку заполняют пары от согреваемого снега и воды.
Это плотное облако пара относится к наиболее серьезным неприятностям, с которыми приходится бороться коку. А если обстановка усугубляется быстро приближающейся ночной темнотой, как это бывает в начале весны, то несчастный вообще не в состоянии видеть, что он делает, даже при свече. В результате в первые дни похода все идет шиворот-навыворот, пока палаточный быт не войдет в свою колею и кок не научится узнавать предметы наощупь.
Работа кока в зимний и весенний сезоны – это сплошные тернии и шипы. Те, кто имел удовольствие испробовать свои силы на этом поприще, предпочитают, даже в плохую погоду, трудиться на открытом воздухе. И немудрено – эти обязанности заканчиваются, как только вы поставите палатку, навалите на нее достаточно снега и обеспечите безопасность саней. Конечно, от работы лопатой на руках часто появляются кровавые мозоли, но что они в сравнении с многочисленными ожогами и обморожениями, которые получает несчастный кок, возясь с примусом и кухней. К концу похода его пальцы более или менее привыкают ко всем этим невзгодам, но сколько ожогов прежде выпадает на их долю! Об их количестве можно судить по настроению кока. И не вздумайте подшучивать над ним, во всяком случае пока он не справится с первой порцией супа.
Но вот внутренний котел и внешний кольцеобразный сосуд заполнены снегом или – еще лучше – льдом. Когда последний, по мнению кока, вполне растаял, он осторожно снимает сначала внешний колпак, потом крышку с внутреннего котла, отливает или наоборот доливает воды, чтобы получилось нужное число кружек похлебки. Затем засыпает воду пеммиканом и молотыми сухарями и закрывает варево крышкой и внешним колпаком. Начинающему повару легко ошибиться в пропорциях воды и продуктов, но поразительно, какой точности он достигает в результате длительного опыта. Затем он накачивает примус до предела, и через несколько минут по палатке разносится запах пеммикана. Это опять-таки критический момент: если кок не успеет вовремя уменьшить пламя, часть бесценной еды выбежит из котла, и тогда партия, особенно если она давно покинула свою базу, вряд ли преисполнится к нему теплыми чувствами.
Предположим, что в тот день, о котором мы говорим, кок благополучно разлил похлебку по кружкам, начисто выскреб котел – это его священная привилегия, – налил воды для какао во внутренний котел из наружного, а его снова набил снегом во избежание перегревания. Примус накачан, крышки водворены на место, и кок может наконец-то приняться за свою порцию супа, который за это время уже порядком остыл. Здесь снова отчетливо выступает все значение опыта: новичок в своем деле, торопящийся поскорее приняться за суп, в спешке может слишком резко опустить колпак и созданный таким образом ток воздуха задует примус.
Бывает, что неловкий кок опрокидывает котел с супом или рассыпает пеммикан – в представлении участников похода эта катастрофа равносильна падению империи. Если котел опрокидывается на кока, никто не гнушается соскребать пищу и с него самого, и с пола, смесь пеммикана, крошек и оленьих волос собирают ложками и охотничьими ножами, и пеммикана становится вроде бы даже больше, а не меньше. Но, бесспорно, горячая пища в результате всех этих злоключений перестает быть горячей и ее вкусовые качества отнюдь не улучшаются.
После какао котел выносят из палатки и, заполнив для утреннего завтрака снегом, ставят у порога, на борт палатки, под продуктовый мешок, чтобы его не унес шальной ветер.
Здесь мне хочется дать всем будущим экспедициям совет, и я рекомендую к нему прислушаться: внешний алюминиевый котел следует окрашивать в черный цвет. В таком случае он, будучи извлечен из кухни, испытывает максимальное воздействие солнечных лучей, и снег в нем тает еще во время перехода. Это дает большую экономию топлива и обеспечивает полярников на марше питьевой водой, хотя лично я противник того, чтобы пить между привалами.
